Тени Рентиана (СИ) - Канра Дана (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Прежде она обращалась к ним со спокойными и вежливыми речами, а они отвечали ей серебристыми, словно звон колокольчиков, голосами, но сейчас вокруг застыла глухая беспробудная тишь. Сестры отвернулись от нее, отвернулись от мира людей. Они гневались. Вион или Мелтон, несомненно, совершили что-то непростительное, а может и обе сразу. Или дело в происках Марениуса, в том, что сама кардиналисса пригласила его сюда?
А теперь взывать к милости Сестер бесполезно, по крайней мере, до возвращения Хранительниц. От Раймонды давно не было писем, должно быть, она уже в Томиране. И пока неизвестность остается прежней, Анна могла защитить только саму себя магией и молитвами, она ведь не сможет каждую ночь размахивать тростью и жечь свечи. Да и кот Ангел не всесилен.
В старых книгах упоминалось вкратце: чтобы невинному человеку спасти себя от злых сил, необходимо держать при себе человека другой веры. Тогда эссенты, как бы ни были сильны и коварны их намерения, пройдут мимо и не заметят свою цель. Восьмилетняя девочка Кая, незаконнорожденная дочь лиравийской королевы, принадлежала к вере, где поклонялись Великому Отцу Аттиусу. Хорошо, что кардиналисса не поспешила посвятить ее в сиранизм — слишком мало времени, чтобы искать другого иноверца.
Девочка, жившая при дворе на правах единственной маленькой фрейлины, явно скучала среди других фрейлин, самым младшим из которых было пятнадцать лет, поэтому после недолгой аудиенции с кардиналиссой Кая быстро согласилась стать ее помощницей. До секретарессы, конечно, девочке еще надо многому учиться, но вряд ли мирный и добрый ребенок вырастет в гремучую змею, вроде Эдит Листон — во всяком случае, если держать ее подальше от королевского двора со всеми его интригами и прочими глупостями. Но в любом случае сейчас произошло чудо и после вселения в дом лиравийки никакая нечисть уже не являлась в комнату к кардиналиссе
Анна, в миру Арин Балмонт, была расчетливой и жесткой, но что бы ни происходило, желала пожить еще, имея прекрасную возможность как можно дольше прикрывать спину Раймонде Вион — раз уж не смогла уберечь жизни Лисет Матиа и Изабель Вион. А лиравийская девочка, ничего не подозревающая о человеческом коварстве, поможет ей в этом.
Глава 29. Эдит Листон
Впервые в жизни Эдит Листон наступила такая странная зима.
Осада продолжалась второй месяц. В Кантерширском замке, куда ее с подругой занесла злая судьба, по пустым коридорам гулял ледяной ветер, и девушка куталась в меховой плащ — подарок графини Джейн. Мия дурно себя чувствовала из-за ежемесячных недомоганий и проводила время в библиотеке за чтением, изредка откладывая книгу и грея быстро зябнувшие руки у огня. Шанталь, знала толк в военном деле, стояла вместе с Джейн на стене и с ее разрешения отдавала приказы.
А Эдит было совершенно нечем заняться. Как неприкаянная, потомица Великой Матери, бродила по замку, лишь изредка осторожно спускаясь во внутренний двор, где было бело, спокойно, под подошвами сапог с хрустом скрипел снег и мороз нахально щипал за щеки. Чистый воздух, ясное небо, золотое и совершенно не греющее солнце — вот и все окружение, зато на душе становилось спокойнее, а сомнения и страхи рассеивались, словно слабый туман. Жаль, однако, что, в конце концов, всегда приходилось возвращаться обратно − к войне, тревоге, опасности, пусть даже в замке было чуть теплее, чем на улице.
Зато здесь проще всего держать на лице маску из прохладного почтения. Не нужно никому лгать, заискивать, кланяться, как приучали Эдит с детства. А Мия другая — живая, веселая, порой немного дикая и неукротимая, но предана короне не меньше, чем Эдит. Может быть, в чем-то и больше. Иногда Листон задавалась невольным вопросом: если бы они враждовали так же сильно, как дружат сейчас, кто из них пала бы первой в итоге вереницы дуэлей и драк?
Странный и забавный опыт Вион и Матиа показывал, что никто. Они дожили бы до тридцати лет и отравляли одна другой жизнь всеми удобными способами, но когда этого нет, к чему эти мысли? Эдит досадливо поморщилась и с усилием прикрыла за собой тяжелую дверь, которую ловко подскочившая служанка замкнула засовом.
