Третья мировая. Трилогия (СИ) - Загорцев Андрей Владимирович (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
- Эээ... ара! тебя, дорогой, никто не спрашивал! держи руль!
Полиглоты, блин. Лишь Ковалёв со мной одного возраста. Бахраджи и Рыхтенкеу призваны из запаса. С чукчей, Иваном Рыхтенкеу, и так все понятно - коренной северянин, охотник, лыжник, служил на флоте в морской пехоте в Угольнокопском полку у себя на Чукотке. Настоящий разведчик и следопыт, не лишён юмора, имеет высшее образование, коммунист со стажем. Бахраджи - армянин. А фамилия из Бахраджияна в Бахраджи превратилась по вине незадачливой и невнимательной паспортистки. Этот коренной кавказец служил где-то на Севере в роте специального назначения в Тайболе и на начало войны имел бронь: на Ереванском автомобильном заводе работал начальником столовой. Однако это был еще тот авантюрист и, наплевав на стенания множества родственников и родственниц, благодаря своим связям ушёл на войну. Послужив начальником столовой в гражданском персонале, помаялся, пометался и попросился в части разведки. Личное дело было безупречное, военно-учётная специальность нужная - так что, товарищ Ашот Багдасарович, добро пожаловать на борт. Ну, а Ковалёв - тот типичный полурусак-полухохол. Папа русский инженер из Киева, мама-украинка - инженер из Ленинграда. Алексей Ковалёв заканчивал свою срочную службу инструктором по специальной радиосвязи на острове Рыбальском под Киевом - в специальной учебке для водолазов-разведчиков ВМФ. Но тут грянула война, и Лёха был направлен для дальнейшего прохождения службы на Камчатку. Самые старые по возрасту разведчики были в званиях матросов, самые молодые - лейтенант и старшина. Однако Бахраджи и Рыхтенкеу, а если проще Рыхлый и Ара, разведчиками были послушными, старательными и исполнительными. Военную науку вспомнили быстро, новое оружие и способы действий освоили еще быстрее. В группу ко мне попали из-за количества баллов, набранных на профессиональном отборе, и сработались со мной и моим заместителем - радистом-старшиной, - идеально. Ара тот вообще был мастером что-либо достать, приготовить и узнать новости. Рыхлый отличался завидным спокойствием, рассудительностью и аналитическим складом ума. Но хохмачи оба были - мама-не-горюй! Лёха Ковалёв, он же Кузнец, был просто асом специальной радиосвязи, да и немудрено - два с половиной года служить инструктором и выпустить на флот столько высококлассных моряков-радистов.
Плот, благодаря своей форме и устройству, под парусом шёл ходко, изредка подлетая на гребнях. Рыхтенкеу законтрил парус и нырнул в палатку. Ара продолжал сидеть на руле, изредка сверяясь с компасом и морщась от брызг, летевших в лицо. Настоящий яхтсмен - куда там!.. Ковалёв, согласно боевому расчёту, лежал на туго надутом носу и наблюдал по курсу движения в бинокль, иногда обозревая значительно посветлевшее небо. Одновременно, нацепив наушники, прослушивал эфир по поисковому приёмнику. Я лежал рядом со старшиной и с помощью какого-то хитромудрого морского прибора пытался высчитать скорость и пройденное расстояние. Прибор представлял из себя закрытую катушку с циферблатом и поплавком на конце. Поплавок надо было кидать в воду и нажимать кнопку. Поплавок начинал от нас удаляться со скоростью равнозначной нашему движению. На циферблате выскакивала цифра, означающая нашу скорость. Оставалось только засечь время и считать пройденные мили. Настоящие моряки, те измеряют скорость движения в узлах и расстояние в морских милях. Я к этому еще не привык, поэтому еще считал в километрах, приравнивая милю к километру шестистам метрам. Выходило что-то около шести километров в час. Плюс-минус поправки на попутный ветер, время дрейфа и прочее - часа четыре еще хода морским путём. Высчитав еще раз и перепроверив себя, я закурил. Хорошо бы не войти в прибрежное течение, которое может вынести нас к обитаемой и охраняемой части острова на южной оконечности. Самолёт-разведчик взлетает в семь утра, сейчас без десяти шесть. С таким ходом вполне успеваем выйти с маршрута пролёта. Катера береговой охраны острова в предполагаемом районе выхода на сушу появляются в четыре утра, в одиннадцать и в семнадцать. Хотя и ходят они достаточно далеко от береговой линии прибрежного района - из-за большого количества прибрежных рифов и мелей. Неблагоприятный район для судохождения и высадки морского десанта. Возле прибрежных скал всего лишь узенькая полоска берега. На эту полосу даже наши хваленые БТР-60 ПБ не выкарабкаются. Вот! Если все пойдёт хорошо, туда мы и высадимся. Запас времени до прохода катера береговой охраны будет час. Тут вариантов два - или дрейфовать, пережидая вне видимости. Но есть одно но! Если на катерах локаторщики работают как положено, то нас смогут засечь как плавсредство. Да и самолёт-разведчик может выйти на нас. Второй вариант - идти полным ходом, пользуясь попутным ветром под полным парусом, и попытаться проскочить в отведённый временной промежуток. Я задумчиво выпустил облачко дыма, растер фильтр в перчатках и выпустил бумажную шелуху в волны. Решено. Полный ход по курсу! Надеюсь, проскочим во временной интервал.
