Сын тысячелетнего монстра - 2 (СИ) - Неумытов Кирилл Юрьевич (книги хорошего качества txt, fb2) 📗

— Раз живой — значит удачный, — усмехнулся Гистер. — Почти все гамбиты, которые я видел, заканчивались смертью обоих участников боя.

— Старик Чан… Кем он был? — спросил я, чтобы сменить тему. — Почему выбрали именно его?

— Чан торговец травами, обошёл немало земель, и как следствие, стал отличным рассказчиком историй. Почему выбрали его? На этот вопрос тебе никто не ответит. Может, потому, что он был хорошим человеком — таких обычно убивают первыми.

— Значит, ты «плохой», раз находишься здесь уже год?

— Злодеи менее прошибаемы, так что да. Я видел очень многое — гунгарцам надо сильно постараться, чтобы извлечь из меня хоть какие-то страдания.

По голосу чувствовалось, что Гистер Тейз ничуть не лукавит. Он выглядел самым уверенным из всех, кто находился за решёткой.

— Ты уже несколько часов желаешь достать что-то из своего кармана, — вдруг заявил Гистер.

— Что? Нет, — я сильно удивился такой проницательности, но быстро вернул самообладание. — Тебе показалось.

— Что бы это ни было, доставай, не стесняйся, — ответил мужчина, расстилая себе небольшую подстилку. — Тебя никто здесь не осудит, если хочешь полюбоваться фотографией любимой девушки или захомячить спрятанной еды.

— Ты не угадал ни с тем и не с другим.

— Я особо и не пытался. Ладно, Майто, я спать. Шурши тут, как хочешь.

Такой призыв действовать не особо меня воодушевил, но через некоторое время я всё-таки достал монету.

* * *

Следующим утром Гистера Тейза забрали на сдачу анхе, очевидно, он имел созвездие Змеи — оно шло сразу за Гидрой.

— Гунгарцы вроде мочат всех подряд, но хороших коров доят до последнего, — прокомментировал это событие Бен.

— Наверно, и-инарцы играют тут свою р-роль, — поддержал разговор Кфалф, как всегда, раздражающе заикаясь, — они своей в-выгоды не пропустят.

— Инарцы? — спросил я. — Кто это?

— Ещё один народ Гунгара, — ответил Бен. — Выглядят, как свои собратья, но чуть менее воинственно — рога и рост меньше, а иногда даже бывают толстыми. Их почти не интересует насилие, только деньги и выгода. Скоро с ними, кстати, познакомишься. Они заправляют в тюрьме всем, кроме охраны.

Инарцев я действительно скоро увидел. Нас выпустили из камер, построили в колонны, и отправили на работы, предварительно снабдив небольшой лепешкой хлеба. И в этот момент я вдруг понял одну странную вещь — у меня не отняли антрестазис.

Скорее всего, не смогли обнаружить при сканировании. Антрестазис Яна был высочайшего качества, и найти, а тем более отнять его, было очень сложно. Про антрестазис Киары я знал мало, но видимо, он тоже был очень высокого уровня.

Хотя два антрестазиса погоды не делали. У меня был небольшой арсенал различного оружия, но против гунгарцев это никак бы не помогло. Максимум — можно достать еды в голодное время.

До шахты нас вели примерно час. Когда прибыли на место, все разбрелись на уже сформированные бригады по восемь-десять человек, во главе каждой из которой стоял инарец. Куда идти, я не знал, но Бен потянул меня за собой.

— А где Гистер? — недовольно спросил наш бригадир. — Сегодня работы навалом.

— Анхе сдаёт, — ответил Бен. — За него вон — пацан. На вид крепкий.

— От Гистера больше ум нужен, а не сила. Он хотя бы вас построить мог, пока меня нет. Всё, пойдемте! Тоннели надо рыть, а не прохлаждаться!

Бригадир показался вначале довольно раздражительной личностью, но на деле он часто шутил и улыбался своей страшненькой улыбкой. Скорее всего, он был гражданским, потому что другие инарцы вели себя куда менее дружелюбно.

Работа по строительству тоннеля была довольно тяжёлой и грязной, хоть орудовали мы электроинструментом, а не обычными кирками — как представлялось мне при слове «шахта».

