Самурай. Трилогия - Оловянная Ирина (книги без регистрации TXT) 📗
— Он был главарем той самой банды беспризорников, в которую я сбежал из приюта, и если бы он меня не взял, мне пришлось бы возвращаться. А тогда меня превратили бы в вечно дрожащее желе.
— Это вряд ли. — Алекс сделал мне комплимент.
Он не прав, но разубеждать его некогда и незачем. Бутсу надо срочно покинуть планету. Как это сделать? Вот в чем вопрос.
— Ты собираешься ему помочь? — спросила Лариса.
— Собираюсь.
— Тогда можешь на меня рассчитывать. Если я смогу что-то сделать…
— Я тоже. — Несколько голосов слились в один. Кажется, никто не остался в стороне.
— Спасибо, ребята… — Я был растроган. Есть такое английское слово «friendship». В Этна-эсперанто его нет. Слово «дружба» означает нечто совсем другое. — Бутс должен улететь с Этны. Надо только придумать, как.
— Ты всегда был психом, — восхищенно сказал Бутс, — но теперь…
— Ты против? — поинтересовался я.
— Нет, но…
— Тогда помолчи и дай мне подумать.
Все притихли. В этой компании один только Пьетро ещё не знал, на что я способен.
Купить билет на какой-нибудь инопланетный корабль — не проблема, деньги у меня есть. На корабле Бутс будет в безопасности: в межпланетные конфликты корпорации не вступают. Фальшивые документы я ему сделаю — это трудно, но возможно. Проблема в посадке: как доставить его на корабль так, чтобы он не проходил таможенные формальности на Этне? Их немного, но для Бутса они смертельны. Но я же умею пилотировать катер! А катер — не самолет, может выйти в открытый космос и пристыковаться к кораблю. Это еще не план, это скорее план плана, но с этим уже можно работать.
Итак, во-первых, Бутс пока поживет где-нибудь здесь. Мы оставим ему еду (верный принципу «запас карман не тянет», я каждому парню положил в рюкзак по два рациона) и кое-какие вещи. Дней пять он просуществует. Во-вторых, за это время я должен сделать ему документы и купить билет. В-третьих, мне придется угнать катер, сесть где-нибудь здесь, забрать Бутса и отвезти его на корабль.
Народ начал проявлять нетерпение, поэтому я решил поделиться своими планами, но не со всеми.
— Филиппо, — повернулся я к охраннику, — извини, но тебе ведь придется обо всем докладывать, так что лучше бы тебе ничего не знать.
— Ладно, — покладисто согласился тот, — но когда эта история кончится, ты мне все расскажешь в подробностях.
— Договорились.
— Я отойду недалеко, но если ты, — обратился он к Бутсу, — сделаешь одно резкое движение, я стреляю без предупреждения.
Когда Филиппо отошел, я на всякий случай перекрыл ему директрису.
— Значит так, — начал я, — во-первых — полное молчание, никому ни слова.
Я смотрел в глаза каждому по очереди, пока не дожидался кивка. Это понадежнее, чем громкие клятвы. И, похоже, мне придется как-то распределить обязанности, а то на меня обидятся. Хотя спокойнее было бы все сделать самому.
— Во-вторых, Алекс, ты можешь сделать чистые документы для Бутса?
— Вообще-то, никогда не пробовал, но постараюсь. Надо только его сфотографировать… умытого, — уточнил Алекс.
Лариса сразу же достала фотокамеру и протянула Бутсу влажную салфетку:
— На, умойся.
Бутсу пришлось прочитать инструкцию на упаковке, чтобы понять, чего, собственно, от него хотят. Все же через десять минут при помощи Ларисы и Джессики он сделался относительно бледнолицым.
— В-третьих, — продолжил я, — Бутсу придется провести в этих местах еще несколько дней, так что надо оставить ему побольше еды и всяких полезных вещей.
Девочки начали тут же потрошить наши рюкзаки. Отлично, эти уже чувствуют себя причастными.
— А как мы его отсюда заберем и как отправим на корабль?
— Это я сам, — твердо заявил я, — незачем всем нарываться.
— А почему именно ты? — с подозрением спросил Пьетро.
— Может, ты умеешь водить катер?
— А ты умеешь?
— Я умею, — сказал я с уверенностью, которой не чувствовал.
— Когда это ты научился? — удивленно спросила Лариса.
— Только что, — честно ответил я, — весь последний месяц в основном этим занимался.
— И ничего мне не сказал!
— Ну-у тебе же не нравится, когда я хвастаюсь.
