Одесса. Живая. Улыбка Бога (СИ) - Смит Игорь Сергеевич (читать хорошую книгу полностью .TXT, .FB2) 📗
Ощутив, как Чернов вонзает в него зубы, старлей зарычал от ярости и боли, и вырвался, орошая место схватки ярко-красной кровью из страшной раны на руке. Андрей извернулся, навалился на зомби сверху и прижал его к мостовой. Стрижев, отдавшись на волю инстинктов и совершенно не обращая внимания, что Чернов вновь вгрызся в его тело, сумел перехватить зомби за голову и, напрягая все свои силы, резко дернул её на себя, с хрустом переламывая шейные позвонки мертвеца.
Зомби дернулся и затих. Андрей, совершенно обессилевший, едва смог откатиться на пару метров, и так и остался лежать на мостовой, глядя в ярко-синее и безоблачное небо.
Всё кончено... Нет смысла перевязывать раны, жизни осталось от силы с час...
Что необходимо сделать дальше, Стрижев знал. Нет, он не мог покончить жизнь самоубийством. Но и позволить появиться новому зомби он тоже не мог.
Значит... Значит надо найти высотное здание с подходящей крышей и умереть на самом её краю. Чтобы, когда Стрижев обратится в ходячего мертвеца, при первом же неловком движении он сорвался вниз и разбился...
А пока есть несколько минут, чтобы набраться сил и попрощаться с миром живых...
Внезапно неподалёку послышался какой-то шорох, а затем хриплое 'Карр!'.
Андрей с трудом присел и развернулся к источнику шума. Давешняя окольцованная ворона точно также сидела на памятнике Утёсову, как будто никуда и не улетала. И смотрела на Стрижева внимательным, совершенно не птичьим взглядом.
Старлей, поморщившись от боли, достал из подсумка и кинул на землю оставшийся кусок хлеба. Он ему уже не пригодится...
Ворона, выдав очередное 'Карр!' и расправив крылья, мощным рывком сорвалась в воздух. Только полетела не к лакомству, а к Стрижеву. И, пролетев над старлеем, что-то бросила прямо в его руки. Только после этого подхватила хлеб и вновь исчезла в небе.
Андрей тупо смотрел на свою окровавленную ладонь, на которой лежал небольшой одноразовый шприц, наполненный жидкостью ядовито-желтого цвета.
Что с ним делать, старлей почему-то прекрасно знал. Не теряя драгоценного времени Стрижев снял с иголки защитный колпачок и вонзил шприц себе в бедро. Выдавил его и почувствовал, как место укола начало печь. Андрей откинулся на землю.
Похоже, смерть откладывается...
Жжение быстро распространилось по телу. Первые судороги знакомо скрутили конечности.
А уже через минуту Стрижев бился на земле от нестерпимой боли. И громкий несдерживаемый крик несомненно живого человека эхом отражался от безразличных стен пустынного города...
- Тихо, Васильевич! Тихо! - громкий шепот Новицкого ворвался в уши Андрея, - я же говорил, шо ты выдюжишь! Лёня! Васильевич в себя пришёл! Быстро воды командиру!.. Ваня! Борменталя зови!
Стрижев почувствовал, как его голову осторожно приподняли, и в рот полилась живительная влага. И боль, пронзающая до этого всё тело Андрея, странным образом стала утихать.
После того, как старлей напился, чьи-то руки так же осторожно опустили голову Стрижева обратно на подушку.
Сил у Андрея, похоже, прибавилось, и он смог приоткрыть глаза, обозреть склонившегося над ним Новицкого, а затем, едва шевеля губами, выговорить:
- Миша, где я? Что случилось?..
- Командир! Ты шо, ничего не помнишь? - обеспокоенно спросил прапорщик.
- Совещание у комбата... На нашей базе... Дальше - провал..., - с трудом прошептал Стрижев.
- Ясно..., - протянул Новицкий, - да, дела... Короче, Васильевич, ранило тебя. В двух словах, мы после совещания в тот день опять на патрулирование вышли. Сперва улицы от мертвяков чистили, Ник Ник говорил, шо тогда шанс эпидемию локализовать ещё был. Живых по домам загоняли. А потом... Потом самолет на город в районе улицы Осипова упал, нашей главной управы на Еврейской как ни бывало... Там два квартала разнесло, погибших очень много было...
