О чем молчит черная маска (СИ) - Корнеев Александр (книги без сокращений TXT) 📗
- Да. Я там работаю. Точка там. – И резко подняв голову, смотрит на маску сквозь поплывшую штукатурку, жалостно вопрошает. – А теперь, теперь вы меня не убьете? Он же сказал, что я не с ним. Что случайно я тут. Он же подтвердил! Отпустите меня… пожалуйста!
Мне окончательно надоела эта затянувшаяся сценка со слезами и соплями. Я напоследок глянул поверх прицела на фашиста. Тот, как чувствуя, оторвал взгляд от пола и посмотрел на меня:
Вам не остановить развал анархии. Процесс уже запущен. Скоро анархия падет!
Я ставлю точку в этой истории. Я спускаю курок. Хлопок. Струйка крови чертить красную линию на лбу Мирослава. Набирая скорость, он валится назад, и бесшумно упав на ковер, раскидывает в стороны руки. И остается так лежать, уставившись своими глазами, глазами куклы, в потолок.
Прильнув головой к полу, Ася укрывается от нас руками. Она вздрагивает, всхлипывает. Прохожу мимо масок и иду на выход. И маски вслед за мной.
Якобы золото. Мрамор. Ласковый свет. Сиреневые фальшь-колонны в стене.
У лифта я выбиваю в ПДА отчет Ведущему:
- Задача выполнена.
- Без эксцессов?
- Так точно.
- Есть разговор.
- Если не секрет, по поводу?
- Твоей судьбы. Зайди ко мне как приедешь в Аполлон.
- Есть!
Дзинь.
Перед тем как войти в лифт, я обращаю внимание, что рядом со мной только две маски. И тут же, внезапно, тишину коридора разрывает пистолетный выстрел. И из номера фашистов выходит та самая маска…
Иногда Аполлон перегибает палку. И это плохо.
Глава 4
Несмотря на то, что Ведущий меня ждет, я отправился в аквапарк. Через пробки я добрался до него уже когда солнце стало уходить за горизонт, и поэтому, в свою чашу я забрался с только что появившимися на небе лиловыми оттенками заката. Чаша моя прозрачная, исполнена в виде листа, и располагается высоко, на одной из веток дерева. Дерево возведено в самом сердце аквапарка, оно огромное и длинное: на прозрачных ветвях множество чаш, а его верхушка уходит далеко вверх, и будь сегодня пасмурно, макушка была бы скрыта за плотными серыми облаками.
Поднявшись на лифте на самый верх дерева, каждый может выбрать себе чашу по вкусу: спустившись по воде через систему прозрачных труб от одной чаши к другой и остановиться на понравившейся.
С наступлением темноты из чаш льется разная музыка, и прозрачное стекло начинает пульсировать множеством цветов в ритм мелодии. Но всеобщей какофонии звука не получается. Система отрегулирована так, что разные мелодии соединяются в одну.
Я лежу спиной на воде. А потом подплываю к краю чаши, и смотрю вниз: крохотными прямоугольниками передо мной простирается множество бассейнов, а вокруг них, в прочем и в самих бассейнах, пестрые движутся точки – люди.
Приходят они сюда по разным причинам. Для семейного отдыха, для того, чтобы заглушить одиночество, снять усталость и напряжение, и наконец, люди приходят в аквапарк в поисках острых ощущений, в поисках, кратковременной близости.
Медленно я сканирую аквапарк, а потом перевожу взгляд на соседнюю ветвь: там в чаше мерно плавают старик со старухой. По ним я вижу, что они прожили счастливую жизнь. И даже сейчас в их глазах не потускнела любовь друг к другу. Старик поворачивается в мою сторону, и смотрит на меня. И вдруг улыбается мне. Как я отвык от счастливых улыбок! Я улыбаюсь в ответ. Еще какое-то время продолжаю смотреть на них. И в первые за многие годы хорошо мне стало. Спокойно. Видимо их безмятежность окутывает всех, кто находится рядом. И я ею заразился. Но потом эту ауру в клочья разорвала парочка, по ошибке спустившаяся к старикам. Старик тут же нырнул в трубу, утащив за собой старушку. А парочке видимо понравилось это место, и не стесняясь меня, они сомкнулись в горячем сплетении: она обхватила его ногами, и начали они судорожно и резко двигаться.
