Всадники Одина Цена человечности (СИ) - Морошко Сергей (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Короче, Йорг сам не понял, как оказался временным «рабовладельцем». Ему вручили веревку с Ларсеном, мешок с деньгами и отправили на рынок. Оказывается, эти гении решили переодеть йольфа в мадам. А сами… Теперь придется, подобно местным, расстилаться перед бабами! И он, Йорг, должен этому поспособствовать! Ну не идиоты ли?!
Гигантская площадь, мощенная белыми плитами, вся усеянная всевозможными шатрами-палатками: с едой, пряностями, напитками, одеждой, украшениями, оружием и различным зверьем (домашним и не очень) – все это… Впечатляло. Конечно, оно так и кричало об уровне культурного развития населения города (особенно запах), но, тем не менее, Йоргу понравилось... Правда, местами.
Понравилось идти по рядам, среди разношерстной толпы, рассматривать товары, пробовать местные лакомства. Он, безусловно, предпочел бы съесть что-нибудь менее натуральное, но на безрыбье… А финики (кажется, так назывались эти штуки) ему даже пришлись по вкусу. Во всяком случае, по ним было видно, что они прошли серьезную обработку. А, значит, можно не бояться отравления. Еще забавно наблюдать, как обычно такого самодовольного Ларсена шпыняют все, кому не лень. Даже данбажи – отребье цивилизованного космоса – кривили морды, когда тот проходил мимо с низко опущенной головой.
Шатры сменялись один за другим и постепенно слились в один цветной калейдоскоп, пока они не наткнулись на одну закрытую охраняемую лавку, куда Йорга не пропустили. Дескать, он грязный… бомж? Йорг не знал такого слова, но суть понял. Обиделся и хотел было учинить скандал, но вредный йольф не дал. Он объяснил, что в книжные лавки в столь ободранном виде, в каком они пребывают сейчас, не пускают. Потому что боятся порчи «драгоценных источников знания». Йорг оскорбился до глубины души, но был вынужден отступить под хмурыми взглядами двух амбалов-охранников. Совершенно одинаковых: смуглых, с черными курчавыми волосами до плеч. Близнецы?
Благо, хоть к импровизированным вольерам с местной фауной пускали беспрепятственно. Некоторые экземпляры уже были знакомы Йоргу: арыси, разноцветные ракоты, даже один варн затесался… И все-таки, откуда на этой планете взялись крылатые варны? Еще лошади, эти вредные твари, коих Йорг не хотел бы больше видеть до скончания веков. А еще тут были… гигантские сухопутные крабы. Тируны, так их назвал чернокожий торгаш. Он вспомнил, как Ларсен говорил, что йольфов оставляют на съедение тирунам. Так вот что это за хрень. Да. Такое клешней одним махом рассечет напополам, пикнуть не успеешь. Правда, у этого смертоносные конечности были перемотаны крепкими ремнями. Йорг надеялся, что крепкими. Иначе... И, вообще, откуда крабы могли взяться в пустыне, да еще таких исполинских размеров, что на спине любой из этих тварей с десяток человек могли сплясать джигу одновременно? Генные модификаты? Скорее всего. Хорошо, что они не встретили этих зверюг, пока бродили по барханам.
Жара. Солнце нещадно палило, и Йорг уже собрался конфисковать у Ларсена тюрбан, на правах «хозяина», но его внимание привлекли… крики.
Плебейские ряды закончились, и они оказались на небольшом пятачке, где ничем не торговали, но людей толпилось не меньше. И все это сборище было страсть как взволновано. Люди кричали, вскидывали руки вверх, давили друг друга, стараясь что-то рассмотреть впереди.
– Пойдем, – натянул веревку Ларсен, – не будем задерживаться.
– Не указывай мне, раб! Я хочу узнать, что там.
– Я уверен, что происходящее там тебе неинтересно, – йольф настойчиво потянул его за рукав.
– Я все же посмотрю, – зло оборвал его Йорг. Черта с два он даст остроухому собой вертеть!
Крики стали громче и возбужденней, кажется, происходило что-то очень любопытное. Йорг, не слушая больше увещеваний Ларсена, двинулся к толпе. Хм... ему сильно повезло с ростом. Большинство жителей этого славного городка были невысокими. Соответственно, пробиваться сквозь толкучку Йоргу не пришлось. Он все и так хорошо увидел.
