Круг доступа ограничен - Политов Дмитрий Валерьевич (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Глава 14
Пробуждение было не из приятных. «Это же надо было так нажраться!» – по привычке подумал я. В голову лезла всякая мура, вроде старого анекдота: «Если сейчас в камеру войдут немцы, скажу им, что я штандартенфюрер Штирлиц, если войдут наши – представлюсь полковником Исаевым. Ага… а войдет милицейский сержант и скажет: ох, и напились вы вчера, товарищ Тихонов!»
Однако пора бы мне и глазки продрать! Не дай бог сегодня будний день и мне на работу! Будильника вроде не слышно, но это ничего не значит – я мог его и не поставить. А что это за голоса неподалеку? Друзья не догуляли? Хм, а голосочек-то совсем детский! Но до боли знакомый!
Черт!!! Память вернулась рывком вся и сразу. Застонав, я открыл глаза. Ну, так и есть – страшная сказка продолжается! Я сижу, привязанный к стулу с высокой спинкой и подлокотниками, в помещении с бетонными стенами без окон. Можно не ходить к гадалке, чтобы понять – это не комната релаксации дорогого санатория, а самая что ни на есть пыточная камера. Не хватает только палача с ржавыми клещами в окровавленных руках. Впрочем, я уже вижу тех, кто его с успехом заменит.
У дальней стены стояли полковник Тропинин и Мишенька. К счастью для меня, допрос с пристрастием, по-видимому, откладывался, поскольку потенциальные палачи спорили между собой. Разговор шел на таких повышенных тонах (Мишенька периодически срывался на визг), что подо мной мелко вибрировало кресло.
И спорили эти люди обо мне. Нет, не судьбу они мою решали – с этим все было ясно, разрезать и посмотреть, что внутри. А ругались они из-за того, что мальчик хотел приступить к исследованию немедленно, а полковник возражал в том смысле, что «мол, не время сейчас, родина в опасности». Первым сдался Тропинин. Махнув рукой, он выдал длинную матерную конструкцию, в которой преобладали военно-технические термины, и вышел из комнаты, на прощанье процедив через плечо:
– Делай с ним, что хочешь, только быстро!
Воодушевленный таким отеческим напутствием, Мишенька минуту постоял молча, приходя в себя после бурной беседы. Его пальцы дрожали. Наконец он вскинул голову, и я непроизвольно дернулся, словно от удара. Вернее, попытался дернуться, поскольку те, кто меня привязывал, постарались на славу. Зафиксированными оказались не только руки, но и ноги, а также голова.
Мальчик подошел ко мне и почти вплотную приблизил свое лицо к моему. Несколько секунд он глядел на меня в упор, не моргая. Но теперь в его глазах читалось некоторое удивление и, кажется, толика уважения.
– И как же вы, товарищ Крапленый, сумели выжить после удара «Каменной плети»? – не ожидая конкретного ответа, а, скорее, думая вслух, сказал Мишенька. – Предупредил же – не смейте меня сканировать, так нет! Самый умный, да? Ну, выжил и выжил, слава труду! Обидно было потерять такой ценный приз! Мы же за вами вчера целый день гонялись! Поймали уже один раз, да призраки нам все карты смешали. А вот вас они почему-то не тронули…
Мальчик резко отстранился. Пальцы его левой руки сложились в хитрую «фигу» и направились на меня. Кожу словно кипятком обожгло, а потом огонь проник глубже. Больнее всего было, когда сгорало сердце. Мне бы в обморок хлопнуться, но что-то никак не выходит… Подержав меня в таком состоянии пару минут, маленький засранец распрямил пальцы. Боль стала потихоньку отступать.
– Надо же! А внутри, крапленый, вы самый обычный человек! – несколько разочарованно пожаловался пацан.
– Сучонок! – прохрипел я, представляя какой смачной затрещиной наградил бы уродца, будь мои руки свободны. Вот так, наотмашь, в лоб!!!
Головенка Мишеньки качнулась, как будто мой удар и правда был нанесен! Мальчишку качнуло в сторону.
– Ах, вы так? – обиженно крикнул пацаненок.
