Глядящие из темноты - Голицын Максим (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
— Я бы на твоем месте, — предостерегающе произнес Берг, — не делал скоропалительных выводов. И во всяком случае, Леон, кто бы они ни были, контакт с ними — уже не наша компетенция. Тут нужны не этнографы паршивые, не специалисты по ритуальным пляскам…
— А кто нужен?
— Понятия не имею. — Он покачал головой. — Ты знаешь, недаром в Уставе… мне кажется, что Корпус тоже давным-давно предусмотрел такую возможность. Может, там есть закрытые подразделения… Спецподразделения, где людей готовят именно для этого… для подобного контакта. Когда-то, еще когда я начинал свою службу в Корпусе, один человек намекал мне, что существует нечто в этом роде. Я тогда ему не поверил — он был идеалистом. Вроде тебя. Мечтал о Большом Приключении. А ведь работа в Корпусе по большей части рутина. Грязь. Жестокие, невежественные аборигены, которые и колесо-то не везде изобрели.
— Выходит, ты был не прав, — заметил Леон, — а он прав.
— Выходит, так.
Он поднялся с кресла.
— Ладно, хватит об этом. Я не слишком-то злоупотреблял своим начальственным положением, но на этот раз говорю тебе: никаких авантюр. Никаких контактов. Это приказ, Леон. И за нарушение его тебе придется отвечать передо мной и на Земле.
— Ясно, — неохотно отозвался Леон. — Приказ так приказ. А ты куда собрался?
— Не твое дело, — сухо ответил Берг. Леон пожал плечами:
— Как знаешь… Но ведь это тоже вмешательство во внутренние дела, Берг.
— Устав, — Берг был по-прежнему очень холоден, — не запрещает связей между аборигенами и работниками Корпуса… При условии, что они не мешают работе. И не влияют на объективность наблюдателя.
«Цепляется за чертов Устав как за соломинку», — подумал Леон.
— А ты уверен, что ты объективен?
— Теперь это не имеет значения. Нам ведь не придется больше работать, Леон, — терпеливо пояснил Берг, — только ждать… Леон прикрыл глаза.
— Хотелось бы знать, как долго, — тихонько ответил он.
— Это просто чудо, то, что рассказывают люди, государь, — леди Герсенда отослала пажа, сама налила подогретое вино в тяжелый серебряный кубок, — неведомая сила перенесла вас из подземелий Ретры прямо во двор замка! Говорят, вы в одиночку положили отряд лучших рыцарей Ретры, а потом за вами явились посланцы Двоих на крылатых конях, и вы удалились на глазах у изумленной толпы.
Она была бледна, глаза лихорадочно блестели… Чем-то она напомнила маркграфу ту, прежнюю Герсенду, что так и светилась в ожидании чуда, которое обещало продлиться всю оставшуюся жизнь… «Впрочем, нет, — подумал он, — сейчас это не свет, огонь — что-то выжгло ее изнутри… Это потому, что она тревожилась за меня. И не только за меня. Мужчина по крайней мере может встретить опасность лицом к лицу, сразиться с ней, как подобает рыцарю, а вот что делать женщине, запертой в кругу своих женских обязанности, точно в ловушке… Соврать ей, что ли? Рассказать он удивительных чудесах, о великолепии, отваге и подвиге, которых ей никогда не познать самой?»
— Вранье, — коротко сказал он. — Не было никаких крылатых коней. Мы влезли в грязную, вонючую дыру и вылезли уже в Солере. Вот и все.
— Но это тоже чудо, — возразила леди Герсенда, — достойное летописца. Как его толкует святой отец?
— Никак, — отозвался маркграф, — святой отец свалился в лихорадке и бредит. Впрочем, будь он в сознании, что толку — он ничего не помнит.
— Одно меня удивляет, — задумчиво произнесла леди Герсенда, — почему чудесного спасения удостоились лишь вы, да он, да амбассадоры, да этот молодой еретик. А наши храбрые воины…
— Храбрые воины перенесутся сюда без всякого чудесного вмешательства, — устало ответил маркграф, — так оно надежнее. Мы просто обогнали их на несколько дней, ибо для настоящего чуда нет ни времени, ни расстояния. Честно говоря, я предпочел бы не удостаиваться такого внимания высших сил — как бы они не потребовали слишком высокой платы за помощь. Кстати, кто эта девица, что встретила меня в прихожей? Новая постельничая?