Но то, что предстало его взору, вместо радости вызвало сильнейший приступ тошноты. Помост для казней. Опять. Неужели жители этого затхлого мирка иначе развлекаться не умеют? Вопрос, конечно, риторический. Ни визоров, ни сетей, ни виртуальной реальности здесь не водилось... Правда, были книги. Но вместо чтения обыватели предпочитали наслаждаться кровавыми представлениями. Конечно, куда как интересней самому лицезреть, как вспарывают живот какому-то бедняге, чем читать об этом в книжке. Тьфу!
А тем временем на помосте развернулось настоящее фрик-шоу. Парочка патлатых амбалов (ну точь-в-точь таких же, что стояли у шатра в библиотеке. Они их клонируют тут, что ли?) вывели на эшафот двоих совершенно голых парнишек. Один совсем молоденький, чернокожий, с белыми узорами-татуировками по всему телу. Волосы его были абсолютно седыми, везде. Второй – же смуглый и черноволосый, на подбородке росла жиденькая короткая бородка, выглядел чуть постарше.
Толпа взревела и оживилась, вероятно, предвкушая какое-то невиданное зрелище. Йорг замер в ожидании. Неужели их заставят?.. Додумать ему не дали – представление продолжилось. На помост поднялась женщина. Высокая (на вид, одного роста с Йоргом), чернокожая и такая же седая, как первый мальчишка. Но если у него были просто длинные волосы, то у женщины – странность – полностью обритая голова, лишь на самом темечке красовался хвост, стекавший водопадом аж до поясницы.
– Тишина! – провозгласила она. Все смолкли. – Мы собирались здесь, чтобы унизить и наказать там мужеложников, – она длинным пальцем указала на мальчишек. – Они нарушили порядок. Нужно... – Что она сказала дальше, Йорг не понял. То ли она имела в виду, что эти двое сами выбрали свою дорогу, то ли, что они ходили на рыбалку и не поделили какую-то плотву.[1]
– Йорг, пойдем, мы и так задержались.
– Заткнись, мне интересно, что будет дальше.
Тем временем блондинка перестала болтать, и дело сдвинулось с мертвой точки. Парням вручили по паре здоровых черных ножниц, изогнутых под каким-то странным углом, и заставили встать на колени, широко раздвинув ноги... То, что произошло следом, вызвало у Йорга новый приступ тошноты, он еле сдержался, чтобы не сблевать. Он оторопело повернулся к Ларсену.
– Что это за прилюдная кастрация? Вы че, совсем тут двинутые?! – ошарашенно спросил он.
– Холощение...
– Че?
– Их не кастрируют, а холостят, – невозмутимо пояснил Ларсен. – Полностью удаляют все мужские органы. Не только яички.
– Какая хер разница, как это называется?! – прошипел Йорг. – Ты видишь, что они делают?! Это же варварство.
– Я говорил, что нужно уходить, – печально вздохнул йольф. – Так наказывают за мужеложство. Им еще повезло. Обычно здесь за это всаживают раскаленный крюк в анальное отверстие, затем подвешивают. Но высокое происхождение одного из любовников спасло их обоих от смертной казни.
– Какая, мать его, доброта!.. А как ты определил, кто из них знатный? Знаешь кого-то из пацанят?
– Нет, – покачал головой Ларсен. – Приближенные Великого Имана отличаются своим внешним видом от простолюдинов.
– Так который из них знатный?
– Чернокожий, с белыми узорами. В Диадеме все высокопоставленные люди выглядят, как он.
– Ясно. Похоже, вы все тут с ума посходили в своем отсталом мирке. Дьявол, нашли за что... холостить… – он сплюнул.
– Я с тобой согласен – это варварство. Нигде в мире, кроме Диадемы, за это не наказывают... Но, давай прекращать дискуссию – внимание привлечем, оно нам не нужно.
Йорг кивнул. И уже сам потянул Ларсена прочь с площади, к лавкам с одеждой – хватит с него «впечатлений».
Но его чаяниям не суждено было сбыться. Не успев пройти и части пути (сейчас уже приходилось расталкивать люд, и все самому Йоргу – йольфы не имели права прикасаться к людям), как перед их глазами снова развернулся отвратительный балаган. Над огромным жарким костром висела железная клетка. Двое ушлых ребят с лопатами подбрасывали в огонь уголь, от чего он вспыхивал и разгорался еще сильнее. О-о-ох... Йоргу захотелось немедля найти хоть какой-нибудь летательный аппарат и поскорей покинуть эту шизанутую планетку к трахнутым амам. Единый! В клетке той прыгал и истошно кричал совсем молоденький йольф. А люди радовались, точно у них на глазах фигляр выступал, а не творилось черте что.
