Спираль - Лазарчук Андрей Геннадьевич (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Ага. Тем более что это был и Алёнкин шеф. Она ничего про Ильхама тебе не рассказывала?
— Нет, не рассказывала — так, упоминала только. И вообще ты уже спрашивал.
— Разве? Забыл…
— В первый же день, как приехал.
— Да, точно… а ещё говорят, «память девичья». Ладно, Николай Ильич, мы пойдём, и вы нас не ждите. Вряд ли мы этим путём будем возвращаться.
— Да, это точно вряд ли. Ну, с пути вас сбивать не буду, знаю, что бессмысленно. Юра, держи шинельку — и не спорь, днём холодно будет, замёрзнешь в кол. Барышня Эля, вам презентую рубашку и штаны…
— А вы как? — с ужасом спросила Эля.
— Ну, у меня и подштанники тёплые, и брезентом накроюсь, как пологом, вот мне и тепло. Да и по-над озером холодов не бывает — а вот где вы пойдёте, там да. Там, говорят, и насмерть замерзали люди, особенно если ветерок потянет. Так что не рискуйте, берите. И вот что, Юра… Если будет невмоготу — всё равно где, здесь, там, не важно, — ты знаешь, куда тебе податься. Будем рады. И вас, барышня, это тоже касается…
— Странный дед, — сказала Эля уже на тропе, возясь с подгонкой штанов. — Он всё время хотел тебя о чём-то спросить, но не смог. Мучительно хотел.
— Не знаешь, о чём?
— Нет, я же не читаю мысли…
И они двинулись по тропе.
Чем выше поднималось солнце — вернее, сияющее пятно в плотной дымке, — тем холоднее делался воздух и тем труднее было дышать. Казалось, что поднимаешься в горы, хотя ноги этого подъёма не замечали. Но вот кончились лиственные деревья, остались одни ёлки. Потом и ёлки пропали, тропа вилась между синеватыми слоистыми скалами, торчащими из мшистой земли под острым углом и похожими на ледяные заструги. Стал появляться пятнами снег — а может быть, иней; наконец всё вокруг оказалось покрыто инеем, сверкающим и острым, — Эля, поскользнувшись, поранила запястье ледяными иглами и теперь шла, на ходу зализывая ранки, маленькие, но глубокие. Мы правильно идём? — время от времени спрашивал Юра, и она молча кивала. Идти приходилось без отдыха, только на ходу можно было согреться, минутная остановка приводила к тому, что холод забирался в спину, в колени, высасывал силы. И бежать не получалось, не хватало кислорода, лёгкие сразу же начинало жечь и колоть. На ходу они делали по глотку сначала водки, а когда водка кончилась, то самогона, воняющего сивухой и машинным маслом, но зато чертовски крепкого, заедали вонь кусочком сала — и продолжали идти, идти, идти. И уже непонятно было, от чего отключается мозг — от усталости или от сивушных паров…
Но ноги шли.
Несколько раз вблизи тропы они видели мертвецов, нормальных мёртвых мертвецов, которые никуда не торопились. Кто-то лежал на боку, кто-то сидел, опершись спиной о камень. Мертвецы были просто особенностью пейзажа, не более.
Ноги шли.
Такое случается при подъёме в горы: телу вдруг становится всё равно, и холод и усталость не чувствуются, потому что уже перешли предел, и клапан сорвало, и ничего не страшно, потому что ни лучше, ни хуже быть просто не может, и ты идёшь, пока не рухнешь, и лишь рассудок сможет велеть остановиться…
И когда впереди, совсем рядом, вдруг встала белая стена, Юра долго не мог понять, что это такое.
— Туман, — сказала Эля.
— Что?
— Туман.
— Где?
— Да вот же.
— Точно. Пойдём быстрее, там, наверное, тепло.
— Мы уже близко, — сказала Эля и вдруг замерла.
— Что?
— Не знаю. Что-то происходит… не могу понять…
Туман нахлынул и поглотил их.
Он был тёплый и сырой и пах прелыми листьями. Сразу захватило дыхание и сбилось с ритма сердце — как от страшной высоты.
— Руку, — сказал Юра, но Эллина ледяная ручка ткнулась в его пальцы за секунду до этого. — Не отпускайся.
— Ни за что.
— Куда нам? — спросил он — и вдруг понял, что снова видит дорогу. Светящаяся полоса, пусть еле различимая, вела из-под ног вперёд и чуть вправо.