- Командир! плот технически исправен, давление в камерах нормальное, нигде не травит! - доложил Рыхлый, проводивший на этот раз контрольный осмотр.
- Жилеты, буксировочные фалы как? Вдруг придётся через полосу прибоя вплавь вытаскивать?
- Всё в порядке! фалы забухтованы, жилеты в рундуках, баллоны не травят, по манометрам давление в норме, десантирование на воду прошло в штатном, за исключением отцепки куполов.
- Сам думаешь - что с замками отцепки было?
- Командира, да откуда я знаю, я же охотника, зверя знаю, рыбу знаю...
- Иван Фёдорович, хватит придуриваться! мало ли что! вдруг еще раз придеться этим способом десантироваться, да и другие группы так же пойдут. Мы ведь реально первая группа, которая на боевую в групповом модуле была выведена. Думай, товарищ Рыхлый, ты ведь можешь! Моя командирская голова от расчётов опухла.
- Однако курить разреши, трубку, - совсем не придуриваясь, спросил разрешения Иван.
Он прекрасно знал, что трубки и другие личные вещи, по которым можно определить национальную принадлежность разведчика, строго запрещены. Особисты на контрольном смотре все проверяли очень тщательно, однако Иван всё-таки ухитрился прихватить с собой свою любимую деревянную трубочку. Вот теперь, как товарищ Сталин, начнёт в неё мой любимый "Кэмел" крошить. Ну почему наши особисты не разрешили взять пару пачек горлодёристой махорки?..
Рыхтенкеу вытащил из-за пазухи почерневшую трубочку и, к моему удивлению, оттуда же выудил замшевый кисет. Отлично, три сигареты спасены! Однако хитёр разведчик - еще и махорку свою умудрился заныкать. Чукча спокойно и ловко забил трубку, балансируя на туго надутом борту. Умял табачок "охотничьей" спичкой, осторожно прикурил, спичку переломал несколько раз и выкинул за борт.
Сидел несколько минут, покачиваясь в такт волнам и щурясь на восходящее солнце. Снял перчатку и опустил руку в воду, подержал на ветру.
- Градусов пять-шесть воздух, да? - переспросил он меня.
- Ну примерно так, - оценил я свои ощущения.
- В самолёте грузовом холодно было: минус большой, самолёт высоту менял, влага, конденсат, мороз, - пружина ослабилась, шпилька намёрзла. Хорошо, что основные вышли, но там замки другие стоят.
А ведь, действительно, другие группы десантировали раньше нас, простым парашютным способом на острова. Скорее всего, десантировали на ограниченную площадку с малой высоты. Припоминаю, что краем глаза видел купола. По-моему, были Д-1-5У, у них раскрытие скорее всего было на чехол, самое то на малую высоту. Ну и, естественно, рампа, воздух одной температуры, потом уход на высоту, резкое похолодание и всё такое. Надо всем из группы сказать. Не дай бог вернемся не все, пусть остальные расскажут.
- Я слышал, - вклинился Кузнец,- все принял к сведению.
- Однако Ару поменяю, еще подумаю, пусть кок чаю сделает, - отозвался Иван и, вынырнув с другой стороны палатки, подполз к рулевому Бахраджи.
- Командир, чай надо допивать, термос давай топить не будем, он хороший китайский - мне его на двадцать третье мои дэвушки-поварихи подарили со столовой в Ереване.
