Бабье царство (СИ) - Осипов Игорь (книга бесплатный формат txt) 📗
— Вторая справа комната, — ответили ей вкрадчивым голосом. Явно не повариха.
— Спокойной ночи, — пробормотал я в сторону волшебницы и зашёл в номер. Катарина сидела на мешке, прислонившись головой к кровати, как полагается телохранительнице. Она надулась, словно я ей дискотеку испортил, и глядела на противоположную стену.
Я опустил вещи на пол и сел на край кровати, отодвинув балдахин. Кровать уже заправлена стиранным бельём, а в изголовье лежала большая подушка. Местные всегда спали полусидя, боясь, что демоны примут их за мёртвых и украдут душу, а я не мог приноровиться к этому. Словно в офисном кресле спишь.
В темном, но уютном номере, помимо кровати с балдахином, имелся сундук, столик, пара табуретов, небольшая умывальная бадья из дерева на подставке, ведро с крышкой вместо ночной вазы и странное корыто в котором я с трудом узнал примитивное биде. На столе зажжённая масляная лампа с тусклым дрожащим огоньком. На улице уже стемнело и сей предмет был весьма кстати. Вопреки ожиданиям, между щелей в половых досках первый этаж видно не было, зато слышимость просто изумительная.
В соседней комнате послышались бормотание Лукреции и тихие всплески. Потом датчик коротко пискнул и что-то ударилось в стену, слово волшебница запустила в стену подушку с помощью колдовства. Под конец она упала на кровать. Послышалось тихое всхлипывание и шмыганье носом. Наверное, у неё нервный срыв.
— Так и будешь дуться? — спросил я у Катарины.
Та подняла на меня глаза.
— Я же просто охранница. Просто безделушка для богатого халумари. Лишь бы посмеяться. Зачем спрашиваешь?
Я вздохнул и сел рядом.
— Дура ты.
— Ещё и издеваешься.
— Я тоже дурак. Не знал, что обидел.
Мы надолго замолчали. Прислушиваясь к тихому плачу волшебницы и громкому рассказу Урсулы, голос которой казался приглушённым. Там, внизу, разлили вино по большим литровым кружкам уже третий раз. Треньканье и глупое хихиканье менестреля, которого наёмница таки усадила себе на колени, создавали атмосферу не иного мира, а виртуальной ролевой игры. Казалось, это фентезийная таверна, где колоритная парочка солдафонок шутят в ожидании игрока, которому надо дать квест типа убить пару кабанов к празднику. Казалось, сейчас раздастся характерный звук повышения опыта или уровня прохожего героя. А бренчание лютни — хорошо стилизованный саундтрек. Но всё это по-настоящему.
— Пойдём на кровать, — прошептал я и толкнул девушку в бок. — С краешка ляжешь, раз ты охранница.
Она поглядела на меня.
— Только сегодня не будем. Не хочу, чтоб все слышали.
— Хорошо. Не сегодня, — улыбнулся я, встал пола, и начал снимать с себя куртку. Вскоре остался в одном исподнем. А это брэ и камиза, то есть льняные семейники и нательная рубаха свободного покроя с длинными рукавами. Катарина тоже осталась в рубахе. Но если у меня она по длине как футболка, то у неё до середины бедра.
Девушка вслед за мной легла на кровать и укрылась одеялом. Я же чувствовал, что могу не сдержать обещание, лечь просто так. Я же не местный низким гормональным фоном. Но раз просит, придётся стиснуть зубы и терпеть.
Тем временем Лукреция перестала плакать и затихла, а беседа пьяной дембельской бабовщины какой-то там прославленной терции перешла от воспоминаний прошлого к событиям недавним.
— Значит, эта… он её запинывает под телегу, — горлопанила подвыпившая Урсула, — а рыжая скулит как побитая шавка. В боку дырок пять штук.
— Слышь, сеструха, — отозвалась Тереза, с грохотом поставив кружку на столешницу. — Он, конечно, хорош, но рыжую… не верю. Да и ты вполсилы била.
— Не веришь?! Ща докажу!
Раздался грохот столов и стульев, а вслед за ними топот по лестнице. Раздался стук в дверь.
— Юн спадин. Юн спадин, — громким шёпотом позвала Урсула. Я улыбнулся, но смолчал. А наёмница прислушалась и снова постучала.
— Катарина, дай кинжал. Тот что к шпаге парный. Ну Катарина, ты же не спишь, по ночам, как кошка, я же знаю.
