Контрольное вторжение - Медведев Михаил (бесплатные версии книг .TXT) 📗
— Еще пять минут осталось.
Эти последние минуты показались мне длиннее всей моей не самой короткой жизни. Именно сейчас с невиданной доселе ясностью мною была осознана реальность смерти. Я вспомнил все. Забавно, что события, которые я считал очень важными для себя, на самом деле оказались равновеликими со всякими давно позабытыми пустяками вроде потерянной коллекции фантиков или проваленного зачета по электротехнике. Оказывается, в жизни важна любая мелочь и ничто не может быть слишком важным рядом с черной громадой небытия.
— Десять, — произнес Титов бесцветным голосом робота. — Девять, восемь…
— Не части, — буркнул я.
— Семь… Шесть… Пять…
Выстрел. Борей дернулся и повис на ремнях. На нагрудном кармане его пиджака образовалась крошечная черная дырочка, из которой не выступило ни капли крови. Мастерство не пропьешь.
— Четыре… Три… В голову! — пискнул обезумевший от ужаса Александр перед тем, как пуля пробила ему сердце.
Ни о каком выстреле в голову не могло быть и речи.
Нашей аппаратуре нужен живой и целый мозг. Разве что немножко попорченный по краям. Сашка, правда, утверждал, что, невзирая на спешку при монтаже, фреза ни в коем случае не заденет кору. Вроде бы он смонтировал в крепеже надежный предохранитель. Судя по останкам подопытного бомжа, у него ничего не получилось. Посмотрим. Я затолкал бесполезный пистолет обратно в кобуру. У меня было только два патрона, и я потратил их на друзей, ничего не оставив для себя. Жаль, что такой хороший способ обезболивания придумался слишком поздно, и я не догадался навестить оружейный магазин. Думал, что двух патронов мне до конца жизни хватит. Ошибся. Патронов мало не бывает.
Машина времени продолжала работать в автоматическом режиме. Я почувствовал, как фрезы выдвинулись из пазов в подголовниках, как напряглись обмотки электроприводов, как вздрогнули мертвые тела моих друзей. Фиксатор на голове стал тугим. Сейчас начнется.
Дикая боль полоснула по сердцу. Инфаркт? Возможно. Почему бы и нет? Сейчас это уже не важно. Защелкали реле, активирующие энергетические контуры, взревели электромоторы, туман из красных брызг поднялся над подиумом. Инстинктивно я схватился незакрепленной рукой за фрезу и увидел, как мои пальцы разлетаются в разные стороны. Через секунду навалилась непроглядная темень. Кажется, я провалился в тоннель, из глубины которого прямо на меня несся поезд.
Я заорал и проснулся от собственного крика. По белому потолку неспешно ползли блики от фар проезжающих по улице машин. Я слегка повернул голову. Полоса оранжевого света от уличного фонаря падала на красочный плакат, приколотый к стене канцелярскими кнопками. «Добро пожаловать в Анголу» призывала надпись на английском. Я сел на кровати и включил ночник. Наволочка на подушке была чистая, но очень мятая, как, впрочем, и простыня с пододеяльником. На тумбочке лежала книжка. «Валентин Пикуль „Мальчики с бантиками“», — автоматически прочитал я название. Помню. Это про школу юнг на Соловках. Я читал ее когда-то, и она была именно в такой обложке. Или это та самая книга и есть?
Внезапно сердце затрепетало от восторга. Получилось! У нас все получилось! Я провалился в прошлое. В самое настоящее прошлое. Я четко вспомнил это время. Странно, что так много подробностей было записано в моей памяти. Я с абсолютной точностью знал, что происходило со мной вчера и что я буду делать завтра, отлично помнил, какие продукты лежат в холодильнике и какая одежда висит в шкафу.
По квартире витал запах сбежавшего этим вечером кофе. По вечерам я всегда пью кофе и без большой чашки крепчайшего напитка просто не могу заснуть. Я встал с кровати и подошел к окну. Сильно ныл затылок.
Я вспомнил, как фрезы вгрызались в мой череп, и у меня закружилась голова. Забавно помнить то, что никогда не случится. Мы перевернем этот мир, и то будущее, которое я видел, никогда не настанет.
На соседнем доме краснела тускло подсвеченная надпись «СЛАВА КПСС!». Убогая реклама умирающей партии. Я бросил взгляд на часы. Четыре часа утра.
