Пылающая полночь - Демченко Антон (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Полагаю, у меня нет выбора, да? — печально вздохнул староста.
Правильно решил, между прочим.
Глава 2
Ураганные денечки выдались у моего носителя. Впрочем, как и у его новоявленного вассала… точнее, вассалов, но Дара присоединилась к этому «избранному обществу» несколько позже. О да, спустя пару дней после феерического возвращения Дима и Гилда в селение досточтимый отец Фелин, возглавляющий здешний приход, обвенчал бывшего легионера с «девицей Дариной» под одобрительные возгласы односельчан и насупленное бурчание ее брата, освещавшего это событие аж двумя фингалами сразу. Ну да, сотрясение, организованное ему Гилдом, оказалось весьма тяжелым, так что от долгого постельного режима распускающего руки Габра спасли только эликсиры моего носителя. А вот справиться с фингалами они оказались не в состоянии. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Обычно применяемые ходоками зелья заточены на быстрое закрытие ран, но восстановление внешнего вида не входит в круг решаемых ими проблем, так что Габру придется еще пару недель подсвечивать себе дорогу по вечерам двумя совершенно симметричными фонарями. И поделом.
Вообще в этом мире бытует двоякое отношение к женщине. С одной стороны, считается, что бить женщину — бесчестье для мужчины, удел комплексующих слабаков, так сказать, при этом старший в семье может воспитывать домочадцев любыми доступными ему средствами, и никто слова не скажет, по крайней мере до тех пор, пока дело не получит огласки. С другой стороны, к женщинам, взявшим в руки оружие и надевшим штаны, вроде той же Беллы Ройн, отношение совершенно иное. Здесь считается, что такие боевитые дамы, берущиеся за исконно мужское дело, претендуют на равные права с мужчинами, а значит, должны принять и равные обязанности, без всяких скидок на пол и слабость. Вот такие парадоксы.
Говорил, говорю и, чую, еще не раз скажу: нравы местного общества порой вводят меня в ступор. Здесь махровая патриархальность соседствует с равноправием полов и прекрасно себя чувствует! Здесь в ходу суд присяжных, а поединок признан высшей формой правосудия. Любой обыватель может вызвать обидчика на дуэль, кем бы тот ни был, хотя и нечасто пользуется такой возможностью, а напыщенные дворяне, порой с презрением относящиеся к обывателям, даже подумать не могут о том, чтобы избежать службы на благо империи, с мечом ли, свитком или благословением. Церковь преследует еретиков, жжет ведьм, колдунов и уничтожает темных тварей, но учит алхимиков, зельеваров и целителей, покровительствует университетам и содержит госпитали и дома призрения на массовой основе! Проповедует совершение добра, как одну из высших форм борьбы со злом, поощряет меч, как способ искоренения тьмы, и ни слова не говорит о Боге… вообще. Церковь без Бога? Сумасшедший мир. Но, положа руку на сердце, он мне нравится! Жаль только, что мне не светит пройтись по нему своими ногами.
— Не грусти, сосед. Когда-нибудь я научусь удерживать транс, как ты говоришь, «на автомате», и на твоей улице будет праздник. — Не только я могу вмешиваться в мысли носителя. Иногда у него получается проделывать то же самое с моим разумом, и ничуть не хуже.
— Дим, оставь. Я прекрасно понимаю, что это нереально. К тому же поверь, мне достаточно и нынешнего существования, — ответил я. — Знаешь, раньше, ну… до того, как попасть сюда, я был большим любителем книг и кино. А мое нынешнее положение — это положение зрителя, увлекшегося просмотром длинного, но чрезвычайно интересного фильма, да еще и с частичным эффектом присутствия… и знаешь, как заядлому киноману, мне грех жаловаться.
— Кино? Фильм? — Мой носитель полыхнул недоумением. — Если бы эти слова мне хоть о чем-то говорили…
— Помнишь подвижные изображения в твоем дневнике-бестиарии? — спросил я и, дождавшись утвердительного ответа, пояснил: — По сути, это и есть маленькие фильмы. Разница лишь в том, что вы приспособили эти записи для фиксации облика тварей и их повадок, а в моем мире подобным образом записывались целые театральные постановки. Увлекательная штука, скажу я тебе.
