Студёное дыхание - Тармашев Сергей Сергеевич (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
Демарш полярников вызвал в Полярном Бюро серьёзную обеспокоенность и даже волнения, и президент Демократического блока потребовала от Майка гарантий того, что мистер Коэн выполнит свои обязательства по поставкам продовольствия и топлива. Тут-то Майк и использовал сложившуюся ситуацию в свою пользу. Он сделал официальное заявление, в котором подчеркнул, что является помощником мистера Коэна, и обличен всеми необходимыми полномочиями для совершения внешних сношений как с самим Коэном, так и с представителями продовольственного комбината. Он подтверждает легитимность всех договоров, но для более эффективного контроля за поставками ему необходимо знать точное количество жителей Полярного Бюро и минимум их персональных данных. В результате списки, над которыми Майк бился трое суток, ему подали уже к вечеру в полном объеме. Этот грамотный ход не только позволил ему выполнить порученную миссию, но и дал полезный побочный эффект: авторитет Майка резко возрос, и лидеры Демократического блока стали согласовывать с ним свои планы.
На пятый день в Бюро прибыл государственный секретарь. Едва его вертолёт совершил посадку, члены Демократического блока заявили, что забирают всю поставку продовольствия и топлива, предназначенного для Полярного Бюро, потому что лишились возможности добывать пищу. Узнав о произошедшем, мистер Коэн горячо поддержал действие сторонников демократии и полностью одобрил их действия, после чего попросил назначить десятерых волонтёров для отправки к русским и сразу же велел им подняться на борт, так как шаттл в Сибирь вылетает завтра утром. Госсекретарь согласовал с президентом Демократического блока график дальнейших поставок, после чего Майк наконец-то покинул это долбаное Полярное Бюро.
– Я подготовил полный список всех жителей, – негромко доложил он государственному секретарю, как только вертолёт оторвался от снежной поверхности. – Персональные данные на каждого, включая возраст, текущий состав семьи, специальность и стаж работы.
– Хорошая работа, Майк! – одобрил мистер Коэн. – Что стало известно насчёт русского?
– К сожалению, ничего конкретного, – Майк покачал головой. – Я выслушал десятки баек, меня до сих пор от них тошнит! Восхваление этого пещерного троглодита и его чёртова закона предков зашкаливает до небес, до нет ни одного свидетельства о том, что это он подговорил полярников уничтожить Реактор. Я думаю, сэр, он загипнотизировал их! Поэтому они не могут ничего вспомнить и уверены, что это было их решение. Отсутствие прямых доказательств и есть чёткое доказательство! Он использовал гипноз или нейролингвистическое программирование! У меня есть идея, сэр! Мы ведь сейчас летим в Литтл Прингс за волонтёрами? Я сделаю так, что среди них окажется хотя бы один человек из числа той экспедиции. Отвезем его в «Эдем», пусть наши специалисты проверят его!
– Очень хорошая мысль, Майк! – оценил Коэн. – Но мы не полетим в Литтл-Прингс. Ваши бывшие сослуживцы очень удачно покинули здание Полярного Бюро. Теперь мы можем сформировать команду волонтёров из полностью лояльного нам электората. Первая партия обучаемых должна быть абсолютно подконтрольна, нам не нужно повторение сюрпризов.
– Но Профсоюз может быть опасен! – Майк сделал голос ещё тише: – У них почти четыре десятка арктических винтовок и вездеход Полярного Бюро, сконструированный для работ в Реакторе при сверхнизких температурах! Если они не дождутся вертолёта, то могут поехать в «Эдем»!
– В своё время они пытались высылать вездеходы к комбинату, – на губах госсекретаря мелькнула холодная усмешка. – Наша служба безопасности квалифицированно справилась с этой проблемой. Справится снова, если потребуется. Но не думаю, что до этого дойдет. Им нужна пища, а патроны не бесконечны, кроме того, вездеходу требуется топливо. Они никуда не пойдут. Будут беречь ресурсы. Более того, мы пошлём им вертолёт с припасами.
– Вы планируете использовать их в случае необходимости? – догадался Майк. – Но зачем? Они же не лояльны! Они вас ненавидят и постоянно настраивают всех против вас!
– В этом и заключается их ценность, – туманно заявил Коэн. – Ресурсы подчас бывают очень разными, Майк, главное держать всё под контролем и использовать в нужный момент. – Он протянул руку: – Давайте список электората, я хочу изучить этот ресурс.
