Демоны обмана - Иванович Юрий (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
Так и не спешащий в свою каюту Загребной тоже смотрел в будущее с оптимизмом:
– Похоже, нас все-таки Асма проверяет на прочность. Знал ведь после гибели зелеха, что мы в любом случае на море появимся, вот и послал нового переростка нас попугать. Не удивлюсь, если он за нами все время наблюдает…
– Ну он же не Сапфирное Сияние и гораздо слабее, – возразила трияса Люссия. – И о таких его способностях ни разу нигде не упоминалось.
– Вот именно: не упоминалось. А тех, кто пытался упомянуть, давно схарчили водные слуги Асмы и не подавились. И еще неизвестно, кто из них сильнее. Вспомни, что отвечала мне на вопросы Лунная госпожа.
Действительно, древнейшее живое существо этого мира чуточку приоткрыло покрывало забвения над вселенскими тайнами, и они несколько ужаснули ведущего тогда переговоры Семена. Всем было известно, что на Изнанке всего два материка, да и то второй, легендарный никто никогда не видывал. Но Лунная вдруг заявила, что их не просто больше, а двадцать четыре. От такой цифры любой исследователь бы сразу с ума сошел, поэтому пока никто, кроме семьи Загребного, об этом не знал. Но вся суть нового знания могла смотреться так: если бестелесный демон планеты владеет самым огромным материком, то почему бы его постоянному врагу и конкуренту не оказаться владельцем остальных двадцати трех? И если это так, то самый большой телесный демон Изнанки является и самым сильным существом этого мира. И это теперь следовало иметь в виду. Скорее всего, именно поэтому выходец с Земли запретил себе и думать о плавании в юго-восточном направлении. Никакие сокровища, никакие таинственные артефакты и никакие великие тайны затерянного в океане материка Асмадея не стоят тех смертельных опасностей, которые можно обрушить на свою голову.
Тем более что в свое время, когда Сапфирное Сияние перечисляло задания вновь окрещенному Загребному, про конфронтацию с Асмой не было сказано ни слова. А значит, в перспективе стоило вообще послать крупнейшему телесному демону планеты весточку приблизительного содержания: «Мы готовы о тебе забыть навсегда и даже на полкабельтова не соваться в твои территориальные воды. Только не надо на нас посылать своих каракатиц!» А то подобные «ласточки» станут мешать Загребному в каждом плавании вокруг материка с его детьми, восседающими на императорских тронах.
«Глядишь, стаями станут преследовать, а тогда никаких ядов не хватит…»
С такими мыслями Семен добрался до своей каюты и уже с полным желанием сотрудничества отдал свое тело и ауру в руки опытнейшего лекаря. Теперь он уже был готов выполнять любые предписания и помогать «лечением изнутри», лишь бы не потерять самое дорогое, за что он цеплялся: свои воспоминания.
Глава третья. Торжественная встреча
Дальнейшие семь суток плавания проходили без особых приключений или поломок. Разве что, когда огибали каменистый полуостров баронства Южная Шпора, на море поднялось некое волнение в виде зыбучих волн, идущих в разных направлениях. Но места были знакомы, именно отсюда, с места девяностолетней стоянки в ущелье, уже выводил корабль в море барон Каменный. Именно на этом побережье виднелась знакомая гора Сахар да на гранитном уступе гордо топорщились остатки крепости Готтэ Варнградского. Совсем недавно там гремела канонада и лилась кровь, а сейчас царило серое, унылое безмолвие.
Но поглядывающая на это безмолвие с капитанского мостика Люссия прекрасно знала, что вскоре на это побережье придется возвращаться. И не для возрождения жизни или постройки города, а для исследования найденного ими в сердцевине гор уникального артефакта «всевидящее око». Тогда ей, Семену и Виктору просто не хватило магических сил и времени, чтобы изучить, опробовать или хотя бы окончательно осознать значение и величие своей находки для мира Изнанка. Это еще только предстояло сделать.