Это объяснение удовлетворило Ларису, хотя ничего не сказал я ей по другой причине.
— Ладно, это сейчас неважно. Бутс, у тебя где-нибудь здесь есть укрытие?
— Есть. Отсюда десять минут ходу.
— Отлично. Значит так, ты ждешь меня здесь, на этой поляне, каждый день, начиная с послезавтрашнего. От полудня и до заката. Нормальную одежду я тебе привезу, а умыться изволь сам, не маленький.
— Где это ты так командовать научился?
— Твоя школа!
— Ага, ясно.
Пока мы разговаривали, девочки успели сложить вещи для Бутса и довольно компактно упаковать их в плащ-палатку. Остальные плащ-палатки мы ему тоже оставили: по ночам еще холодно.
— А аптечка? — подал голос доселе молчавший Гвидо.
Так я и не придумал, чем он может оказаться полезен. Хотя вообще-то мне не до того — хорошо бы, ребята сумели не проболтаться, больше от них ничего не требуется.
Аптечку девочки, конечно, забыли. Что с них взять — даже коленки никогда не разбивали.
Дополнив сверток Бутса двумя аптечками и его же собственным десантным ножом, мы распрощались. Было бы неплохо нам к вечеру дойти до точки рандеву с катером, а то кто-нибудь из взрослых обязательно спросит, что случилось, — придется врать, а это всегда чревато разоблачением и выплыванием истины на поверхность. В данном случае подобного нельзя допустить.
Хорошо, что рюкзаки стали заметно легче: там осталось только альпинистское снаряжение.
Я немного скорректировал маршрут — теперь мы не попадем на Круглое озеро, зато сможем прийти к финишу вовремя.
По дороге я придумывал отчет для Филиппо: там не должно быть ни слова неправды, но и правде там не место. Заодно это будет объяснение для нас всех — на тот почти невероятный случай, если кто-нибудь из родителей поинтересуется, куда пропала большая часть снаряжения. В конце концов, мне удалось отредактировать правду до полной потери полезной информации. И я поделился этой версией со своими спутниками:
— Филиппо, ты можешь доложить синьору Соргоно, что мы встретили одного слегка ненормального, голодного и оборванного отшельника и дали ему немного еды и других полезных вещей. Обрати внимание, здесь нет ни слова неправды. Всем остальным советую помалкивать, и только если спросят, придерживаться этой же версии.
— Ага, — сказал Филиппо, — меня это устраивает.
— Можно просто промолчать, — заметил Гвидо.
— Именно это будет подозрительно, — пояснил Пьетро, — если человек молчит и отказывается говорить — значит ему есть что скрывать.
Гвидо вопросительно посмотрел на меня.
— Правильно, — подтвердил я.
Парень кивнул. Между прочим, мысли бывают разумными и неразумными сами по себе, независимо от того, одобряю я их или нет. Как бы остаться с Гвидо наедине и вправить ему мозги.
Нам уже было не до красот природы: так быстро, как только могли выдержать девочки, мы продвигались к конечной точке маршрута. Пришли мы вовремя, даже успели перевести дух.
— Ну как прогулка? — спросил нас пилот.
Каждый из нас промычал что-то невразумительное, но пилот, кажется, не удивился: устали дети. Через сорок минут катер уже заходил на посадку в центре Палермо.
Глава 57
Скучать мне в ближайшие дни не придется. Утром в понедельник я с огромным трудом взломал полуоткрытый (для своих) сайт СБ корпорации Вальгуарнера — именно они главные радетели порядка в финансовой сфере Этны. Все правильно, Бутса искали за подделку купюр, но ему как-то удалось убедить преследователей в том, что он погиб, и дело было закрыто. Однако его данные еще лет десять будут стоять на контроле, и стоит ему только воспользоваться кредиткой или сесть в рейсовый катер… Подредактировать опасные для Бутса записи я не сумел.
Вечером я пошел в гости к Алексу, и мы с ним соорудили Бутсу вполне приемлемые документы: они даже проходили муниципальный контроль на подлинность (генетический контроль слишком дорог для муниципалитетов). Понадобилось взломать закрытую муниципальную базу учета, вставить туда еще одну запись на только что сочиненную фамилию, скачать бланки документов и заполнить их. Потом мы подредактировали подлинную запись Бутса. Кроме того, пришлось поработать в графическом редакторе над его фотографией — теперь по муниципальным данным его не узнала бы родная мать, если она, конечно, когда-нибудь у Бутса была. Отпечатки пальцев мы взяли из базы умерших (никто из-за нас не пострадает).
