Зыбучие леса (СИ) - Иторр Кайл (прочитать книгу TXT) 📗
Из журнальной экологии меня вытаскивает похлопывание по плечу. Тот самый лейтетант-контрразведчик, помощник Гонтаря – Костя Грачев.
– Пошли, кое-что обсудить надо.
– Ладно, – журнал, в конце концов, никуда не денется.
За длинным столом в кабинете сидят Гонтарь и еще двое незнакомых мне армейцев, один с погонами старлея, зеленым просветом погранцов и эмблемой егерей – обвитый лианой кинжал, – а второй с такими же, как у Гонтаря, двумя подполковничьими звездами и красными общевойсковыми петлицами, но у него эмблемой крылатые колеса легкой пехоты РА. Мне кивают на свободный стул и спрашивают:
– Что вы скажете, Влад, если группа не будет представлять Русскую Армию?
– Скажу, что так правильнее, – без колебаний отвечаю я, вопрос этот и сам обдумывал. – Воевать в тех местах вроде бы не с кем, а вот информацию об экспедиции мы планируем распространить достаточно широко, чтобы она сама собою дошла до Ордена, причем еще в процессе. Наши армейцы болтать не приучены даже на обычных заданиях, максимум когда-нибудь постфактум поделятся забавными подробностями, и то по ведомству анекдотов; а вот если это будет сторонняя компания – организовать утечку сведений уже легче. Я потому директору Гальцеву и предлагал выйти на Москву, одолжить там взвод омоновцев...
– Нет, Влад, бойцы будут наши и только наши. Но не в нашей форме.
Пожимаю плечами.
– Как хотите. Тогда вариантов два: изображать частников или работать под чужим флагом. Воевать, повторяю, ни с кем не планируется, так что и политических осложнений от второго варианта быть не должно.
– Планы, они только на бумаге обычно и работают... – ворчливым тоном замечает подполковник-легкопехотник. – Я за наемников. Частные компании охотников за головами работают давно, команды конвойной проводки – тоже, почему бы и не скооперироваться группе этаких... проводников, которую подрядили "провести, добыть и уйти".
– И тогда главу экспедиции, Чернокнижник, изображать вам, – сообщает Гонтарь.
И то. Если в гипотетическую миссию РА меня могут забрить сторонним экспертом по чему угодно, то в отряд наемников я войду только в том случае, если сам же их и нанимаю. Называется, почувствуй себя сэром Генри Кертисом.
– А это, я так понимаю, мой будущий начальник охраны? – киваю я на "Макумазана", который лейтенант Грачев.
– Нет, это будущий глава хозчасти, – поправляет старлей-егерь, – а начальником охраны буду я. На ком реальное руководство всем делом, сами понимаете.
Снова пожимаю плечами.
– Без проблем. Отродясь не рвался в руководители. Разрешите выдать пару рекомендаций насчет подготовки?
– Давайте.
– Во-первых, неплохо бы иметь в группе человека, умеющего работать со старыми тайниками. Не сапера, а какого-нибудь археолога. Как вариант, поисковика или черного копателя, что-то в таком ключе. Вдруг и в самом деле наткнемся на что-нибудь путное, жаль будет, если из-за неправильного подхода пропадет.
– Учтем, – переглянувшись с Грачевым, кивает старлей, – еще что?
– По описанию местности из журнала Адамса вместо "калашей" лучше бы бойцам взять "фалы", там лес и горы, оно надежнее. Опять же меньше будем походить на русских.
Наполовину ожидаю, что на меня будут смотреть как на врага народа, ну как же, мало того, что шпак советует воякам по оружейной части, так еще и смеет утверждать, будто конструкция Калашникова не является лучшей для каких-то природных условий! Егерь, однако же, хмыкает.
– Жаль, Саша Смирницкая свое изделие еще под натовский патрон не довела. Интересно, что бы вы сказали насчет этого автомата.
– Чекан... – мягко замечает подполковник-легкопехотник.
– Виноват, товарищ полковник. После обсудим.
– Вот именно. Товарищ Щербань, сколько вам требуется времени для подготовки к экспедиции?
Вздыхаю.
– Мне-то собраться недолго. А вот семью подготовить, я же из прошлой командировки прибыл, считайте, только вчера...
– Понимаем, но вы и сами знаете все резоны.
– Поэтому и прошу хотя бы пару дней.
Армейцы переглядываются, Гонтарь медленно кивает.
– Пусть будет трое суток. До воскресенья.
– Значит, до воскресенья. Грач, проконтролируешь, – с интонацией уже прямого командира обращается к лейтенанту-контрразведчику будущий начальник моей охраны. – Влад, у вас в Демидовске с жильем как, квартира или дом?
