Клин - Буторин Андрей Русланович (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Так! — поднялась опять на ноги Анна. Винтовку она доставать не стала, но и взглядом она стреляла по нам вполне себе хлестко. — Придуриваться вы прекращать не собираетесь, как я вижу. Тогда предлагаю прогуляться. Доведу вас до «Бара», здесь недалече, а там кому-нибудь сдам. Вы со своими прибамбасами мне уже надоели.
— Погоди, — сказал я, готовый сгореть от стыда. Но терпеть я больше не мог, мочевой пузырь был готов лопнуть. — Ты только не стреляй, но мне нужно отойти.
— Мне тоже, — хмыкнул Сергей.
— Куда это? — нахмурилась Анна.
— Посс…мотреть, как ссолнце всстает, — скривился брат в неуклюжей улыбке. Похоже, и его припекло как следует.
Видно было, что девчонка смутилась. И все же сказала:
— Никуда не отходить! Отвернитесь и…
— Тогда уж лучше ты отвернись, — сказал Серега.
— Нашли дуру! Может, мне еще глаза закрыть и досчитать до ста?..
Я чувствовал, что вот-вот намочу штаны. И меня вдруг пробрала такая злость, так стало позорно унижаться перед этой… шпионкой не шпионкой, но уж точно не перед образцовой советской комсомолкой, что я плюнул, вскочил и, расстегивая на ходу ширинку, бросился к ближайшей елке.
— Стой, идиот! — заорала сзади проклятая девка. — Там же «трамплин»!!!
От неожиданности я замер. И, хоть забежать за елку я не успел, сдерживать физиологию я больше не мог. Струя вылетела метра на два. А потом… Такое ощущение, что ее там, передо мной, обломали и резко направили вниз. Это выглядело настолько неожиданно и странно, что я разинул рот. Так и стоял, с открытым ртом, наверное, с минуту, пока не иссяк мой бесконечный, как я уже думал, фонтан. То есть нет, ни о чем я подобном не думал — лишь смотрел и смотрел, словно на чудо, как струя моей мочи, преломляясь, круто, вертикально, будто падая с неба, разбивается с брызгами о землю. Еще я обратил внимание, что и земля в том месте имела непривычный цвет — красно-бурый, словно обожженный кирпич. А кусты и деревья, что росли чуть дальше, выглядели слегка колеблющимися, словно эта кирпичная земля была красноватой от сильного жара.
Застегивая ширинку, я услышал за спиной чье-то злобное дыхание. Обернувшись, увидел рассерженную, словно раненая тигрица, Анну.
— Я же сказала: не отходить!!! — завопила она. — Ты что, самоубийца?! Ты бы еще на «электру» поссал!
От такого высказывания, услышанного из уст девушки, я мгновенно, чуть не до слез, вспыхнул. И злость моя сразу вся улетучилась, и голос пропал…
— Н-но я же н-не знал… — жалобно и противно заблеял я.
— Не знал?! — продолжала орать Анна. — Ты не знал, что в Зоне на каждом шагу аномалии?! Да у тебя, блин, даже нет индикатора!.. Вы что, в русскую рулетку решили с Зоной сыграть вместе с братцем?.. Я фигею с вас, господа!..
— Мы тебе не господа, — сжав зубы, процедил я. Злость снова вернулась ко мне, и голос перестал дрожать. А вместе с этим вспыхнула вдруг в мозгу догадка, объясняющая виденное чудо. — И я не могу знать, какие и где ты еще понаставила ловушки против советских людей!
Тут Анна выдала такое, что предыдущее смутившее меня выражение показалось мне детской считалкой. Такого потока отборнейших матюгов я не слышал давно — лишь дворник Архипыч в нашем ленинградском дворе ругался похоже — и то не столь выразительно и экспрессивно.
За перепалкой с этой злобной вражиной я совсем забыл о Сергее. А он, разумеется, все слышал и уже спешил к нам из-за ближайшей елки. Я бы его вряд ли услышал — все-таки бывший разведчик умел передвигаться бесшумно, — но меня как раз привлекла чудная рыжая бахрома на одной из еловых веток, словно пушистое новогоднее украшение. Как раз эту ветку Серега, торопясь к нам, и отодвинул. В следующее мгновение «новогодняя» бахрома плюнула вдруг — иначе не скажешь — рыжим комком в брата. В руку ему, это я успел заметить, она точно попала, лицо, как потом оказалось, он все же успел отвернуть. И хорошо, что успел. Потому что и «оплеванной» руки — точнее, всего-то лишь тыльной стороны ладони — хватило, чтобы Серега коротко взвыл, а потом, отчаянно шипя, начал материться столь замысловато и виртуозно, что, пожалуй, перебил по всем показателям недавнее «выступление» Анны. Дворнику же Архипычу на сей счет явно было далеко до них обоих.