Куда намм? Куданаммм? — как будто эхо, но не то, которое слышишь ухом.
— Не знаю, — растерянно сказала Эля; голос её дрожал. — Я потерялась. Я не знаю, где я. Я не знаю…
32
А потом было так: туман рассеялся внезапно, как и появился, и вокруг оказалась сочная зелёная долина. Журчал небольшой быстрый ручей, прыгал с камня на камень; длинная трава склонялась над водой, касалась воды, погружалась в поток и трепетала там. Впереди, в полукилометре, не больше, начинался лес. Тёмный и густой настолько, что казался не просто непроходимым — видел Юра непроходимые леса, — а просто сплошным, как древняя пирамида. Он и был подобен уступчатой пирамиде — каждый следующий ярус нависал над предыдущим, и корявые узловатые сучья — каждый, наверное, толщиной в столетний платан — сплетались, будто лианы; а может, это и вправду лианы, подумал Юра, может, всё это буйство — один бесконечный стебель? Или весь этот лес — одно дерево, подобно какому-нибудь чудовищному баньяну? Скорее всего…
Эля вдруг выдохнула судорожно и стала оседать на землю. Юра успел её подхватить. Она вдруг показалась ему очень тяжёлой. И он сам себе показался очень тяжёлым. Ноги дрожали, будто держали двойной или тройной вес. И всё же он сумел не упасть, а мягко сесть рядом с замшелым камнем и посадить Элю.
— Слабость, — сказала она.
Юра только кивнул.
— Как ты думаешь, где другие? — спросила она.
— Не знаю, — сказал он. — А ты ничего не слышишь?
— Ничего, — сказала она. — Навалилось… этакая огромная подушка. Не слышу, не чувствую… плохо мне… дай полежу.
— Конечно, — сказал Юра и придержал её под затылок, когда она без сил повалилась на бок.
Это её спасло.
Пуля попала в камень там, где только что была Элина голова. Юра почувствовал удар в висок и щёку, и тут же правый глаз закрылся. Тело отреагировало раньше, чем до измученного мозга дошло, что возникла какая-то опасность и надо принимать меры. Нет, тело само распласталось по земле, вжалось, пожалело, что нет лопатки, постаралось определить, откуда прилетела пуля… Потом оно же придержало пытавшуюся вскочить Элю и потащило её за камень, под прикрытие. Ещё одна пуля ударила в камень по касательной и с резким жужжанием ушла рикошетом в небо. Ни первого, ни второго выстрелов Юра не услышал. Наверное, стреляли из чего-то наподобие «винтореза», что плохо — при всех своих недостатках «винторез» был чертовски опасным оружием. А тут ещё глаз… Юра приложил ладонь, потом посмотрел на неё. Вроде бы только кровь. Может, обойдётся. Было бы обидно потерять глаз от какой-то каменной крошки.
— Кто это? — спросила Эля, лёжа на спине и глядя на Юру жутко, безотрывно. — Те? Наши?
— Вряд ли, — сказал Юра. — У них снайперки не было. Кто-то другой. Ты как?
— Как нашатырю нюхнула, — вдруг хихикнула Эля. Это было нехорошее хихиканье, оно могло перейти в истерику. Но могло и не перейти.
— Лежи, не подымайся.
— Да, мой лейтенант.
— Попробуй… увидеть.
— Их?
— Ну да.
— Попробую.
Выглядывать поверх камня — дураков нет. Но что-то же надо делать…
Он отполз от камня шагов на пять, собрался, подскочил и снова упал. Через секунду свистнуло — не очень близко. Снайпер метрах в трёхстах… но это ерунда.
Потому что как минимум четверо, пригнувшись, приближались к ним, обхватывая камень с флангов.
Юра перекатился к камню.
— Плохо, — сказал он.
— Вижу, — сказала Эля. — Злые.
— Что им нужно, интересно?
— Мы.
— Ладно, потом разберёмся… чёрт.
— Там есть ещё. Один. Сзади. Он без оружия, но… давит. Это он нас…
— Понял, — догадался Юра. — Менталист, он же контролёр. Это хорошо, что мы с тобой запивали водку самогоном.
— Что?
— Потом объясню…
Контролёр, подумал он. С какими-то бандосами. А ведь нам кранты, ребята.
Двух шагов не дошли… обидно.
Сдаться?
И поступить в зомби.
— Юра, — ткнула его в бок Эля. — Держи.