– А что? – не очень понимаю вопроса.
– Гостевая койка найдется?
– Без проблем.
– Значит, приютите человека до выходных.
Ну, это можно. И "проконтролирует" Грач – каковой позывной лейтенант Грачев явно получил где-то в школьные годы, с такой-то фамилией незачем напрягаться и дополнительно изобретать еще что-то – не только чтобы я не опоздал на самолет, или на чем мы там отправимся к озеру святой Береники, но и заодно чтобы правильно собрался в поход. А "правильно", разумеется, значит – чтобы все нужное и ничего лишнего. Пуркуа бы и нет, в походных делах я не новичок, однако совет опытного бойца тоже не повредит.
Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск. Среда, 11/09/22, 22:34
Против гостя на несколько дней моя благоверная не возражает, лишь бы человек был приличный, а Грач в этом плане как минимум умеет производить хорошее первое впечатление. Сам он по себе такой, или поспособствовала профессиональная подготовка, гадать не стану. Зато против моего отбытия в новый вояж Сара очень даже возражает, причем с тысячелетней скорбью всего избранного народа в глазах; но – деваться-то некуда, оба мы понимаем это без дополнительных аргументов. Надо.
Поэтому больше ничего серьезного мы сегодня не обсуждаем. Возимся с детьми, потом наводим порядок после этой возни – ну да, один взрослый тут бы справился быстрее, чем трое взрослых плюс двое ребенков, но ведь и воспитывать надо, правда? – укладываем киндерят спать, затем просто пьем на веранде кипрей и болтаем ни о чем. Разговор сворачивает на коллег Грача, мол, в протекторате Русской Армии военная контрразведка вынуждена исполнять также не совсем свойственные ей функции госбезопасности как таковой, а ведь недаром за ленточкой это были два различных ведомства...
– Ага, с этим ведомством у меня знакомство, можно сказать, с детства, – сообщаю я тоном матерого заговорщика.
– Ну, приводы в милицию с детства – это я понимаю, – хмыкает Грач, – было дело, в парке в трехлетнем примерно возрасте лупил дядю милиционера пластиковой саблей, потому как он не желал обращать внимание на мелочь в песочнице... но с кагэбэшниками-то ты как столкнулся?
– Тут сперва надо сделать географическое отступление. Жили мы в Киеве тогда на нынешнем Майдане Незалежности, который в те времена именовался площадью Октябрьской революции. А напротив, на той стороне Крещатика, девятого мая и седьмого ноября выстраивали трибуну для первых лиц региона, мимо которой по центральному проспекту города шествовал парад. В эти дни, естественно, вся территория площади и прилегающих улиц-подворотен, как у классика Лысая гора, "была оцеплена двойным оцеплением" [100], и мама регулярно брала паспорт и бидончик и сквозь все это оцепление шла за молоком в магазинчик через двор, у ментов пар из ушей, а не пропустить тех, кто здесь прописан, массаракш, не имеют права... Ну да речь сейчас не о том. Так вот, жили мы практически на Майдане, и если высунуться по пояс из форточки на кухне и изогнуться буквой "зю", можно было разглядеть краешек той самой трибуны. А значит, квартира наша попадала в особый список. Что такое особый список? Перечень адресов, по которым в соответствующие дни в шесть утра ходили люди в сером и вежливо просили народ до четырех часов дня на балконы не выходить и окна не открывать, а то снайперы нервничают... Так вот, это все вводная, а теперь – картина маслом. Позднебрежневские времена, год тысяча девятьсот восьмидесятый, девятое мая, шесть пятнадцать утра. Звонок в дверь. Открывает молодая женщина, на пороге двое людей в сером; хозяйка с полуулыбкой выслушивает уже знакомую речь, а в прихожую высовывается из комнаты любопытная четырехлетняя морда. И тут младший из людей в сером, небось, новичок на участке, спрашивает: оружие в доме есть? Прежде чем мама успевает вставить хоть слово, четырехлетний Павлик Морозов звонко заявляет: "Есть! Пуйемет!" У людей в сером на рефлексах – руки к кобуре; старший этак с осторожностью: покажите... Щас, радостно отвечает карапуз, ныряет под сервант и, пыхтя, выволакивает оттуда подаренный не далее как вчера пулемет системы Максима – большой, красный, с синим щитком и желтыми колесами... Людей в сером выносит прочь из квартиры и корежит на месте, а четырехлетний Павлик Морозов, перехваченный родительницей поперек туловища, обиженно вопит: эй, вы куда? у меня еще сабйя есть, и "наган", и "винчестей"...