Анна, обогнув елку, метнулась к Сергею. Я бросился за ней, опасаясь влипнуть еще в какую-нибудь дрянь. Злополучную елку я вообще обежал метра за три — золотистая пыльца с нее еще продолжала опадать. Я услышал, как девчонка заорала на брата, чтобы тот вытянул руку и не дергался. Наконец я увидел Серегу — с бледным от боли лицом. Материться он перестал, поскольку сильно закусил губу и теперь лишь продолжал по-змеиному шипеть. Анна целилась невесть откуда взявшимся шприцем в Серегину ладонь. Я сразу подумал, что в нем яд, но брат шприц тоже видел и руку не отдергивал, так что я вмешиваться не стал. К тому же выражение лица «диверсантки» было настолько рассерженным, что никак не подходило для совершения подлости и коварства. Морды бить с таким лицом — милое дело, а вот для введения врагу порции яда скорее подошло бы что-то ехидное и зловещее.
— Что это?.. — просипел Сергей, когда Анна, сделав укол, убрала шприц.
— Цианистый калий! — рыкнула девчонка. — Чтобы дураков на свете стало поменьше. — Но, выпустив пар, все же буркнула: — Антидот это… — И с нескрываемым злорадством добавила: — Но пару часов все равно поболит, будь уверен! Хорошо, если до завтра перестанет.
— Я спросил, что это такое? — мотнул брат головой на елку. Рыжая бахрома снова висела на ее ветке, будто невинное новогоднее украшение.
— Не знаешь? — хмыкнула Анна.
Серега помотал головой.
— Это «жгучий пух». Он же — «ржавые волосы». Распространенная аномалия средней пакости, хотя, бывает, что и от нее умирают. Чаще — от болевого шока. Просто не верится, что вы этого не знаете. Если бы сама не увидела, что ты в нее откровенно залез… Да и братец твой выдал такое, что лишь в цирке показывать! Жаль, такой номер не утвердят по морально-этическим соображениям.
— И что же он сделал?
— А! Ерунда. Всего лишь на «трамплин» помочился.
— Тоже аномалия?
— Тоже аномалия. Хочешь глянуть?..
Серега кивнул. Похоже, антидот начал действовать, лицо брата приобрело свой естественный цвет. Но рука, видать, болела — Сергей бережно засунул красную опухшую ладонь в карман пиджака.
— Только давайте теперь без фокусов, — строго сказала Анна. — Идете след в след за мной. Сначала Дядя Фёдор, потом ты, Матрос. Лишнего оружия у меня нет, поэтому просто оглядывайся, и если что — ори мне.
— «Если что» — это что? — спросил Сергей.
— «Если что» — это кто, — ответила Анна. — Кроме аномалий в Зоне полно и другой гадости, в том числе очень зубастой и шустрой.
Мы выстроились за девчонкой, как детсадовцы на прогулке, только что за руки не взялись, и она повела нас к месту, где я сделал «пи-пи». Не доходя пары шагов дотуда, Анна подняла руку, приказывая нам остановиться. Потом достала из кармана и показала нам, подбросив на ладони, обычный железный болт.
— Видите? — сказала она. — А теперь смотрите туда.
Анна ловко метнула болт над подмоченным мною пятачком земли красно-бурого цвета. И, достигнув его, летящий горизонтально до этого болт со свистом ухнул вдруг вниз, впившись в почву так, что его не стало видно.
— Если бы ты, — посмотрела на меня девчонка, — сделал тогда на пару шагов больше, тебя бы размазало в лепешку.
— Но что это все значит?.. — заморгал я, недоуменно переглянувшись с братом. — Почему это здесь? Что вообще такое эта Зона? Здесь проводят научные эксперименты?..
Я заметил, как Серега вдруг посуровел и подобрался. Анна же непонятно хмыкнула — неодобрительно, желчно.
— Проводили, — сказала она. — Допроводились!.. — И она снова обвела нас с братом недоверчивым взглядом. — Неужели вы и правда ничего-ничего не слышали о Зоне? Ну, хотя бы о Чернобыльской АЭС вы, надеюсь, знаете?
— АЭС?.. — переспросил я, чувствуя, как челюсть моя неудержимо ползет вниз. — Атомная электростанция?.. Но ее ведь только в прошлом году начали проектировать! И не в Чернобыле, а в Об… — тут я вспомнил, что новость, о которой шептались в университете, была из разряда секретных, и попытался выкрутиться: — …а вообще это пока из области научной фантастики, такие станции.