Мы с храмовницей переглянулись. А потом она скользнула из-под одеяла, схватив клинок. Ведь не отвяжется эта неугомонная. Дверь скрипнула и в неё сунулась физиономия. Урсула оглядела с головы до ног одетую только в рубаху храмовницу, подхватила полушпагу и исчезла, загрохотав обувью по ступеням.
— Я так и думала! Либо убили друг друга, либо трахаются! — раздался голос на всю гостиницу.
— И чё?
— Ну эта… кровь с потолка не капает, — отозвалась наёмница, добавив громкое. — Вот! Из сломанных пальцев вытащили.
— Точно, это вещица Джинджер, — протянула Тереза.
Они ещё что-то бормотали, пока шерифыня не уснула на столе. Она храпела, а Урсула всё кричала, что хватит спать, и что она ещё не всё рассказала. А потом каким-то лукавым голосом она добавила.
— Красавчик, пойдём, покажешь кладовку с мёдом.
Бряцнула лютня. Раздалось пьяное бормотание.
А я лежал рядом с Катариной. Всё-таки к чёрту секс. Нужно выспаться. Хотя бы раз за эту неделю.
Руки скользнули девушке под камизу, остановившись на плоском животике. Только мизинец касался жёстких завитушек волос женского лона. Глаза щипало, и рассудок проваливался в сон.
«Внимание! Опасность! Обнаружено постороннее присутствие!» — заверещала система, не дав окончательно заснуть. Я приподнял голову, увидев, что Катарина вглядывалась в потолке поблескивающими зелёным светом глазами.
А по крыше кто-то едва слышно пробежал…
Глава 27. Жаркий прием
Звуки шагов на крыше повторились, и я потянулся за спрятанным под подушкой пистолетом. Патрона осталось четыре, но жизнь как-то дороже этой математики. И если это подосланные убийцы, то применю оружие без колебаний. К тому же с моими приключениями немудрено заполучить манию преследования и шизофрению.
Одновременно со мной почти беззвучно скользнула с кровати Катарина. Девушка быстро вынула откуда-то фитиль, подожгла егои затушила масляную лампу, бросив тлеющий шнур на столешницу. Я поджал губы, но манёвр был понятен. Она видела в темноте в несколько раз лучше обычного человека, и тусклый огонёк фитиля для неё всё равно, что яркая свеча.
Катарина подхватила стилет и на цыпочках подошла к ставням. Там она прислушалась, но тот, кто двигался по крыше тоже замер, видимо, почуяв подвох. Храмовница коротко глянула в мою сторону, и от этого, помимо едва различимого силуэта девушки, одетой в светлую ночнушку, сверкнули ещё и кошачьи глаза.
Я затаил дыхание, вслушиваясь в темноту, вглядываясь в невидимый потолок. Он тонкий, сделанный из решётки из прутьев, промазанной смесью из соломы и глины. За ним только сложенная из черепицы крыша. А из темноты раздавался тихий храп, постукивание и шкрябанье по металлу, словно кто-то пытался очистить сковородку от нагара. Потом сковорода бултыхнулась в таз с водой, и загремели ложки. В углу шуршала мышь. За стеной скрипела зубами и бормотала во сне Лукреция. К этому всему примешивалось хихиканье менестреля, и приглушённый пьяный голос Урсулы, которая изливала мужичку историю о том, как ей пришлось отстреливаться от врага золотыми монетами вместо пуль, и целый фунт улетел с пороховым дымом. Но мне было не до историй.
Тот, кто на крыше, сделал несколько осторожных шагов. А так как крыша черепичная и без какой бы то ни было звукоизоляции, напрашивался вывод, что обувь у человека на мягкой подошве. А ещё он очень лёгкий — либо девушка-подросток, либо мужчина. Вскоре прошелестела шнуровка и на брусчатку под окнами что-то со звоном упало, словно бубенчик. И сразу после этого неведомый человек бросился прочь.
Катарина быстро распахнула ставни, клацнула зубами по железу, наверное, перехватила стилет в зубы, вцепилась руками в верх косяка и одним рывком выскочила на крышу, как профессиональная легкоатлетка на турнике, сделавшая подъём переворотом. Почему-то вспомнилось, как она была неуклюжа на бревне, когда мы переправлялись через речку. Если то был эффект печати, то весьма впечатляет.
