Планета-тюрьма - Дитц Уильям Кори (читать книги полностью TXT) 📗
Дальше — больше. Появлялись все новые и новые факты, самый интересный из которых касался бывшего бизнеса Ренна. Шинто и в самом деле прибрал его к рукам и теперь использовал для совершения того самого преступления, за которое Ренн угодил в тюрьму. Шинто переименовал его компанию в «Межзвездный импорт-экспорт» и подчинил «Шинто Энтерпрайзес» в качестве одного из филиалов.
Все это Ренн обнаружил в последнем годовом отчете. Шинто приобрел его компанию на аукционе конфискованного имущества, заплатил имперскому правительству лишь часть ее подлинной цены и тут же продал те отделы, которые его не интересовали. Потом уволил почти всех сотрудников, укомплектовал штат своими людьми, и… колеса завертелись. Образовался еще один чрезвычайно доходный филиал. Слишком доходный — почти как сама «Шинто Энтерпрайзес». Согласно последнему отчету, за один только год капитал практически удвоился. Это выглядело просто фантастически, даже если допустить, что менеджер блестяще справлялся со своими обязанностями, а ситуация на рынке складывалась на редкость удачно. Шинто прикарманил бизнес Ренна для того, чтобы через него проворачивать операции с контрабандными наркотиками. Теперь, когда Ренн не сомневался, что дело обстоит именно так, он испытывал мрачное удовлетворение.
Ну да, теперь он точно знал, что Шинто виновен. И что с того? Предъявить суду Ренну было нечего. Вся компрометирующая информация хранилась под замком в штаб-квартире корпорации или у Шинто дома. Ренн припомнил свою первоначальную браваду. Ему не нужен суд, он сам будет и судьей, и палачом. Как же! Идиот, вот он кто, и это в лучшем случае. Деньгам, власти и армии прислужников Шинто он мог противопоставить лишь одно — эффект неожиданности. И что это ему дает? Откинувшись в кресле, Ренн ломал голову над тем, что делать дальше.
А Шинто в это время сидел в нескольких милях от него на верхнем этаже административного здания «Шинто Энтерпрайзес». Его обычно спокойное лицо выглядело хмурым и недовольным. Он гордился своим лицом, не имеющим ничего общего с тем, которым его наградила природа. То, конечно, было попроще, пообыкновеннее. С этим же он производил впечатление человека культурного, изящного, даже аристократичного. Ясные голубые глаза, изящный прямой нос, полные чувственные губы и подбородок хорошей формы. Работа лучшего биоскульптора, которого только можно было купить за деньги. И этот биоскульптор, между прочим, предупреждал его, что слишком яркое солнце и дурное настроение могут привести к нежелательным последствиям. И все же сейчас Шинто позволил себе эту маленькую слабость — сдвинутые брови, хмурый взгляд. Главным образом, напоказ, конечно. Такое выражение лица хозяина заставляло его подчиненных трепетать от страха, и Шинто умело пользовался этим. Сигно Амад, его шеф безопасности, к примеру, был напуган до чертиков и даже весь взмок, стоя перед своим господином.
— Давай посмотрим, правильно ли я все понял, Амад. Мы упрятали человека в тюрьму, чтобы завладеть его бизнесом. Спустя полтора года он получает помилование и возвращается на Землю. Не имея никаких источников дохода, устраивается помощником управляющего на склад «Шинто Энтерпрайзес». И мы, по причинам, совершенно недоступным моему пониманию, как ни в чем не бывало принимаем его на работу. Я правильно излагаю факты? — вопрос был задан совершенно спокойно, но голосом холоднее арктического льда.
Амад кивнул. Его темная кожа стала как будто еще темнее, пот капал с кончика острого носа, похожего на лезвие ножа.
— Д-д-да, сэр. Все правильно.
Горький опыт научил Амада, что оправдываться бесполезно и даже опасно. Его единственная надежда — полная, абсолютная честность. Ну и, конечно, прекрасный послужной список. В тысячный раз Амад задавался вопросом, как хозяину это удается. День назад Шинто, явно не в духе, свалился на Амада как снег на голову и вроде бы ни с того ни с сего потребовал, чтобы служба безопасности произвела полномасштабную проверку всех сотрудников компании.
— Есть что-то такое, что мне не нравится, Амад. Что-то, о чем нам пока неизвестно. Ты должен найти это.
