Крымская война. Соотечественники (СИ) - Батыршин Борис (книги бесплатно без TXT) 📗
- Короче, вопросов нет. - подытожил Белых. - Расходимся. Связь по рациям, стволы под рукой и не отсвечиваем.
***
- Вы не ответили, милый Жорж. Чем вам не угодил мсье Ротшильд? Ладно бы, если бы выслеживали начальника парижской полиции или какого-нибудь генерала. Но - банкира?
Вы недооцениваете этого господина, милая Фро, - усмехнулся спецназовец. - Император, если до этого дойдет, отдаст за него половину своих генералов, в придачу с начальником полиции. Джеймс Ротшильд - самый влиятельный человек во Франции после самого Наполеона Третьего. А куром франка он вертит с сороковых годов, когда доставлял национальному банку золото для покрытия новых банкнот.
Ефросинья Георгиевна с удивлением взглянула на спутника.
- Никогда бы не подумала, Жорж, что вы разбираетесь в финансах. Моему покойному супругу это всегда казалось до ужаса скучным, и в нашем доме о деньгах, если и говорили, то лишь по поводу карточных долгов или залога за имение.
- Да я не очень-то и разбираюсь, - признал Белых. - просто Велесов накачивал на эту тему перед высадкой в Сицилии.
- То-то вы заставляли меня скучать в постели! - уголки ее губ тронула улыбка. - А вы, значит, обсуждали денежные дела?
- Не только. Но о господах Ротшильдах говорили немало. У нас считалось, что финансами всего мира заправляют две семейки: Ротшильды и Рокфеллеры. Этих, правда, еще нет, они американцы, составят состояние в конце века, на нефти. А вот пятеро сыновей Майера Ротшильда уже при делах и крутят половиной финансов Европы. Соломон - в Австрии, Амшель во Франкфурте, Натан - за Ла-Маншем, а Калмар занимается финансами Королевства Обеих Сицилий. Но влиятельнее всех Джеймс, недаром они сами прозвали его Великим Бароном. Если его не убрать, затея Великого князя и Велесова изначально обречена на неудачу. Эта семейка наверняка вынудит принца Наполеона действовать заодно с Англией и австрияками.
Брови Фро поползли вверх.
- Так вы полагаете, что Ротшильды виноваты в войне? Не слишком ли это... экстравагантно?
- У нас многие уверены, что именно они мутят европейскую политику и все время против России. Эти чайники надо давить, пока они не стали паровозами.
- Что-о? Какие чайники?
- Это байка такая, потом расскажу. Сейчас главное - не дать лишить Ротшильдов влияния на императора Франции. К том уже, это убийство наверняка всколыхнет Париж, а здесь и без того неспокойно.
- Как это сложно, Жорж... - повела плечиком Фро. - Знаете, мон шер ами, меня всегда восхищали мужчины, которые могут похвастаться не только храбростью на поле брани и мужской силой, но и мощью разума. Велесов вас недооценивает: уверена, вам уготовано великое будущее!
Белых расплылся в улыбке. Он пытался придумать ответ (в меру скромный, но демонстрирующий его мудрость) - когда в кармане пиликнула рация. Образ «государственного мужа» мигом уступил место командиру боевых пловцов с позывным «Снарк».
- Снарк, это Карел. Клиент на месте. Охраны нет, два марамоя в ливреях. Если надо - могу положить хоть сейчас.
- Отставить! - встревожился Белых. - Последи, куда отъедет карета и вали оттуда. Змей, Гринго, Карел, Ганс - сбор на базе. Все, побежали!
Позывным «Ганс» спецназовцы наградили кайзеровского подводника. А что? Коротко и ясно, и ни с кем не перепутаешь.
- Гринго, это Снарк, как слышишь?
Снайпер остался охранять конспиративную квартиру группы - особняк в квартале Марэ.
- Гринго, я Снарк. Будем через тридцать минут. Собирай манатки, меняем хату.
IV
Кде-то в Париже
- Ты, Гринго, маньяк. - устало произнес Белых. - ты что, собрался стрелять по джихад-мобилю? Тебе мало «Винтореза», чтобы завалить интеллигентного еврея с полутора сотен метров?
С тех пор, как командир отряда объявил о цели предстоящей охоты, снайпер вспоминал о своей любимице, тяжелой снайперской винтовке 6С8. Ее, как и крупнокалиберный «Корд», оставили на «Морском быке» - Белых предпочел обойтись оружием полегче.
