Дариар. Начать сначала (СИ) - "Amaranthe" (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Я так понимаю, вызволять своего…брата, я правильно определил степень вашего родства? вы не намерены. Скажите, это просто ниже вашего достоинства, или может слегка подмочить вашу репутацию, которую вы так рьяно охраняете? — усмехнулся я, не отводя от него взгляда.
— Лорен всегда был неуправляемым, легкомысленным и жестоким. Но это не значит, что мы с ним плохо ладим. Просто он выбрал другую дорогу, вот и все. А моя политика, и политика моих людей — никогда ни во что не вмешиваться.
— Даже, когда заживо сжигали всю вашу семью, вы так же отстраненно смотрели в окно и попивали кофе? — буквально выплюнул я. Находиться здесь в этой комнате с этим человеком мне не хотелось, но покинуть ее просто так, не разобравшись, что же все-таки ему от меня нужно, я не мог.
— Я не был осведомлен об этой трагедии, герцог. Мы знаем много, но мы не всевидящи, — он откинулся на спинку стула. — Вам нельзя больше находиться в Аувесвайне. Это опасно и после того, как Совет сразу не нашел Лорена, они переключили свое внимание на вас. На ваши поиски брошены совершенно невероятные силы и я, если быть совсем откровенным, не понимаю такой ненормальной активности. Словно от поимки какого-то мальчишки будет зависеть слишком много. Но, одновременно с этим, Совет почему-то твердо уверен, что вы не покинете столицу ни под каким предлогом.
— Как мило, что вы нас предупредили, Магистр. Если это все, что вы хотели мне рассказать, то я прошу вас меня простить, — я поднялся и повернулся к нему спиной, собираясь направиться к выходу.
— Еще со времен рождения Дариара, когда Верун и Доргон только начали свою незримую войну, на свет родилась легенда. Кто-то верит в нее, инадеется на то, что это не просто легенда, а есть те, кто насмехается над ней. — Я резко обернулся, не понимая, о чем говорит Магистр. — Все люди в руках двух Богов всего лишь оружие, пешки, которые выбирают свою сторону в этой войне. И в последнее время Доргон берет вверх над своим братом, все больше поглощая разумы людей Дариара, вкладывая в их головы темные мысли, а в руки Темное оружие, — он покосился на кинжал, который висел у меня на поясе. — Но еще остаются те, кто верит, что придет посланник Веруна, проводник между ним и Дариаром, который переломит ход этой войны. Посланник этот будет с другой стороны мира, другого склада ума, другой веры. И соберет он людей, преданных ему, разрушит алтарь Доргона и вступит в бой с самой Тьмой, освещая себе путь мечом Веруна, который тот дарует ему, для свершения этой нелегкой миссии — выжечь тьму из душ людей Дариара и направить их в сторону Света. На самом деле таких людей, кто верит, довольно много. Вот только, такие «верующие» присутствуют и в свите Доргона, как бы это не звучало прискорбно.
— Зачем ты говоришь мне об этом? — прошептал я. Мое второе «я» молчало, а меня словно ударили по голове пыльным мешком, слова Эриксона доносились до меня, словно из-за стены: глухо и еле слышно. Я сел обратно в кресло, пытаясь побороть головокружение. Да что со мной?
— В каждой легенде есть сокровенный смысл, герцог, — он усмехнулся, но его взгляд оставался серьезен. — Последние события немного настораживают не только меня, Совет, но и каждого жителя Аувесвайна. Храм Доргона разрушен, — я удивленно посмотрел на него. — Это Гарнизон, — пояснил он в ответ на мой недоумевающий взгляд. — Это не под силу сделать обычному человеку, но бьющие с небес молнии многое расставляют по своим местам. Меч Веруна пропал, буквально испарился из его священной обители. Пропал Кодекс, охраняемый сотнями лет, причем охраняемый именно теми, кто получил свое оружие из рук Тьмы, хоть половина Теней и забыла об этом, но, как говорится, незнание закона не освобождает от ответственности. И все это свершилось именно в тот момент, когда, буквально из-под земли выскочил никому неизвестный мальчишка, который по праву крови должен стать членом Совета и принять главенство над герцогством Сомерсет. Мальчишка, которого все знали как забитого, боящегося даже собственной тени и который за пару месяцев кардинально, как по волшебству изменился: стал дерзким, наглым, знающим цену себе и своим людям. Который умудрился заручиться поддержкой Лорена и его друзей, которые по праву считаются лучшими бойцами, когда-либо выпустившимися из Академии. Своими, довольно странными поступками вы подули на замок из песка, который рушится, теряя с каждой секундой все больше и больше крупиц. Эти метаморфозы, произошедшие в вас, приводят в недоумение не только меня. А то, что не понятно и необъяснимо, и несет только разрушение устоявшимся нормам, законам и правилам — опасно, как бешеный зверь, на которого ведется охота, и которого будут уничтожать без малейших проявлений жалости.