Откуда-то донеслась ожесточенная стрельба. Прапорщик запнулся, подождал, пока она стихла и продолжил:
- Мертвяки волнами по городу разошлись... Больницы ещё раньше зазомбировались со всеми врачами и пациентами. Васильевич, ты помнишь рекламный плакат водки на скоростной дороге напротив тюрьмы? Шо-то типа 'Посидим, как боги!'... Да это я так, навеяло... Никогда не мог понять, нафига почти в центре города находится полноценная колония с особо опасными преступниками... Так вот, зэки в тюрьме, как будто им кто-то помог, в то же время взбунтовались, охрану разоружили и на улицы вырвались. Танкистов у вокзала покрошили, тяжелую технику у них захватили. Тогда в городе хаос и начался... Беженцы, мародеры, зомби, отморозки, наркоманы, да и просто у многих крышу сорвало... Кое-где самые настоящие уличные бои начались. Комбат эвакуационные пункты определил. Нам торговый центр 'Афина' достался. Мы живых с ближайших улиц, кто сам из города уехать не мог, до 'Афины' и сопровождали. Немного мотострелков к нам прибилось, коллеги из Приморского райотдела, кто выжил, тоже к нам вышли... А потом какие-то нарки малолетние машину у нас увели. Пришлось пешком к 'Афине' пробиваться. И дошли бы, тут рукой подать было. Так нас прямо перед торговым центром из БТРа обстреляли... Оказалось, шо зэки его у вэвэшников захватили. Тебя, Васильевич, сразу в плечо конкретно приложило, и тут же из крупняка рикошетом по голове дало... Крови ты много потерял. Борменталь так и говорил, шо у тебя контузия сильная, от этого, видно, ты, командир, и не помнишь ничего... Наши этот долбанный БТР, конечно, спалили, РПГ в 'Афине' уже были. А потом застряли мы здесь. Помощь и транспорты так и не пришли, мертвяков сдерживаем, но тут ещё и мутанты появились... Такие твари, как мы в гостинице видели, помнишь?.. Комбат тоже с нами. Гражданских много. Мы сами, конечно, пробились бы, но не бросать же людей... Так пока и ждём чего-то... Комбат говорит, шо так не только в Одессе. Везде мертвяки атакуют, по всему миру паника и хаос... За границей, вроде, даже ядерной бомбой пытались один из городов выжечь. Людей спалили почём зря, а зараза дальше разошлась... Такие дела, командир... А ты то как, Васильевич?
- Хреново мне, Миша, - еле выговорил Андрей и почувствовал, что вот-вот опять потеряет сознание, - никогда так плохо не было...
- Держись, командир! - обеспокоенно сказал Новицкий, - щас Борменталь тебе шо-то вколет, полегчает..., - и прапорщик добавил куда-то в сторону, - давай, эскулап, быстрее!
- Ша, Миша, не шуми..., - послышался голос Борменталя и его приближающиеся шаги.
Стрижев прикрыл глаза. Боль опять охватила его тело и стремительно усиливалась. И, несмотря на это, Андрею очень хотелось задать ещё один вопрос. После того кошмара с вороном и зомби на Дерибасовской, старлею очень надо было знать. Где?.. Вернее, как сложилась судьба Чернова! Но через минуту бормотание медика сменилось уколом в руку, и Андрей уплыл в спасительное небытиё. В этот раз без кошмаров.
Последующие возвращения в сознание давались Стрижеву нелегко. Казалось, он балансирует где-то на грани между жизнью и смертью, настолько Андрею было плохо. Тело совершенно не повиновалось, и только пульсирующая в груди и голове боль то и дело напоминала старлею, что он всё ещё жив.
Кто-то периодически смачивал Стрижеву губы, менял холодную тряпку на его лбу, и тогда Андрей на короткий миг вырывался из жгучей и черной пустыни, и даже улавливал обрывки разговоров товарищей, которые, видимо, продолжали дежурить возле своего командира. Но сам старлей ничего сделать не мог. Ни говорить, ни даже открыть глаза. В те моменты, когда он возвращался, ему оставалось только слушать...
- ... 'Афина', парни, была построена в две тысячи четвёртом году..., - рядом говорил, несомненно, Новицкий, - строили её греки. А шо, как временная база выбрана грамотно... Одно из самых высоких зданий в центре города, на нулевом этаже гипермаркет и ресторанный комплекс, окна первых этажей мы мешкам заложили и какая-никакая крепость готова... Внутри достаточно места для размещения людей, магазины, бутики всякие как-то сейчас без надобности... Хотя одежда и пригодилась. Автономное отопление и резервный генератор, да и форма здания в виде колодца, Колизея, очень удобна для обороны...