— Вы должны ее помнить, государь, — удивилась маркграфиня, — это ее амбассадор Леон спас из рук разбойников.
— А-а… Видно, тогда она еще не оправилась от потрясения. Смотреть было не на что. Теперь-то она стала поразительно красива. Что-то…
Он задумался, пытаясь подобрать нужное определение, но в конце концов, махнув рукой, заключил:
— …что-то единственное в своем роде.
— Она очень привязана к амбассадору Бергу, — заметила маркграфиня.
— Вот как! Не к своему спасителю?
— Увы, нет. Маркграф усмехнулся.
— Это, душа моя, противоречит всему, что плетут наши менестрели.
— Потому что это — жизнь, а не песня, — грустно сказала леди Герсенда.
— Да, — согласился маркграф, — да, увы. Потому что, несмотря на все чудеса, явленные милостью Двоих, Солер гибнет, а Ретра торжествует. В песне она бы пала пред нами, предлагая все свои сокровища.
Он недоуменно покачал головой.
— Почему, ну почему чудеса нам не подвластны? Я готов отдать Двоим все, что они с меня взыщут, но раз уж так получилось, я предпочел бы чудо гораздо меньшего масштаба… Например — что бы им стоило просто позволить нашей миссии завершиться успехом?
Сквозь узкие окна крохотной деревенской церкви проникал дождь — на мраморном полу, выщербленном от старости, но чистом, тускло блестели лужи, в щелях между плитами стояла вода. Маленький служка сонно возил по полу драной мешковиной, собирая воду в помятое жестяное ведро.
В церкви царил полумрак. Черная половинка алтаря была почти невидима, зато белая отчетливо выступает вперед, словно светясь своим собственным светом, — казалось, она парит над полом. Из ниш в стенах смотрели посланцы Двоих и немногочисленные святые целители, утешители и отшельники — мучеников и местной религии было раз-два и обчелся. Лица, вырезанные из камня и дерева, подпортила сырость, и оттого они казались мрачней обычного.
Мальчик, стоя на коленях, выкручивал тряпку над ведром, когда в углу раздался тихий шорох.
— Проклятая крыса, — пробормотал служка.
Он поднял голову, прислушиваясь и одновременно бесшумно стаскивая с ноги тяжелый деревянный башмак.
И вдруг в ужасе застыл.
Статуя святого Лотара, покровителя рыцарей, стоявшая в полном боевом облачении в одной из ниш, пошевелилась. Пальцы правой руки, до сих пор спокойно лежавшие на рукоятке меча, сомкнулись в кулак, плотно охватив ее, голова медленно повернулась влево, и на служку уставились два сияющих глаза.
Мальчик упал на колени и, не отрывая взгляда от молчаливого воина, пятясь, пополз к выходу. По пути наткнулся на ведро, опрокинул его — но даже не заметил этого. Уже у порога он вскочил и, как был, в одном башмаке, кинулся через церковный двор, размахивая руками и крича на ходу: — Чудо! Чудо!
— Мерзавец Орсон, — лорд Ансард вытянул ноги, позволяя новому пажу стащить заляпанные грязью сапоги, — говорю вам, государь, он задумал расправу с самого начала. Вся его любезность была просто для отвода глаз.
— Не думаю, — маркграф покачал головой, — как знать, быть может, метя в нас, кто-то метил именно в него… Какой-нибудь хитроумный дворцовый заговор… Но вы, друг мой, блестяще себя показали… не подними вы тогда тревогу… Никаких осложнений в пути?
— Ничего, с чем мы бы не справились. Прорвались через кордон, смели их заставы… Но, признаться, я не чаял так скоро встретить вас здесь… Особенно после того, что мне довелось услышать. Он и вправду выбросился с галереи? Повел себя как рыцарь… Не ожидал от него. Впрочем, это лишний раз подтверждает его виновность.
— Или мужество…
— Ну-у… — протянул Ансард. Он с наслаждением пошевелил ступнями, потянулся. — Так, значит, вы приобщились к чуду? Перенеслись в Солер на крылатых конях?
Голос его звучал настороженно и чуть насмешливо. «Это оттого, что ему страшно, — подумал маркграф. — Он воин, человек действия, чудеса — не его удел. Что ж, пусть боится. Давно бы так».
