Отступник - Долгова Елена (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Он мне так осточертел, что даже бить его не хотелось, а ликвидировать запрещали усвоенные в «Долге» правила.
— Шура погиб? — спросил я на всякий случай.
— Уже слышал?
— Да, доходили слухи.
— От кого узнал?
— Не тебе об этом спрашивать, ну так погиб он или нет?
— Почти сразу же, как здесь появился. Шурку снайпер снял возле дамбы. Мы в это время держали оборону севернее, но сообщение было от Волобуенко, а он не соврал бы.
— Сам Волобуенко жив?
— Нет.
— Врешь.
— Да не вру я, Морокин, у нас в Лиманске потери почти сто процентов. Если тебе очень интересно — убили Волобуенко, когда он с ранеными остался, а мы двинули вперед. «Свобода» с фланга обошла, тылы нам вынесли и расстреляли всех, раненых тоже. Хочешь поглядеть, что они нам оставили, — на вот, полюбуйся.
Здоровой рукой Ремезов пошарил во внутреннем кармане и бросил мне под ноги белый и плотный, почти квадратный листок бумаги, вырванный из дорогого блокнота, но сейчас сильно измятый. На нем даже логотип был — оскаленный зеленый волк. Чуть пониже волка аккуратным четким почерком, без попыток его изменить, но и без подписи, значилось:
За наших братьев, расстрелянных у туннеля
Я прочитал записку и швырнул ее в темноту. У туннеля в Рыжем лесу я спас Эксу и об этом совсем не жалел — Экса был сносным парнем и к гибели хирурга не имел отношения. Вместе с тем паршивое чувство тщетности уже накатывало: не нами разборка начата, не нами и прекратится, мы — их, они — нас, зуб выдирают за зуб, око вышибают за око, и так до тех пор, пока зараза Зоны всех окончательно не сожрет.
— Отомстили хоть «свободовцам»? — поинтересовался я у Ремезова.
— А как же! Мы — отомстили им, они — нам. Потом пришли ренегаты и отомстили всем: и нам, и им — за компанию. Потом пришел «Монолит», который хрени какой-то молится, и тоже долго мстил. Я к этому времени тут заперся, понадеялся, что в подвал не полезут.
— Не полезли?
— Да, повезло.
— Странно, что ты один только выжил. Удирал быстро или по другим причинам?
— Да пошел ты, Морокин… Думаешь, я предатель? А вот обломайся — нет. Наркозависимый — может быть, да и то в последнее время почти уже соскочил…
Он еще что-то говорил, доказывая и объясняя, может быть, даже не врал. Ремезова я от души ненавидел, но сейчас почему-то ему поверил. Он был зануда и подлец, но при этом мелковат. Я не забыл слова Эксы: «Все твои неприятности — личный привет от Бархана». Затравленный Ремезов и неубиваемый Бархан вместе не смотрелись, хоть расшибись.
— Ты ведь знал всегда, что я не крыса…
— Да что ты пристал ко мне, Морокин, с нравоучениями? Сначала Волобуенко, пока жив был, теперь ты — оба башку мне проели. А я обязан был знать? Хочешь оправдываться — к Крылову иди. У меня сейчас одна проблема — не сдохнуть. Между прочим, ты меня на базу не потащишь, да и вообще никто… Тут хоть рацию до дыр протри — ни одна нормальная рожа не появится.
— Крылов где сейчас?
— Не знаю, пошел к черту.
— Ребята где остались? Ты с ними связывался? Может, еще живые есть?
— Я же сказал — не знаю, иди на хрен, Морокин. Я что им — похоронная команда?
Ремезову врезать мне все же хотелось очень, но он даже этого не стоил…
…Вообще-то я был обязан подавить обиду, забыть о том, что случилось со мной на «Агропроме», и вернуться в «Долг» немедленно. Во мне нуждались там, потому что нуждались в каждом бойце. Возвращение разрубило бы все запутанные узлы разом и избавило меня от необходимости искать Полозова в городе. Сражайся наши в Лиманске до сих пор, пусть в меньшинстве и в окружении, я бы присоединился к ним, невзирая ни на что.
Но их уже не было. Не было ни Волобуенко, ни Шурки, ни многих других, а в таких случаях больше ничего не изменишь…
…Лунатик накачал ведро воды и теперь пытался фильтровать эту воду через марлю из перевязочного пакета.