Спать совсем не хотелось, и я отправился на кухню. Под морозилкой старого верного «Саратова» ждали своего часа два треугольных пакета сливок и запотевшая бутылка кубинского рома. Почему бы и нет? Готлиб очень правильно назначил прибытие на пятницу. Зазвонил телефон.
— Васнецов слушает, — строго сказал я в трубку.
— Бабушка выздоровела, Васнецов, — на другом конце трубки захихикали. — Офигенно выздоровела.
Голос мне был совершенно незнаком.
— Какая бабушка? — осторожно переспросил я.
— Ты забыл, что ли? — мой собеседник явно испугался. — Извините, наверное, я ошибся номером.
— Борей, ты? — вскрикнул я.
— Ага, — довольно ответил Готлиб.
— На выходные обещали дождь, — мой голос дрожал от переполнявшего меня счастья, теперь я точно знал, что у нас все получится.
— Врут. На выходные будет сиять солнце. Даже ночью будет сиять!
Часть первая
Светозар Ломакин
Глава 1
Призрак Готлиба
Резкий запах блевотины грубо царапнул мои нежные обонятельные рецепторы. От неожиданности я дернулся, звонко стукнулся головой об стену и попытался распахнуть глаза навстречу неприветливому миру. Не получилось. Веки склеились и не подчинились руководящим импульсам мозга.
Пришлось разлеплять их вручную. Лицо было залито странной субстанцией, липкой на ощупь и сладкой на вкус. На кровь не похоже. Скорее всего, сироп или варенье. С огромным трудом мне удалось расклеить один за другим оба глаза. Радужные переливы кафеля медленно проступили сквозь слезливую муть, и я с беспредельной радостью узрел стены родного туалета. А ведь мне уже мерещились белые нары КПЗ и небритые рожи случайных сокамерников. Ну, или, в лучшем случае, стерильная чистота образцово-показательного вытрезвителя с вышколенным персоналом и наградными вымпелами на стенах. Обошлось. Не будет доносов по месту новой работы. Не будет долгих нудных разборок с очень ответственными лицами. Не будет понижения коэффициента общественного участия. И товарищеского суда тоже не будет. Жизнь прекрасна! Мою задницу греет родной, приобретенный по каталогу, стульчак с газоанализатором. Перед носом болтается рулон мягчайшей туалетной бумаги с коллекцией лучших афоризмов древности, а на стенке моргает красным индикатором автоматический освежитель воздуха, который, пока я спал, полностью исчерпал запас всех своих патентованных ароматизаторов, но так и не смог одолеть запах, исходящий от омерзительной бурой лужи на полу.
Кстати, почему она не убрана? Свойственная всем хомо сапиенсам тяга к совершенствованию окружающего мира проснулась во мне сразу же после осознания своей полной безнаказанности. Сколь мало нужно человеку. Достаточно не посадить его в тюрьму, как он сразу же озаботится чистотой своего туалета. Так в чем же дело? Почему грязно? Опять сломался робот? Я быстренько просканировал доступную моему взгляду кубатуру и убедился, что робот-уборщик действительно сломан. Его расплющенные обломки живописно валялись вокруг унитаза. Припомнилось, как с криком «Мочи лунатиков!» я колотил сковородкой что-то движущееся и блестящее. Мне стало немного стыдно. Это был мой единственный робот-уборщик. Жалко. Хорошая модель. Иногда с ним можно было о чем-нибудь поговорить. Он умел не к месту цитировать Пушкина и прекрасно обсуждал погоду. «Погода — дерьмо», — бывало, говорил я ему. «Да, хозяин», — отвечал он мне.
«И жизнь — дерьмо», — продолжал я. «Вы абсолютно правы, хозяин». В его программное обеспечение была заложена редкая для людей способность соглашаться со всем, что бы ему ни говорили. На моих глазах выступили слезы, которые я, впрочем, быстро унял, пообещав устроить домашнему любимцу похороны по высшему разряду. То есть не просто выкинуть обломки в мусоропровод, а предварительно их упаковать и украсить ярким бантиком. Впрочем, сейчас о подобных мелочах вообще не следовало думать. У меня была куча дел, помимо придания железного праха огненной стихии Вторчермета. Необходимо срочно восстановить порядок в ареале своего обитания и выяснить, какие неприятные последствия может огрести наша озорная компания после милой вечеринки.