Как он узнал, чертов сукин сын? Может, он колдун или что-то в этом роде? Амад со своими людьми работали всю ночь — и точно, откопали-таки. При сопоставлении компьютерных записей недавних голоновостей со списком личных врагов Шинто всплыло имя Джонатана Ренна, в прошлом конкурента хозяина, а теперь бывшего преступника, получившего помилование. Этот тип устроился на работу в корпорацию Шинто под вымышленным именем, даже не потрудившись изменить отпечатки пальцев и рисунок сетчатки. У службы безопасности работы всегда хватало, вот они и проморгали его. Однако оправдываться было бесполезно. Оставалось лишь ждать, пока выяснится, какую цену придется заплатить за свою оплошность.
Шинто вытащил из ящика стола пистолет, стреляющий дротиками, — маломощное оружие, которое он использовал, практикуясь у себя в офисе в стрельбе по мишени. Мишень была установлена на дальней стене прямо за спиной Амада. Тот замер, прикладывая невероятные усилия, чтобы не моргнуть.
— Итак, несмотря на все принятые меры предосторожности, мы наняли человека, имеющего очень веские основания для того, чтобы попытаться уничтожить нас. — Шинто перевел дуло пистолета чуть влево и нажал на спусковой крючок. Пфут! Дротик отскочил от щеки Амада. На скульптурном лице Шинто проступило тщательно отработанное выражение удивления. — Ох! Прости, Амад. Я, наверное, сегодня не в форме.
Это было страшно тяжело, но Амад даже не шелохнулся. Если очень постараться, может быть, и удастся выбраться из этой передряги живым.
— Д-д-да, сэр. Мы допустили ошибку. Надо было осуществлять перекрестную компьютерную сверку еженедельно, а не ежемесячно. Вся ответственность лежит на мне, целиком и полностью.
Шинто снова нажал на спусковой крючок. Пфут! На этот раз дротик угодил Амаду в шею, из раны ручейком заструилась кровь.
— Проклятье! Снова промах, — в голосе Шинто послышались извиняющиеся нотки. — Прости. Наверное, вся эта история слишком сильно огорчила меня, — он сфокусировал взгляд на точке чуть повыше головы Амада. — Теперь послушай, Амад, что я собираюсь предпринять. Ничего особенного — просто на некоторое время отправлюсь домой. Там спокойнее и безопаснее, — имелась в виду, конечно, горная крепость Шинто. — А ты тем временем найдешь Джонатана Ренна и убьешь его. Потом ты убьешь его друзей, этих двух идиотов, работающих вместе с ним, и вообще всех, с кем он уже успел вступить в контакт. Я понятно объясняю?
Пфут!
Амад не смог сдержать дрожь, когда дротик вонзился в его верхнюю губу.
— Д-д-да, сэр. Понятно. Все будет как вы сказали. — Пока он говорил, еще один дротик пролетел прямо над его головой.
— Хорошо.
Пфу-у-у-ут! Теперь Шинто расстрелял сразу весь магазин. Амад ощутил легкое движение воздуха, когда сорок семь дротиков просвистели прямо у него над ухом и вонзились в мишень. Его не покидало тоскливое чувство, что этот день будет длиться вечно.
Рабочее время закончилось, люди расходились по домам. Как обычно, Люко прокладывал путь сквозь толпу, словно таран. Расталкивая локтями пассажиров, стоящих у самого края платформы, он удовлетворенно улыбнулся, заметив, что поезд начал замедлять движение, приближаясь к станции. Люко считал для себя делом чести каждый вечер первым врываться в вагон и, как правило, добивался своего. От места, где окажется дверь первого вагона, его отделяла всего пара футов. Люко снова победил, как всегда!
Внезапно стоящая позади пожилая женщина с силой толкнула его в спину, и Люко почувствовал, что летит. Спустя полсекунды его тело, отброшенное тепловозом, с силой врезалось в дюракритовую стену. Из-за этой смерти восемнадцать тысяч четыреста пять человек опоздали к обеду.
В планы Эстебан отнюдь не входило всю жизнь гнуть спину в качестве складского клерка. И поскольку руководство «Шинго Энтерпрайзес» отказывалось удовлетворить ее прошение о продвижении по службе, ничего не оставалось, как самой позаботиться о себе. Эстебан мечтала в один прекрасный день открыть собственное маленькое дело, что-нибудь вроде салона интимных услуг или, может быть, секс-магазина. Но для этого требовались деньги. Вот она и подрабатывала по ночам в Цицероновом «Доме Страданий», в самом центре «боевой зоны». Здесь ее называли не иначе, как Мадам Хлыст.