— Понятно, — протянул носитель и вдруг сменил тему: — А ты до сих пор считаешь, что раньше жил в каком-то другом мире?
— Конечно, — ответил я. — Я мог бы привести тебе огромное количество доказательств своего мнения, но если брать основные… география мира, например. Я видел местные карты. Даже если учитывать проблему неосвоенных земель, совпадений слишком мало. Нет, я не спорю, тот факт, что такие совпадения вообще есть, говорит в пользу твоей теории, но, по-моему, это свидетельствует только о том, что я прибыл из похожего мира. В наших сказках такие миры назывались «параллельными».
— Последняя война была очень разрушительной, она могла изменить мир до неузнаваемости, — настаивал Дим.
— Если изменения были таковы, как демонстрируют ваши карты, человечество не выжило бы, — ответил я. — Да что там, на планете вообще не должно было бы остаться ничего живого.
— Ну… допустим, хотя мне трудно представить себе ТАКУЮ войну, — нехотя признал Дим. — А язык?
— Я до сих пор не уверен, что он не достался мне от тебя, — парировал я.
— Но ты же сам предположил… — запутался носитель.
— А это как раз монетка в копилку моей теории о параллельных мирах. Схожесть языков, мер измерения…
— Тьфу ты! С тобой невозможно спорить. Особенно когда приводишь в качестве аргумента эту дурацкую теорию, которой можно объяснить практически любые сходства и различия наших миров, — не выдержав, прекратил спор Дим.
— Вот видишь, ты уже признаешь мою правоту, — гордо заключил я, оставляя за собой последнее слово. Носитель в ответ только вздохнул.
— Спать, сосед. Давай спать, — тихо, но вслух пробормотал Дим, закрывая глаза.
Тоже верно. Завтра у него будет тяжелый день. Время шляний по трактирам в поисках здешних ходоков, почему-то облюбовавших именно этот форт-городок, прошло. Пора сходить в гости к бывшим коллегам его преосвященства ленбургского инквизитора. Надеюсь, братья-рыцари Томарского ордена будут более словоохотливы и поведают что-то интересное о здешних Пустошах?
Из селения Дарины мы уезжали… на телеге. Точнее, на телеге расположилась семья вассалов Дима с пожитками и приданым жены Гилда, а сам Дим гарцевал рядом на своем Черныше, явно недовольном вынужденным снижением скоростного режима. И именно этот факт вынудил носителя отказаться от визита в столицу марки Зентра и сразу же взять курс на форт Майн, тот самый город на границе с Пустошами, что облюбовали для себя местные ходоки. Иначе у нас просто не хватило бы времени на проведение разведки. Более того, там же располагалось и ландкомандорство Томарского ордена, что тоже радовало Дима, весьма обескураженного вынужденной сменой планов. Могу его понять. Столица марки Зентра город Альт мог похвастаться одним из лучших цехов зельеваров, по праву занимающим почетное третье место по мастерству своих представителей в империи. Первое, естественно, принадлежало Нойгарду, а второе — как нетрудно догадаться, Ленбургу. Дим же может сколько угодно изображать равнодушие в отношении зельеварения и алхимии, но профессионализм, умение с одного взгляда оценить любое зелье или эликсир и азарт, с которым он роется в рабочих заметках деда, говорят о его реальном отношении к этим наукам куда лучше, чем любые слова. Стоит ли удивляться, что смена маршрута несколько расстроила моего носителя.
Форт Майн встретил нас прохладным ветром с недалеких отрогов Южно-Романского хребта и шумом торга под самыми крепостными стенами, мощными, хотя и невысокими, сложенными из огромных, подернутых мхом серых валунов. Отыскать место для постоя было несложно, и здесь неоценимую помощь оказала новоявленная супруга Гилда. Пока Дим, по давней привычке зарулив в ближайший постоялый двор, устраивался за столом, планируя хорошенько набить живот, Дарина ухватила мужа за руку и потащила на тот самый торг, мимо которого их компания проехала полчаса назад. Поняв, что остался один, мой носитель только неопределенно пожал плечами и, поймав за подол пробегавшую мимо разносчицу, затребовал обед. Пышная девица с румянцем во всю щеку тут же кивнула и скрылась на кухне.