— Я так понимаю, вы мне угрожаете, — я прищурился и наклонился немного вперед.
— Я вас предупреждаю. — Он покачал головой. — Я пытался помочь Лорену, не привлекая внимания, почему вы думаете, что этим разговором я хочу навредить вам?
— Я не знаю, о чем мне следует думать, вы, Магистр, говорите загадками, не отвечая толком на поставленный самому себе вопрос.
— Это вопрос скорее морали. Не все люди, населяющие Дариар, готовы смириться с возможными переменами, которых уже не остановить. Поймите, Кеннет, дело не в вас, и не во мне, и не в Лорене, и даже не в Совете. Все дело в двух братьях, которые никак не могут поделить такую замечательную игрушку, какой является наш мир. Но вы должны запомнить, Кеннет, что всегда на человека, несущего Свет, найдется тот, кто несет в себе Тьму. Это всего лишь вопрос равновесия. Все-таки ни Верун, ни Доргон не хотят гибели Дариара, и чем бы все это не кончилось, они никогда не переступят определенную черту, но вот в остальном… Что вы знаете о дворецком покойного пэра Люмоуса? — Эриксон сложил ладони вместе и поднес их к губам.
— Кроме того, что этот ублюдок каким-то образом умудрился не сдохнуть? — резко ответил я вопросом на вопрос, но потом решил все же пояснить. — Ровным счетом ничего, — в голове раздался звон, и головокружение резко отступило, а из ушей словно вытащили вату, вернув мне слух.
— То-то и оно, что про него ничего не известно, — вздохнул Эриксон. — Я ненавижу ничего не знать, а в последнее время вокруг происходит все больше странностей, которые никак не собираются воедино.
— Он просто мог выжить, — пожал я плечами. — Когда я его ударил кинжалом, я не стремился убивать, всего лишь задержать.
— Мог. Но я не верю в совпадения, в которых кто-то может выжить после удара ритуальным кинжалом из чистого аманита.
Я удивленно на него смотрел. То есть этот аминит не просто обычный минерал, типа угля и золота, который добывают на рудниках? Поймав себя на мысли о своем не знании даже элементарных вещей, мне хотелось завыть. Ну как можно на что-то рассчитывать такому необразованному увальню? Хорошо еще, что добрые люди читать и писать научили, а то бы совсем тошно было. И самое главное, именно сейчас я не могу остановиться, чтобы элементарно сесть рядом с теми, кто хоть немного понимает в устройстве этого мира и попытаться эти знания у них перенять. Потому что остановиться сейчас, когда на меня объявлена полноценная охота, вот это верх идиотизма. Просто нужно сейчас запомнить, что необходимо по возможности не показывать, глубину своих познаний посторонним людям.
— Я бы хотел кое-что уточнить, — я пристально посмотрел прямо в черные глаза, пытаясь понять, можно ли у него что-то спрашивать или все же нет, и здесь и сейчас Магистр Райс преследует какую-то свою цель.
— Спрашивайте, — он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Я постараюсь ответить так полно, как только смогу.
— Что происходит с Ложами? — я задал единственный вопрос, который меня интересовал на выходе из участка, и который я, собственно, и хотел задать Гасти, когда его Магистр нас прервал.
Глава 27
— Что происходит с Ложами? — я задал единственный вопрос, который меня интересовал на выходе из участка, который, собственно, я и хотел задать Гасти.
