Роза севера (СИ) - Кривенко Евгений Владимирович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Варламов чуть не рассмеялся.
— Договариваться с семьей Рогны должен я?
Куннэй покачала головой, забавно поплясав косичками.
— Для жениха это неприлично. И родственников у вас тут нет. Давайте уж я.
— Ладно, — сказал Варламов. — Можешь передать Рогне… или кому там, что я заплачу цену десяти лошадей. Когда придут деньги.
Куннэй, похоже, хотела бежать к Рогне со всех ног, но снова чинно уселась.
— Тогда остались мелочи, — облегченно сказала она. — Жених обычно дарит конину для свадебного пира. А лучше жеребенка. Тушеные ребрышки очень вкусные, — Куннэй чуть не облизнулась. — Хотя конечно, можем обойтись нашими оленями… — она выжидающе глянула на Варламова.
В этот раз тот не удержался от смеха.
— Ну, на жеребенка у меня хватит. У тебя есть на примете?
— Конечно! — вскинулась Куннэй. — Пойдем к Бэргэну. Он продаст.
По дороге забежала в юрту Рогны и вернулась с сияющим лицом.
— Пошли!
К этой юрте тоже был пристроен загон для скота, и в нем жевали сено несколько лошадей. Низкорослые и лохматые, они мало походили на ухоженных канадских. Вышел пожилой якут с морщинистым лицом. Хотя Куннэй советовала торговаться, Варламов без торга отдал десять тысяч, и Бэргэн накинул жеребенку веревку на шею. Тот жалобно заржал, словно чуя свою судьбу.
Куннэй дернула Варламова за рукав.
— Жена Бэргэна, Айта, шьет красивые унты. Госпожа подарила вам одежду, это отдарок, торкют. Но у вас ничего белого! А на свадьбу жених и невеста обычно надевают белые одежды. Пойдем, спросим ее.
Варламов позволил затащить себя в юрту, где пожилая якутка показала и в самом деле красивые белые унты, украшенные кусочками разноцветного меха. Оказались впору. Еще Куннэй навязала шарф, а скорее боа из беличьих хвостов. Варламов расстался почти со всеми деньгами, а Куннэй вытащила его на улицу и обежала вокруг, радостно прихлопывая.
— Вот теперь сойдет. Госпоже будет не стыдно.
Неся пимы подмышкой, Варламов отвел жеребенка к юрте Рогны. Тот упирался, и Варламов покачал головой: его, как и жеребенка, затаскивали в брак Рогна и неожиданно деловая Куннэй. У юрты разделывали мясо два молодых якута.
— Братья Рогны, — прошептала Куннэй.
Обменялись рукопожатиями, представились. Один был Дохсун, а другой Сэргэх, но сразу забылось, кто есть кто, настолько круглолицые братья были похожи. К Варламову отнеслись без энтузиазма, однако видимо выбор Рогны не подлежал обсуждению. Они приняли жеребенка, Куннэй скрылась в юрте и тут же высунула голову.
— Совсем забыла! Надо еще дров для праздничного костра. Будет в центре селения.
Замороченный Варламов отмахнулся.
— Есть куча досок из церкви.
— А-га! — чуть не пропела Куннэй и скрылась опять. Похоже, сегодня был ее звездный час.
Варламов пошел к церкви, но отца Вениамина там не оказалось. Заглянул в юрту, тот корпел над планшетом. Тарахтел электрогенератор.
— Связь плохая, — пожаловался отец Вениамин. — А надо сообщить, сколько досок понадобится. Еще балки и колоды, я все вымерил.
— Напиши еще Координатору, — сказал Варламов, — что прошу выслать мне денег… — он подумал и назвал цифру. — Это на калым. Когда вернусь, отдам. Он знает, что у меня есть на карточке.
— Ого! — вздохнул отец Вениамин. — За такие деньги я бы себе двух одьулун завел. Не беспокойся, отправлю. Мне и так копию в его канцелярию посылать.
— И еще. Можно выброшенные доски на костер пустить? Все равно никуда не годятся.
— Да, конечно. Закончу, сам помогу перетаскать.