— Меня от гона вот того мужика тошнит, — сказал он, махнув в сторону Ремезова через плечо. — Я, конечно, понимаю, Моро, у тебя братство «Долга», престиж организации и все такое, но, по-моему, перед нами трус. Так что ты как хочешь, а я сейчас на все коммуникаторы Зоны разошлю веером историю: где мы его встретили и как он один из всех замечательно уцелел.
— Погоди, подумать надо…
— Ты хочешь, ты и думай. А я нейтрал, тебе не подчиняюсь, да и подумал уже. Ему, значит, гнать можно. А мне правду про него сказать — нет?
Услышав про намерение Лунатика, Ремезов заматерился, впрочем, порча репутации его заботила меньше, чем перспектива брести в сторону моста в одиночку, под перекрестным огнем ренегатов и «Монолита».
— Я тебя, сопляк, прихвостень «свободовский», если выживу, при случае грохну, — пообещал он Лунатику.
— Ой, ой, какие вы страшные и большие…
— Ну ты сволочь, Моро, бросаешь, значит, меня? Я теперь, значит, уже и не товарищ по организации?
Я не отвечал. Мы с Лунатиком разлили воду по флягам и уцелевшим пластиковым бутылкам, я навьючил на себя все, что мог утащить, используя «грави». С Ремезовым прощаться не стал, счеты сводить тоже не стал, но и помогать ему не собирался. С ранением в руку этот человек имел шансы самостоятельно уйти через мост и добраться до форпоста нейтралов по ту сторону канала.
— Надо бы остальных наших поискать…
— Ладно… — до странности безразлично ответил Лунатик, когда мы уже выбрались из подвала.
Я решил проверить окрестные дома, и это оказалось не сложно — в заколоченные квартиры соваться все равно смысла не было. Однако кое-где двери еще до нас выбили и сорвали с петель. Внутри сохранились не нужные мародерам вещи — ванны, раковины, кровати с металлическими сетками, пустые стеллажи, попалось даже треснувшее, но почти целое фортепиано.
Лунатик попробовал на нем поиграть, звук получился невнятный, вроде глухих шлепков.
— Струны ржавые.
— Ты тут что-нибудь можешь припомнить?
— Почти ничего, маленький тогда был.
— Это не твой дом?
— Нет.
Я запнулся о старый огнетушитель. Его кто-то сорвал со стены, да так и бросил. Судя по странному сочетанию разрухи и беспорядка, в восемьдесят шестом году люди пытались отсюда бежать, только едва ли они ушли тогда далеко. Стены дома немного «фонили», и мы поспешили убраться наружу.
— Смотри, вот так это было…
Железный приземистый одноместный гараж во дворе стоял распахнутым. Машина, старая «волга» синего цвета, застряла внутри. Скорее всего водитель ее погиб в восемьдесят шестом, даже не успев завести мотор. Лунатик дотронулся до ржавых качелей на игровой площадке, они скрипнули и едва качнулись.
— Мертво все, бесполезно. И артефактов, похоже, нет.
Репутация Лиманска как месторождения артефактов рухнула окончательно, но я-то сюда шел не за хабаром. Если кто-то из «Долга» выжил, они могли находиться севернее, в более «новой» части города, выстроенной перед самой аварией на ЧАЭС. Туда мы попали, пройдя через еще один городской мост. Это был вполне целый желтый мост, аккуратно оштукатуренный для красоты и очень короткий. «Грязный» ручей тек под ним на запад и там, за отдаленными от нас кварталами Лиманска, скрытыми октябрьской дымкой, неизбежно впадал в еще более «грязный» канал. «Велес» стрекотал не переставая. Возле моста имелось несколько огневых точек, устроенных за грудой контейнеров, но уже покинутых.
— Смотри, тут «Чистое небо» пыталось держать оборону.
Лунатик показал мне эмблему, сорванную с чужого рукава, возможно, осколком. На ней были изображены два белых гуся-лебедя, которые вспархивали в ярко-синий зенит.
— Ты хоть представляешь, что им нужно? Зачем в самый центр Зоны лезут?
— Не знаю, — сказал Лунатик.
Я, в сущности, тоже не до конца это понимал. Записки Харта отвечали только на общие вопросы. Люди Лебедева, помимо прочих странностей, обычно носили бело-голубой камуфляж, который их больше демаскировал, чем прятал.
— Если они туда попадут, все внезапно может перемениться, — добавил Лунатик после некоторых размышлений.