Я переплыл на противоположный борт. В просветах между небоскребами, притаился горизонт: но не был он алым, небо там набухала чернильной тьмой, хаотично пульсирую то там, то здесь, яркими вспышками. Несмотря на то, что приближалась гроза, людей в чашах меньше не стало.
Неужели Ведущий узнал о девочке? Наконец-то я выпустил на волю мысль, саднящая мне нутро все время моего пребывания тут. Не мог он так быстро раскопать про нее всю правду. Если не мог, тогда какой разговор ко мне есть у Ведущего? Хочет услышать в деталях о вчерашней операции? В таком случае я ему скажу все как было, кроме того, что случилось после того как я убил ее отца. А вдруг Аполлон обыскал мою квартиру, пока я пытал в душевой кабинке Шнайдера? Если так, то после разговора с Ведущим меня ждет страшный и бесславный конец.
В подвале здания Аполлона есть печь. В ней сжигают запрещенные анархией документы, найденные масками в рейдах. А еще в ней сжигают заживо своих. За тяжкие проступки перед Аполлоном. И меня в ней сожгут. За ложь Ведущему, за укрывание приговоренного к смерти лица, за отклонения от кодекса.
Углубившись в думки, одновременно я осматривал аквапарк, вторгался взглядом в чужие резервуары, но не реагировал на недовольные лица и выкрики тамошних обитателей в мой адрес, потому что не видел я их, смотрел сквозь, полностью поглощенный мыслями. Мой взгляд отрешенно и бесцельно блуждал по веткам, и зацепился за одну из чаш расположенную чуть ниже моей.
Лежа на надувном матрасе девушка в ярко желтом купальнике, надвинув широкополую элегантную шляпку на глаза, покачивалась на воде. Сверху мне хорошо было видно ее тело: такую фигуру хотела бы иметь каждая женщина на этой планете, а мужчины при виде его, судорожного сглатывали слюну.
И что-то меня в ней привлекло? Я оставил свои думки, переключив все внимание на нее. Тем временем она подносит к губам небольшую стеклянную бутылку, и придерживая ее тонкими пальцами за искривлённое горлышко, через трубочку тянет кислотного цвета коктейль, а потом поправив шляпку, снова замирает.
За моей спиной громко вскрикнула какая-то девка, и раздался многоголосый гогот. Невольно я обернулся назад. К той самой парочке присоединилось еще несколько парней и девушек. Один из парней занес над головой полупустое ведерко со льдом, и прицелившись, отправил содержимое в направлении грудастой девахи. Она снова истошно завопила.
Видимо бабский вопль мешал нежиться на матрасе и портил послевкусие коктейля, ибо когда я вернулся к моему объекту интереса, объект этот, вздернув шляпу чуть вверх, раздраженно смотрел мимо меня. И тут я вспомнил утро, пробку, блондинку из авто. И это было она.
Я улыбнулся ей во всю ширь. Она заметила это. Но смотрела на меня без эмоций, с оставшимся на лице послевкусием раздражения. Продолжаю улыбаться, и вот, я распознаю тень сдержанной улыбки.
Что-то толкнуло меня внутри, и я решил перебраться к ней. Прыгнул в трубу, перед этим наспех рассчитав по трубам свой маршрут. Труба быстро несет меня вниз и выплевывает в чью-то чашу. Не обращая внимания на ее шумных обитателей с банками пива в руках, которых при приземлении я окатил брызгами, снова спускаюсь дальше. Преодолев несколько резервуаров, я ищу взглядом блондинку. Вот она. И с места не сдвинулась. Снова прыгаю в трубу. Вынесло меня в какую-то компанию. Но вышло так, что влетел я прямо в нее и сразу же оказался в кольце четырех симпатичных девушек. Каждая из них стала обнимать меня руками и прижиматься ко мне. Я старался вырваться, но все сильнее вяз.
Обхватив ногами, одна из девок виснет на мне, а потом ладошками приближает мою голову к своим губам и нагло целует, ввинчивая в меня упругий язык. Я пытаюсь оттолкнуться. С чавканьем она отлепляется от меня, и я вдохнув воздуха всей грудью, ныряю до самого дна. Проскальзываю мимо стройных ножек к круглому провалу трубы, и снова вода несет меня вниз.
Вынырнув, я оказался у ее матраса. Но он был пуст. Её в этой чаше не было, видимо, так же как и утром, она унеслась от меня проч. Я уже собрался ругать себя за свою мимолетную слабость, за совершенную глупость, как неожиданно для меня, за спиной раздался приятный голос.