− Спасибо, − кивнула девушка.
Служанка низко поклонилась ей в ответ. И в тот же миг Эдит ощутила сильный прилив колючей тревоги, заставившей ее мигом отказаться от уютного времяпрепровождения с Мией в библиотеке. Подавив в себе желание ринуться в сторону гербовой башни, она отправилась туда неспешно, тихо, чеканя шаг и всем своим видом показывая, что происходящее здесь волнует ее меньше всего. По сути так оно и было, ведь король велел им разобраться с дерзкой бунтовщицей, а если приказ не может быть исполнен, придется сделать вид, что она на стороне Джейн Кантер. Потому что Мия действительно на ее стороне.
Впервые за всю свою жизнь Эдит испытала раздражение и злость на единственную подругу.
Девушка-флюгер, непостоянная, влюбчивая, ветреная, с глупо горящими глазами присягнувшая сперва Его Величеству Базилю, затем принявшая марентийское рыцарство, а теперь посчитавшая опасную для Томирана мятежницу своей лучшей подругой. И это волшебница Огня?!
Злость забурлила и начала перерастать в жгучую ярость, однако Эдит смогла вовремя одернуть себя. Она сама чуть не вступила в марентийское духовенство ради шпионажа, так незачем судить подругу. Нужно понять и принять тот факт, что в последние полгода им обеим приходилось несладко, и жизни их порой висели на тонком волоске.
А в этом стылом замке тихо и одиноко. Не снуют по коридорам слуги и служанки, не путаются под ногами их дети, не видно даже толстых сытых котов с кухни. Эдит шагала и шагала, и в ее вымороженной душе продолжала крепнуть острая ледяная тоска. Так бывает. Зимой всегда тягостно и уныло, но рано или поздно все меняется к лучшему.
По лестнице она поднялась быстро, почти взлетела, и удивилась, торопливо оглянувшись назад: лестница была крута и неудобно, с такой немудрено упасть, сломав себе шею. Наследие Великой Матери помогает ей укрепить силу и выдержку? Вглядевшись в оставшийся позади полумрак, Эдит надеялась увидеть силуэт, услышать шорох, узнать как-либо еще о приближении своей прародительницы, но ей не повезло. С ней остались только мысли, причем, не самые веселые и добрые. Тайный ход из гербовой башни вел на стену, и туда же отправилась Эдит, чтобы присоединиться к графине Кантер и Шанталь.
Красивое личико Джейн исказилось от злости и напряжения, а Шанталь сжимала кулаки. Сегодня марентийка сняла парик, из-под шляпы выбивались непослушные светлые пряди. Подойдя к ним, девушка стала справа от Шанталь, и та пришлась ростом обеим союзницам по плечо. Едва ли это ее обрадовало, но душевный покой Матиа тревожил Эдит в последнюю очередь.
− Что здесь происходит? — ровно спросила она и кинула быстрый взгляд на молодчиков и молодиц в кирасах, нелепо копошившихся по ту сторону окружающего замок рва.
Крепостная стена была частично разрушена еще в древности, мост был поднят и никто не собирался его опускать, а осаждавшие всадники слепо продолжали надеяться то ли на глупость и случайный промах защитников, то ли на чудо. Слабо блеснула мутная стоячая вода во рву — зимой она покрылась тонкой ледяной коркой, грозившей проломиться под тяжелыми сапогами людей, вздумай они пройти вброд. Солдаты понимали это и не лезли, а некоторые и вовсе остались за широкой каменной стеной.
− Славные томиранские воины спешат намочить ноги, − откликнулась Шанталь в своей язвительной манере, словно к ее языку прилипла истинная злоба. — А мы любуемся на это жалкое зрелище.
− Герцогиня Матиа, − в голосе отвернувшейся Джейн одновременно дрожали злые слезы, и яростно звенела сталь, — я прошу вас впредь воздерживаться от подобной оценки моей страны. Я люблю и уважаю свой народ, и не его вина в королевской политике.
Эдит сглотнула, опустила голову. Не требовалось обсуждать взгляды на королевские решения с родственницей его покойной жены, даже более того, это было запретно, а потому она отмахнулась от своего недовольства. Несуразицы с отношениями в королевской семье — не повод свести на нет дружбу с Джейн и прекратить помогать ей, это равносильно тому, чтобы предать гостеприимство и радушие, оказанное гостьям, гнусной подлости, на которую Эдит едва ли пойдет, даже если от этого будет зависеть ее собственная жизнь.
