Кровь Асахейма - Райт Крис (список книг txt) 📗
Вальтир подошел к нему и, подхватив рукой, помог подняться на ноги.
— Что тут произошло? — поинтересовался он.
Хафлои попытался ответить, но из его рта донеслось только невнятное карканье. Его голова бессильно болталась на шее, а ботинки, волочась, загребали пыль.
Ольгейр двинулся дальше по ущелью, разминая пальцы и ощетинившись в ожидании новой волны насилия.
— Осталось четыре, — пробормотал он мрачно, наблюдая за тем, как уцелевшие цистерны медленно отползают обратно по ущелью, стараясь максимально увеличить дистанцию между собой и Волками.
Их мутировавшая свита отступала вместе с ними, осторожно водя оружием, нервно разглядывая сцену резни, которая перед ними предстала.
— Позволь мне уйти, веранги. Позволь мне уйти и разобраться с ними.
Гуннлаугур проследил за его взглядом. Его инстинкты требовали того же. Холодная злоба окутала его разум, побуждая снова взяться за молот. Они убили колдуна, остались только его слуги, готовые к бойне.
Волчий Гвардеец взглянул на Вальтира, и мечник медленно покачал головой.
Гуннлаугур глубоко и неохотно вздохнул. Вальтир был прав. Бальдр завис между жизнью и смертью, щенок был выведен из строя. Охота закончилась.
— Нет, Тяжелая Рука, — сказал он. В голосе проскакивали нотки разочарования. — Не сейчас.
Он положил голову Бальдра на землю и поднялся на ноги.
В ущелье вокруг них царил полнейший хаос. Множество тел грудами лежали на камнях, разрубленные и истекающие кровью после нападения Волков. Две цистерны с химикатами были уничтожены. То, что осталось от войска врага, торопилось убраться восвояси.
Взгляд Гуннлаугура задержался на трупе чумного десантника. Его останки воняли даже хуже, чем раньше, когда его еще наполняла жизнь. Копошащиеся личинки вывалились из открытой раны на раздробленной грудной клетке. Колдовское пламя погасло, испарившись со смертью хозяина.
— Мы сожжем его геносемя, — холодно произнес Волчий Гвардеец, протягивая руку за своим громовым молотом, — и вернемся. Ольгейр, мы с тобой несем Бальдра. Вальтир возьмет щенка.
Ольгейр начал возражать, но Гуннлаугур проигнорировал его. Он вытащил длинный кинжал из ножен на бедре и подошел к трупу колдуна. Он слышал треск огня и чувствовал запах кипящих химикатов.
Урон был нанесен, но не тот, на который он надеялся. Ресурсы стаи и так были ограниченны, а он нанес им еще больше вреда.
Гордыня. Все из-за нее. Гирфалькон должен был пойти с ними.
Хафлои доковылял до Волчьего Гвардейца. Кровавый Коготь едва держался на ногах, не говоря уже о том, чтобы идти.
— Прими мою благодарность, веранги, — выдохнул он, выталкивая слова через сморщившуюся от жара решетку вокса.
Гуннлаугур коротко кивнул. Нужно было еще что-то сказать, но из-за стыда и тошнотворного чувства вины он не смог подобрать слова.
Скоро нужно будет уходить. Им придется преодолевать пустыню так быстро, как они только смогут, до того как преследующая армия обрушит на них свой гнев. Это была не победа. Это был позор.
«Все из-за гордыни».
Он склонился над зловонным трупом колдуна, ухватил кинжал покрепче и начал резать.
Ночная охота закончилась, приближался рассвет. Ингвар поднялся в проход, идущий по периметру внутренней стены города, и облокотился на скалобетонный парапет. Он смотрел на запад, вглядываясь в бескрайние равнины. Ночное небо было темным и спокойным, холодное, почти черное, с фиолетовым оттенком и усыпанное звездами. За спиной космодесантника верхний город поднимался рядами мерцающих огней, обезображенный поднимающимся дымом погребальных костров. На самой вершине, горделивая и уродливая, возвышалась крепость Галикона, залитая чрезмерно ярким светом прожекторов. На ее стенах мельтешили рабочие, занятые приготовлениями к осаде.
Его тело болело. Скоро начнется пятый день, проведенный без сна. Космодесантник пришел к выводу, что его реакция замедлилась, — совсем немного, возможно, смертный даже не заметил бы разницы, но для него она была очевидна.