Майк отдал записи и, чтобы не мешать государственному секретарю размышлять, принялся смотреть в окно. Внизу мелькали заснеженные руины, насквозь прокаленные Холодом. После уничтожения Реактора перестали формироваться торнадо Полярного Круга, но Новой Америке это уже не поможет. Страна разрушена до основания и засыпана снегом едва ли не до четвертого этажа. Температура медленно, но неуклонно падает, и от сорокамиллионного населения остались жалкие тысячи, разбросанные по горстке анклавов. Больные, голодные, одетые во что придется. Избранным придется нелегко – чтобы спасти электоральные ресурсы, нужно не просто обучить их у русских, а сделать так, чтоб волонтёры успели вернуться и помочь остальным. На всё это остаётся совсем мало времени. Месяца полтора, от силы два. Потом ударят зимние морозы и снежные ураганы, и температура упадет до смертельных значений. Надо будет спросить у мистера Коэна, каковы наши дальнейшие планы. Допустим, волонтёры понастроят для электората снежных хижин. Или ледяных изб. А дальше что? Арктического снаряжения нет, без него даже на дикарскую охоту никому не выйти, если Холод ударит в минус сто…
За размышлениями Майк не заметил, как заснул. Проснулся он от того, что вертолёт начал заходить на посадку, и сидящие в кабине волонтёры загалдели, разглядывая место приземления. Майк открыл глаза и разочарованно выдохнул. Они садились во двое завода шаттлов!
– Мистер Коэн, мы перед вылетом в Сибирь посетим «Эдем»? – он наклонился к уху госсекретаря. – Я хотел бы побывать дома и увидеть Лив! Я не смог попасть в «Эдем» после возвращения из Реактора!
– Мы не ожидали, что миссия в Реакторе закончится так быстро, – государственный секретарь делал вид, что рассматривает списки. – «Эдем» был вычищен, люди отдыхали, мы были не готовы к спектаклю. В такой ситуации показывать «Эдем» электорату и дикарю было бы серьёзной ошибкой. Поэтому мы имитировали поломку шаттла и приземлились здесь. Как вы помните, Майк, электорат уверен, что у нас только один шаттл. Поэтому транспортировать волонтёров мы можем только на нём. Соответственно, старт производится отсюда. В наших интересах оказаться над Сибирским разломом как можно раньше, поэтому вылетаем в восемь утра. «Эдем» находится на другом конце страны от этого места, мы не можем позволить себе потратить всю ночь на перелёты, а отправиться в Сибирь без вас, как вы прекрасно понимаете, я не могу. Вы наш единственный эксперт по русским.
– Я понимаю, сэр… – поник Майк. Чёртовы русские, снова он страдает из-за этих троглодитов!
– У нас много дел, – мягко продолжил госсекретарь. – Предстоит сформировать команду из разных групп волонтёров, дать им инструкции и так далее. Но я таки обрадую вас, Майк! У меня для вас записка. Мисс Шекельсон просила передать лично в руки.
Мистер Коэн достал из кармана на впередистоящем кресле папку и извлек оттуда конверт, украшенный витиеватым золотистым узором. Майк с замиранием сердца принял конверт и почувствовал исходящий от него тонкий аромат духов Лив. Аккуратно вскрыть послание, не снимая перчаток, не получилось, пришлось ждать посадки и тёплого помещения. В заводском цехе было, как всегда, холодно, и Майк поспешил к ближайшей бочке с костром. Госсекретарь тактично позволил ему остаться наедине с письмом и лично занялся деловыми вопросами. Внутри конверта обнаружилась короткая записка, также благоухающая изысканным парфюмом. У Лив оказался безумно красивый почерк! Майк жадно вчитался в строки, столь же элегантные и утонченные, как их создательница. В письме Лив сообщала, что страдает от одиночества, невыразимо скучает по своему рыцарю и мечтает о той минуте, когда он заключит её в свои сильные объятия, потому что их близость снится ей каждую ночь. Она желала ему грандиозных побед и умоляла быть осторожным и беречь свою жизнь и здоровье, потому что не мыслит себя без него. Заканчивалась записка словами «Я люблю тебя, Майк!» и отпечатком губ Лив. Майк перечитал письмо раз двадцать, прежде чем смог заставить себя убрать его в конверт.