Но работать им не позволили. Явились братья Рогны и на ломаном русском сказали, что управятся сами. А вскоре в юрту влетела неугомонная Куннэй и поставила перед отцом Вениамином кувшин:
— Кейюю кымыс, — объявила она. И хитро покосилась на Варламова. — А вам нельзя, господин. Ждите, скоро придет шаман. Он окурит вас берестяным дымом, от злых духов. Потом идите к костру. И вы тоже, — она кивнула отцу Вениамину. — Шаман плохо говорит по-русски, поэтому когда не поймете, просто кивайте. И еще, господин. Своей юрты у вас нет, поэтому перейдете жить к госпоже. Конечно, это не совсем правильно…
Она легонько вздохнула, но блестящие глаза выдавали, что все не так уж неправильно. Будет о чем рассказать.
Куннэй упорхнула, а отец Вениамин налил себе чашку кейюю кымыса.
— Благодарствую, Господи! — с чувством произнес он и выпил, после чего удовлетворенно крякнул.
Вскоре раздались глухие ритмичные удары, обошли вокруг юрты, а потом полог отодвинулся. Вошедший был в коричневом одеянии с длинной бахромой, а на месте головы — Варламов даже привстал — конская морда! Спустя секунду он сообразил, что это шапка, сделанная из снятой с головы лошади шкуры. Шаман что-то проворчал и стал размахивать подобием кадила — едкий дым наполнил юрту, и Варламов закашлялся. Отец Вениамин смотрел неодобрительно, но шаман его игнорировал. Потом он поставил кадило, достал из-за спины бубен и закружился по юрте, ритмично ударяя в него. Вскоре у Варламова тоже закружилась голова. Шаман неожиданно сел и вперил в него острый взгляд. Лицо было коричневое, как дубленая шкура.
— Я, Эргис, говорю… — с некоторым трудом произнес он. — Тебя преследуют иччи … злые духи нижнего мира. Но у тебя… сильный иччитэ из верхнего. Духи-помощники не сказали… кто возьмет верх.
Он встал и вышел из юрты, поманив за собой. Варламов вздохнул, натянул на меховые чулки белые унты, подумал и набросил поверх парки боа из беличьих хвостов. Что ж, более-менее соответствует местной моде. Вышел, а следом отец Вениамин.
Было уже темно, в центре сселения горел костер, собрались люди. Подбежала Куннэй, быстро оглядев Варламова.
— Вас не станут водить вокруг юрты, потому что госпожа будет только одьулун, — нотка сожаления прозвучала в голосе. — Лишь вокруг костра. Вам надо сначала стать рядом, а потом протянуть руку невесте.
Она поспешила к Рогне. Та уже стояла у костра, в нарядной замшевой безрукавке, отделанной мехом. В глубоком вырезе белело платье, белоснежные рукава спадали до запястий, а вместо головного убора голову охватывал обруч с большой бляхой, похоже из серебра. Волосы всё так же падали на плечи, на губах была легкая улыбка. Варламов встал рядом, стараясь выглядеть невозмутимым.
Шаман быстро обошел вокруг костра, ударяя в бубен и выкрикивая что-то по-якутски. Куннэй зашептала:
— Он приглашает иччитэ, духа-хозяина огня спуститься с небес и пребывать в вашем очаге…
Шаман остановился перед Варламовым и вопросительно поглядел на него. Но он не знал, что сказать, и шаман повернулся к Рогне. Она четко произнесла несколько фраз по-якутски, а потом, обращаясь к Варламову, сказала, видимо то же, на русском:
— Не иди передо мной, может я не пойду за тобой. Не иди за моей спиной, может я не смогу повести тебя за собой. Иди рядом со мной, и мы станем единым целым.
Шаман снова посмотрел на Варламова, и на этот раз он кивнул. Куннэй дернула за рукав, Варламов вспомнил ее слова, и подал руку Рогне.
Шаман снова пошел вокруг костра, а они следом, держась за руки. Шаман пел, бил в бубен, кружился на месте, иногда обегал вокруг Варламова и Рогны. Полы его балахона словно раздували костер, и огненные языки уносились во тьму вверху. Стало казаться, что какая-то фантастическая лошадь ведет их между яростным пламенем и темнотой. Куда?..
Шаман выкрикнул особенно пронзительно и остановился. Встали и Варламов с Рогной. Они были перед входом в ее юрту.
На низких столиках уже стояли блюда, но Варламова не посадили рядом с Рогной. Та только представила его родителям, чьи имена он тут же забыл. Сняла безрукавку и села в стороне, другие собравшиеся словно избегали ее. И Варламова с отцом Вениамином Куннэй усадила в другой стороне юрты. Перед попом-расстригой опять поставила кувшин с кейюю кымысом, а Варламову плеснула полчашки из другого.
— Это простой кумыс. Можете немного выпить, господин.