Его руки взлетели, словно крылья птицы. Мое тело пронзили миллионы раскаленных иголок. Я захрипел, не в силах даже закричать. Но что-то во мне протестовало против такого насилия. Из глубины сознания тонкой черной струйкой просочился холодный ручеек, смывший боль. «Сдохни, звереныш!!!» – выкрикнул я. Тот же черный поток, превратившись из ручейка в цунами, хлестнул по мальчишке. Того отбросило и с размаху припечатало к стене. Хрупкое тельце скорчилось, подобно тряпичной кукле. Сейчас додавить бы этого мерзавца, как таракана. Но спасший меня черный поток уже исчез. А может и к лучшему… Убивать ребенка, даже если он гаденыш? Хмуро сплюнув на пол, я устало прикрыл глаза, наслаждаясь выпавшим покоем.
Отдыхал я целых десять минут и почти задремал, пока не послышался легкий шорох. Я открыл глаза – Мишенька пытался сесть, его вырвало. Наконец, встав на карачки, мальчик взглянул на меня. В его глазах застыл откровенный испуг:
– Да кто вы такой?
Ответить я не успел. Дверь в камеру бесшумно слетела вместе с косяком. Похожее на перекрученный кленовый лист, массивное стальное полотно спланировало на пол и только сейчас по ушам ударил лязг и грохот. Меня, вместе со стулом, опрокинуло воздушной волной. А Мишеньку швырнуло в угол.
В обрамленный вывернутыми кусками бетона, проем входа синхронно влетели два человека. Оба на! Двое из ларца, одинаковых с лица! Старики-разбойники! Причем Федор по-прежнему босой! Даже не взглянув на тело мальчика, Федор с Сергеичем споро освободили меня от пут, подхватили под локти и поволокли, совершенно не обращая внимания на мои вопли о том, что я могу передвигаться самостоятельно. Коридор за дверями камеры оказался длиннющий, и я успел стереть в кровь коленки, пока меня дотащили до ведущей наверх лестницы.
– Сам идти можешь? – запоздало сообразил наконец Сергеич.
– Да, блин, я же вам в самые уши орал!
– Ох, прости, милок! – усмехнулся Федор. – В горячке мы, бой идет!
– Какой бой? – только тут до меня доперло, что появление соратников Плужникова в самом сердце вотчины ГБ – здании управления – событие экстраординарное!
– Некогда нам болтать, убираться отсюда надо! – отрезал Сергеич. – Пока мы тебя искали, там, наверху, лучшие наши парни головы кладут! И на хрена ты Палычу сдался? Хоть все, грит, сдохните там, но этого парня мне добудьте! Ладно, пошли! Федор головным, я замыкающим. А ты, милок, смотри у меня – попытаешься деру дать – ноги оторву! Про то, чтобы ты целым вернулся, Виктор Палыч не говорил! Все! Марш!
Мы двинулись вверх по лестнице. Миновав несколько пролетов, я сообразил, что до этого пребывал в глубоком подземелье. Путь наверх занял почти две минуты. На одной из лестничных площадок лежал покойник со сгоревшим до костей лицом, облаченный в серую гэбистскую форму. Чем это его так? Огнеметом? Вот так выборочно? Только лицо? Нет, наверное, все-таки этим своим магическим файерболом.
На самой верней площадке трупов было больше. Ранения у всех похожи – круглые ожоги на теле или сгоревшие лица. Один из мертвецов – подпольщик. Ага, значит матч идет не в одни ворота.
Федор, равнодушно перешагнув через тело поверженного соратника, осторожно выглянул за угол и тут же отпрянул. Мимо просвистел огненный шар. Сделав сложный пасс руками, старик прыгнул в коридор. С кончиков пальцев волшебника сорвались синие лезвия. Через секунду издалека донесся полный боли крик.
– Попал! – удовлетворенно сказал Федор. – А все-таки мелковаты они для нас, а, Сергеич? Пацаны то эти? Вызубрили пару боевых операндов и туда же – против энигматора, который им в дедушки годится!
– Кончай базар, Федор! – прикрикнул на него Сергеич. – Двигаем дальше! Расхвастался, старый хрыч, с дитями воюя! Хотя… сколько эти мальцы дикой силы в свои операнды вкладывают! Я задолбался щит латать!
Мы пошли дальше. В конце короткого коридорчика лежали фрагменты тела, обрывки одежды которого я идентифицировал как школьную форму. Да вот же! Голова мальчишки лет двенадцати слепо таращилась на нас из угла круглыми глазами. Причем, что интересно – крови не было!
– Тля, Федор, мог бы и поаккуратнее! – сказал Сергеич, брезгливо отталкивая ботинком с прохода детскую руку, отсеченную у локтя. – Что у тебя за «Летающие кинжалы» такие? В классическом операнде три лезвия, а твои словно мясорубка!
