Погребенный кинжал - Сваллоу Джеймс (читать книги без регистрации TXT) 📗
— Я думаю, он начинает подозревать, — Тифон прикинул все возможности. — Твои слова только усложнили бы всё.
Волкрал в последний раз попытался надеть маску привычного высокомерного превосходства.
— Я чую это в тебе, полукровка. Густая вонь плоти низших, поганящая и ослабляющая силу потенциала Владыки!
— Силу? — Тифон взял Волкрала за горло и сдавил его. — Ваш род такой хрупкий, если посмотреть поближе. Лишенные сил и всей этой колдовской мишуры, вы ничтожны, — его рука скользнула вверх и легла на затылок Волкрала, притянув его к себе, лоб ко лбу. — Я узнаю источник вашей силы. Но, вероятно, не сегодня.
— Да, — Волкрал маниакально улыбнулся. — Это уже в тебе. Восьмеричный путь. Дар Дедушки в твоей крови. Я это чувствую.
Тифон шагнул назад, потрясенный грубой уверенностью слов существа.
— Мы не одинаковы.
— Согласен, — сказало оно. — Пока что нет. Не сегодня. Но будущее возвещает о великих вещах, — Волкрал понизил голос до свиста. — Я могу показать тебе.
— Ты можешь… — Тифон прокрутил в голове те сны, которые порой посещали его в те краткие моменты отдыха разума.
Сад гнили, умирающий и цветущий, снова и снова. В детстве процессы разложения всегда вдохновляли его, а сейчас, при взгляде в бездонные глаза искаженного существа, этот старый интерес просыпался вновь.
— Все, что тебе нужно сделать — отпустить меня, — проговорил Волкрал. — Ты хочешь уничтожить Некаре? Я помогу тебе. Отпусти меня — и я дам тебе знания. Я открою перед тобой все двери, а когда Верховный Владыка умрет… — существо кивнуло в сторону люка, через который вышел Мортарион, — Жнец будет тебе не нужен. Барбарус и миры вовне могут стать твоими.
Тифон опустил голову.
— Он несовершенен. Но Мортарион — мой друг. Я не убью его.
Волкрал понял, что допустил ошибку, и спешно попытался переиначить свои слова.
— Я не это имел в виду…
— Нет, именно это, — яркий стальной блеск появился из ниоткуда, когда нож скользнул из наруча Тифона в его ладонь. Он взмахнул им, рассекая шею Владыки. Смертельно острое лезвие обезглавило Волкрала еще до того, как тот успел вздохнуть.
Глаза моргали, а челюсть двигалась еще несколько секунд до смерти мозга, голова создания упала на палубу и подкатилась к ногам Тифона. Тело Волкрала рухнуло в лужу едкой крови, тут же начав разлагаться.
Воин присел на корточки и наблюдал за процессом на расстоянии вытянутой руки, расползавшееся гниение притягивало каждую крупицу его внимания.
Защитники сражались с безрассудством истинно потерянных. Когда–то Мортарион думал, что големы-солдаты не испытывают никаких человеческих эмоций, и само понятие страха вырезали из составных тел, когда их расчленили и переделали. Но он убил достаточно этих жалких существ и понял, что это не так. Големы никогда бы не вспомнили, кем или чем они были до того, как кузнецы плоти поработали над ними, но они помнили страх. Возможно, в конечном счете, это всё, что осталось этим убогим тварям.
Впрочем, он не испытывал к ним жалости. Секундная невнимательность, единственная секунда чего–то похожего на сочувствие к солдатам Владык будет смертельной ошибкой. Големы роились вокруг Мортариона и выжившей Гвардии Смерти, атакуя их с яростными воплями сквозь густой туман мечами и выстрелами. Убей или будешь убит — и так с самого первого дня войны.
Дыхание Мортариона громом отдавалось внутри шлема, его коса свободно вращалась сверкающими дугами металла, а лезвие-полумесяц на рукояти покрылось грязной кровью и сырыми внутренностями. Дорога из трупов скрылась во мгле позади него, по ней можно было бы пройти от токсичных предгорий обратно к более чистым долинам. Ландшафт осквернили следами резни, устроенной им и его элитными воинами. Выпотрошенные и дымящиеся останки большой стаи монстров лежали вокруг гранитной расщелины неподалеку — след хитро устроенной засады, которая почти повернула боевой отряд Гвардии Смерти назад.