Предназначение тоннеля я не знал, но, по моим догадкам, он служил для добычи тех самых красных кристаллов. День назад я имел относительную свободу, а теперь тружусь на шахтах гунгарцев…

Причём совершенно не понимая, как из этого выбраться…

* * *

— Эй, Майто, — позвал меня Бен, когда время было близко к отбою. — Ты кого-нибудь в своей жизни убивал? У нас тут что-то вроде соревнования — меряемся рангом первого убитого человека.

— Глупое соревнование, как по мне.

— Ну что, убивал — не убивал?

— Не хочу отвечать.

— Не ломайся, как девчонка. У нас с Квалфом спор, так что давай, колись. Я тебя сегодня в бригаду нашу взял, а это — небольшой должок с тебя.

— Нет, это н-нормальный т-такой долг. Наша бригада самая л-лучшая. В других несладко.

— Вот, правильно Квалф говорит! Благодарен должен быть, а не пальцы гнуть. Если не убивал никого, так и скажи, у нас ничья в споре будет.

Пристали ко мне конкретно, а скажешь правду — не поверят…

— Первый человек, которого я убил, был «алмазным мастером», но это произошло не в самом честном бою.

— «Алмазный»? Да ты брешешь! Правду говори.

— Да, да! — поддержал Квалф. — Не вздумай нам в-врать. Мы к тебе с душой отнеслись, а ты нас обманываешь.

— Запомни, парень, — продолжил Бен. — Не ври тем, с кем тебе суждено умереть.

— А он и не врёт, — вмешался в разговор Гистер Тейз. — Однако вы, болваны, не можете это понять.

— Гистер, ты, конечно, дохера проницательный, но парень явно нам в глаза ссыт! Он убил алмазного? Тогда я, наверно, кандидат в Мейдзины! Пацан, у тебя какой ранг? Небось, как у Гистера, «легенда»?

— Нет, всего лишь «серебряный асур», — ответил я. — Повторяюсь, «алмазного мастера» я убил в нечестных условиях, можно сказать, просто добил.

— Хватит нам лапшу на уши вешать! — возмутился Бен. — Гистер, согласись, на правду это совсем не похоже.

— Ну, р-раз Гистер признал, з-значит, так оно и есть. Бен, г-гони половину вечерней лепёхи. Я угадал, что выше бронзы.

— Что⁈ Да у вас тут сговор!

Кто-то из соседней камеры застучал по решётке:

— Эй, хватит орать!

Бен достал из кармана половину лепёшки и отдал Квалфу, очень недовольно смотря на меня.

— Майто, постарайся не сдохнуть здесь раньше времени. Гунгарцы за расплескивание энергии нэго не ругаются.

Отвечать на угрозу я не стал, да и она со временем забылась. Правда, ко мне привязалось шутливое прозвище «убийца мастеров».

* * *

Дни в тюрьме не сильно отличались друг от друга. Я пытался придумать какой-нибудь план побега, но лазеек почти не было. Даже если каким-то чудом получилось бы выбраться из тюрьмы, надо ещё пробиться через границу. А там бойцы гораздо сильнее, чем в тюремной охране.

Однако, сдаваться так просто я не собирался. Для побега мне надо всего лишь дойти до границы и открыть уникальную астрологическую тропу — звучит довольно легко, оставалось понять, как такое провернуть…

Через две недели нахождения в плену я, наконец, смог поговорить с астрологом Кирлихуку. Имечко, конечно, у него с прибабахом… Но у хороших астрологов почти всегда так.

Во время рабочих дней пересечься с другими заключёнными практически нельзя, но за день до жатвы всех отправляют мыться и стираться — это позволяло несколько вечерних часов говорить с кем угодно.

Баня располагалась в десятке метров от основного здания. Уйти, даже если закончил все свои дела, было нельзя, и поэтому все узники болтались на территории тюрьмы. Хотя против этого никто и не возражал — обычно после работы всех загоняли в камеры.

Пока я поджидал Кирлихуку, ко мне несколько раз подходили с предложением поменять мой походный костюм и жилет на тюремную робу с любой доплатой. Я, естественно, от подобного отказывался. Роба была плохого качества — её брали только, если своя одежда полностью вышла из строя.

Но самым забавным было то, что с подобным бартером ко мне подошёл Кирлихука…

— Одежду не хочешь махнуть?

— Не особо. Ты астролог, верно?

— Верно-верно… — Кирлихука хитро заулыбался, предмет разговора он, видимо, понял сразу.