Этого было недостаточно. Ему следовало работать усерднее.
Космодесантник привалился к грубо отесанным камням и вдохнул прохладный воздух. Его окружала атмосфера города: пыль, пот, специи, угли. Он чувствовал запах листьев, что колыхались во дворах домов, маслянистые выхлопы гусеничных транспортов, стаскивавших стройматериалы к баррикадам, и, наконец, самый слабый из всех — медленно нарастающий смрад скверны, что стелилась по равнинам и перебиралась за стены.
Враг приближался к городу со всех направлений. Его войска разрослись за счет новых мертвых и зараженных. К тому времени, как они доберутся до стен, в воздухе будет нечем дышать от их вони и роев мух. Горожан начнет мучить кашель и рвота.
Он снова принюхался, пытаясь оценить расстояние.
Уже близко. Эта ночь будет последней, когда можно подышать чистым воздухом.
На краю ретинального дисплея моргнула руна локатора, подсказав, что Ёрундур тоже поднимается наверх. Ингвар улыбнулся сам себе. Старый Пес хорошо поработал этой ночью, охотясь за зараженными во мраке с жестокой целеустремленностью. Похоже, в нем еще осталось немного жизни.
Ингвар двинулся по парапету в сторону ближайшей защитной башни, задумавшись о том, на чьей стороне сейчас победа. Он полагал, что лидирует, но Ёрундура никогда нельзя было сбрасывать со счетов. Он имел привычку удивлять.
Старый космодесантник появился из дверей башни и вышел на стену. Он, как и Ингвар, не носил шлема, и на его узком лице светилась редкая довольная ухмылка.
— Тринадцать, — объявил он.
Ингвар склонил голову.
— Одиннадцать, — был ответ.
Ёрундур расхохотался.
— Тебе их искать было трудно? — спросил старый Волк.
— Сестры хорошо поработали, — признал Ингвар. — Думаю, нам наконец удалось сдержать заразу.
Ёрундур облегченно что-то проворчал.
— Пока сюда не доберутся остальные, — произнес он, облокачиваясь на парапет так же, как Ингвар.
Старый Пес уставился в предрассветную тьму, сморщил нос и нахмурился.
— Есть новости от стаи?
Ингвар покачал головой, устроившись рядом с Ёрундуром. Вспоминать о том, что остальные члены Ярнхамара охотились за настоящим врагом, а не добивали оставшееся после диверсии отребье, было неприятно, и он не особенно это скрывал.
— Все еще задевает, да? — заметил Ёрундур. — Лед и железо, не завидую я Раскалывателю. — Он снова засмеялся, на этот раз своим куда более привычным циничным фырканьем. — Вы все тут из себя такие личности, толкаетесь друг с другом, как щенки за место на подстилке. Да кто вообще захочет вами командовать? Уж точно не я, даже если бы меня умоляли.
— Думаю, твое время уже прошло, — улыбнулся Ингвар.
— Думаю, ты прав, — сказал Ёрундур. — И слава Всеотцу.
Старый Пес сплюнул на парапет и шумно вздохнул.
— Как дела у твоей подружки? — спросил он. — Знаешь, я и сам кое с кем подружился сегодня вечером. Думаю, я перестану однажды презирать сестер, если мне дадут еще немного времени.
— У палатины Байолы все хорошо, — ответил Ингвар. — На собор напали, что она приняла на свой счет. Ее войскам пришлось спалить немало всего, чтобы расквитаться за это.
— Легкомысленно, — заметил Ёрундур. — Она может нормально работать или же будет для нас обузой?
Ингвар поджал губы.
— Я не знаю, — признался он. — Сестры Битвы крепкие. Они будут драться, как дикие кошки, чтобы не дать врагу ступить в Галикон. Но она? Хотелось бы мне так думать, — космодесантник сделал паузу, вспомнив их беседы, — но я не знаю. Она странная.
Ёрундур фыркнул, как бы имея в виду: «Уж кто бы говорил».
— Насколько все плохо в соборе?
— Они добрались до склепов. Взорвали архивы, там ничего не осталось. Вот и все.
Старый космодесантник искоса взглянул на Ингвара.
— Архивы?
— Да. Что-то важное?
Ёрундур несколько секунд что-то обдумывал, шевеля челюстью. На его впалых щеках гуляли желваки.