Мортарион провел их через нее с помощью недюжинной силы воли и убийственной выносливости. С Тифоном, Раском и Лотсулом справа, Марнау, Хазниром, Ахраксом и Жестокосердным слева они сформировали наконечник несокрушимого копья, что взбирался все выше и выше, неумолимо приближаясь к последнему оплоту врага.
Внизу, там, где люди могли дышать без поддержки, большие силы Гвардии Смерти под командованием Суна и Морарга вычищали последние банды налетчиков Некаре, предавая каждого голема и сшитых вместе монстров мечу. Они не могли последовать за Мортарионом и остальными, но в последней битве еще сыграют свою роль.
Месяцами Мортарион составлял планы и схемы, сражаясь в горной цепи среди смертельно опасных пиков, известной как Гребень, в быстрых, безжалостных вылазках, уничтожая защитную сеть Верховного Владыки. Каждое звено в логистической цепи Некаре методично разрушалось. Его кузницы плоти были сожжены, а загоны с рабами разрушены. Внешние крепости-цитадели были снесены химическими бомбами, а сеть пещер и связующих туннелей, пронизывавшая Гребень — запечатана.
Все прочие Владыки были мертвы. Один за другим они были казнены, многие — лично Мортарионом. И на лице каждого из них перед смертью застывало одно и то же выражение — потрясение и замешательство, будто они не могли понять, каким образом низшие, на которых они охотились на протяжении бесчисленных поколений, восстали и свергли их.
Мортарион был вестником этого переворота в судьбе проклятого Барбаруса. Его лидерские качества и абсолютная несгибаемость перед лицом несправедливости Владык стали маяком, за которым следовали все остальные.
«Ты светоч, указавший нам путь, — однажды сказал Раск. — И этим светом мы очистим этот мир».
Лишь одно препятствие оставалось на пути к этому идеалу. Высоко над ними, на самых смертоносных уступах, виднеющийся через прорехи в отравленных облаках, стоял черный дворец Некаре. Самый зловещий из бастионов Владык, ощеренный орудиями и мерцающий в воздухе, окутанный темным колдовством. Где–то там наверху приемный отец Мортариона наблюдал за тем, как они сражаются с его големами, молча провоцируя своего найденыша придти к нему на порог и бросить вызов.
— Скоро, — прорычал Мортарион, опуская взгляд обратно к орде перед ним. Стадо бормочущих выродков с мечами вместо рук бросилась к нему, и он, покрепче встав в грязь, приманил их жестом. Коса стала вихрем движений, разбивающим при ударе назад, режущим при ударе вперед, оставляющим после себя лишь безмолвие смерти.
Через встроенный в его шлем забрызганный кровью визор он увидел подошедшего Хазнира. Грузный воин щелчком открыл ствол своего громового ружья для быстрой перезарядки. Хазнир, родом из одной из освобожденных зон на экваторе, когда–то был тральщиком, ловившим гигантских ракообразных, ползавших по дну мелких, маслянистых морей Барбаруса. Моток острой сетки на плече его доспеха, напоминавший о тех днях, превратился в оружие для великой битвы.
Как и другие, Хазнир двигался в своей герметичной броне с легкостью и уверенностью безупречно обученного воина. Каждый из них носил отличительную метку или вспомогательное оружие, но по приказу Мортариона они также были отмечены его боевыми косами. С тяжелой поступью закованных в металл сабатонов они продолжали пробираться вверх по склону. Воздушные баллоны за их спинами работали как часы, поддерживая им жизнь. Системы фильтрации очищали токсичные испарения, насколько это было возможно, раз за разом даруя глоток пригодного для дыхания воздуха. Мортарион месяцами тренировал своих лучших воинов, заставляя их предпринимать вылазки на небольшие высоты в убийственные облака, чтобы увеличить их сопротивляемость и выносливость. Но они не поднимались выше середины гор во время предыдущих миссий. Никто не знал, как долго они смогут продержаться на этих высотах.
Доспехи бойцов были самой новой версией от Тиран-Кузниц в Убежище, а их внешний облик стал символом последней стадии этой войны. Мортарион был облачен в эти доспехи два дня назад, когда они вошли в руины Ущелья Геллера, захватив город. Жители и гражданские, следовавшие за его армией, возрадовались, освободив это место. Они выкрикивали его имя, и этот звук отражался от низких облаков.