К концу второго дня пути экипажу «Лунный» повезло с еще одним развлечением. Они шли против свежего встречного ветра, уже оставив вдалеке, чуть ли не у горизонта, самый восточный изгиб берега Южной Шпоры. Практически теперь только и оставалось, что пересечь по прямой линии гигантское внутреннее Спокойное море. Но только взяли строгое направление на север, как вахтенный офицер, сделал сообщение с капитанского мостика:
– По правому борту видны три парусника! Причем два из них явно пытаются догнать третий и взять его в клещи. Похоже на атаку пиратов!
Инструкции на этот счет у офицеров имелись, да и как союзные представители императора Виктора Алпейци любые воины были обязаны бороться с проявлением пиратства на море.
Так, по сути, и оказалось: любители легкой наживы пытались догнать перегруженный корабль торговцев из Жармарини, которые плыли из княжества Макдор с полными трюмами товара. Их вычислили издалека, по специфическим парусам и пестрым флагам с фривольными рисунками. Череп и кости на Изнанке на черном фоне не рисовали, а использовали сексуальную тематику, как бы заранее издеваясь над своими жертвами.
Да только данным пиратам больше издеваться ни над кем не пришлось. Они, правда, попытались резко уйти в сторону от курса погони, когда заметили стальную громаду необычного корабля, но было слишком поздно. Да и не ушли бы они далеко в любом случае. Со спасенными торговцами экипаж «Лунного» переговорил прямо на ходу, выяснив все тонкости дела и получив лишнее подтверждение. А потом и приговор привели в действие: оба пиратских корабля были безжалостно потоплены без призывов сдаться или покаяться. Разве что не пустили ко дну спасательные шлюпки, на которых обезумевшие от страха пираты, ломая весла, гребли в сторону далекого берега. Только и рявкнули им вслед усиленным магией голосом, что так впредь будет с каждым, кто осмелится разбойничать в водах Рыцарской империи.
Сурово… но справедливо.
Затем, уже до самого Салламбаюра, наиважнейшим делом на борту считалось лечение пострадавшего при покушении великого шабена. Теперь он уже не порывался самостоятельно выходить на палубу, смиренно выполнял все врачебные предписания Крахриса и дисциплинированно ел все, чем его закармливала Люссия. За это ему тоже делали определенные поблажки. Например, трижды, а то и четырежды в день выносили прямо на носилках на открытую палубу для вдыхания свежего морского воздуха и любования бескрайними водными просторами. Погода баловала, да и всегда было известно, что Спокойное море не грозит мореплавателям штормами или опасными торнадо. Пища была преотличной, а двигатели корабля показывали себя с самой лучшей стороны.
Возможно, все это в сумме и дало положительный заживляющий эффект: наиболее опасные прорывы основы ауры Загребного зарубцевались, по словам прославленного врача, и перестали напрасно выпускать в пространство как физические, так и магические силы иномирца. Правда, о полном излечении и восстановлении умений во всей прежней комплектации говорить было слишком рано. Но в любом случае прогресс был налицо, и уже отступила в прошлое угроза потери памяти. Хотя Семен, особенно в последний день плавания, частенько интересовался у любимой демонессы:
– Спроси что-нибудь такое… из нашего прошлого. Мелочь какую-нибудь незначительную.
Так он себя проверял на действенность и наличие собственной памяти и страшно огорчался, когда что-то не мог припомнить сразу. Хорошо, что после тщательных разборок выяснялось, что если про оговариваемую мелочь хорошо знала и помнила графиня Фаурсе, то это не значило, что все окружающие должны были обратить на это в свое время внимание. Так что память Семена вроде как пока не подводила. Опять-таки: «вроде» и «пока»…
Опять-таки, хоть Леон Крахрис разрешил своему пациенту вставать и ходить самостоятельно, общее состояние выздоравливающего оставляло желать лучшего. Теперь ему удавалось справляться с волнами внутреннего жара или неожиданного озноба незаметно для окружающих, но руки и ноги все равно частенько подрагивали, от неосторожных движений внутренности пронзала молния боли, и порой от сотрясающего кашля всего капельки не хватало до банального обморока. Но так как конечная цель плавания приближалась, настроение в любом случае улучшалось. Предчувствие предстоящей встречи с единственной дочерью и желание увидеть своего первого и, очень хотелось бы верить, не последнего внука мобилизовало Загребного лучше всяких лекарств и лечебных процедур.