Гринго и сам понимал, что на парижских улочках, где дальность прямого выстрела редко превышает две сотни метров, а об антиснайперской борьбе не услышат еще лет сто, крупнокалиберная винтовка стала бы обузой. В отличие от компактной, легкой ВСС, которую он и разбирал сейчас, готовясь к завтрашней вылазке.
Сменив квартиру (Фро и Лютйоганн, сняли три особняка и пять квартир в разных концах Парижа), Белых сел за разработку операции. Ничего не мешало сделать дело хоть на следующий день, но капитан-лейтенант настоял на том, чтобы дождаться уберется петербургский знакомый Фро. Три дни они наблюдали за особняком Джеймса Ротшильда, пока не составили точный график его передвижений. Одновременно, Гринго и Змей нашли и оборудовали на крышах окрестных домов стрелковые позиции - основную и две запасные позиции. Белых уже был готов отдать приказ действовать, но «объект» вдруг попал, а вечерние газеты сообщили: барон Джеймс Майер Ротшильд отбыл по делам банка в Брюссель, и вернется в Париж через пять дней, к дню рождения племянницы.
Приходилось ждать, распихивать помаленьку остатки тиража «Наполеона Малого», да наблюдать за тем, как город из галантной столицы Европы превращается в бурлящий котел мятежа.
На третий день ожидания пар вырвался из под крышки: официальная «La Gazette» вышла с очерком о разгроме англо-французской эскадры, отправленной к Одессе. Очерк сопровождался дагерротипами - броненосные батареи «Девастасьон» и «Тоннат» в доках, на марсельском рейде, строй эскадры, вытягивающейся в пролив Золотые Ворота. Из семнадцати кораблей вернулись три - два вооруженных парохода и фрегат «Леандр», все британские. Парижане пришли в ярость - около шестисот французских моряков погибли или оказались в плену, в дополнение к тем, кого Наполеон III отослал на убой в Крым. Впрочем, в кофейнях давно шептались, что попавшие в плен армейцы и моряки присягнули принцу Наполеону; что кузен нынешнего императора открыто обвинил того в трусости, предательстве интересов Франции и корыстном союзе с извечным врагом. Ждали, когда он, подобно великому предку, высадиться в бухте Жуан и двинется на Париж, а южные провинции уже готовятся встречать «Корпус Свободы»
Запахло даже не «ста днями», а сорок восьмым годом. Никто толком не знал, хочет принц Наполеон сменить на троне кузена, или же намерен восстановить Республику? Поговаривали, что вместе с ним во Францию прибудет сын русского царя Николая с полумиллионом казаков. Владельцы парижских кофеен и кабачков припомнили подзабытое словечко «bistro» и гадали, где раздобыть для лампасных клиентов побольше водки.
Назавтра (для группы шел четвертый день ожидания) вопящие, беснующиеся толпы собрались у дома английского посланника и у отеля Вандом на бульваре Капуцинок, где располагалось министерство иностранных дел. В окна и двери особняков летели булыжники. Буянов разогнал (пока без стрельбы, ударами прикладов и сабельных ножен) отряд национальных гвардейцев; в ответ беспорядки вспыхивали в Латинском квартале, в рабочих предместьях Шапель, Ла-Виллет, Бельвиль, Тампль, Менильмонтан, Иври, и конечно в очаге, который всегда занимается первым - в кварталах предместья Сент-Антуан. Никто пока не переворачивал омнибусы и не рубил деревья на бульварах для баррикад. В руках шатающихся по городу мастеровых не было ни пик, ни охотничьих ружей, не мелькали красные и черные полотнища, но всякий понимал - до роковой вспышки остались считанные часы. И когда на площади перед Ратушей встали две полевые батареи национальной гвардии, стало ясно, что «Париж завтра попытает счастья».
В вечернем номере «La Presse» появилась заметка о возвращении барона Ротшильда в Париж, и Белых скомандовал - пора!
V
Париж, близ полощади Бастилии
Наблюдатель, привыкший к книжным стереотипам, наверняка принял бы малыша Мишо за парижского гамена. И совершил бы ошибку. Тот, разумеется, близко общался с этими наследниками Гавроша - ходил по одним улицам и говорил на том же арго. Они получали синяки в одних и тех же потасовках, глазели на одни те же зрелища и даже сдобы таскали из одной корзины разносчика. Но состоял мальчуган в другой общине, история которой так же уходит в незапамятные времена.
