Синигами, обрученный со смертью (СИ) - Крыс Виктор (бесплатные версии книг txt) 📗
— Делаем ставки, все демоны по местам, я делаю отсчет и начинаю тебя искать. — Проговорил я, следя, как Хиара бежит уже вдалеке, наперегонки с тенью, которая гналась за ней. — Живур, ты же уже здесь?
— Конечно, юный Синигами. — Волна страха обожгла мою душу. Живур практически дышал мне в затылок.
— Тогда пойдем за тем, что было обещано тебе тысячи лет назад. — Прокричал я, срываясь с башни в полет, но мой уровень по сравнению с Хиарой был ничто, поэтому я замедлил свое падение с помощью кинжала.
— Моя кровь была здесь?! — Прогремел в сумерках рев Кошмара Ночи, а я еще в полете видел, как внизу в темноте ничего не подозревающие люди начали падать в обмороки.
Кошмар Ночи вышел на охоту, он почувствовал свою кровь, и шел, словно ищейка по пути, которым прошла Хиара. Живур в обличии тумана неспешно продвигался по улицам города, полностью заполняя небольшие улочки. Живур продвигался довольно медленно, и я успевал следовать около него по крышам домов, постоянно замечая дозорных воинов из тайной службы, что факелами в сумерках сигнализировали о нашем приближении.
Встреча не могла проходить на территории Живура, и ни о какой нейтральной территории не могло быть и речи. И когда мы вышли на оцепленную территорию Храмовой Площади Света, то тот серый туман, что двигался непрерывным потоком, остановился, словно уперся в стену.
Минута потребовалось, чтобы на месте тумана стоял тот самый высокий, сухощавый, пожилой мужчина в светлых одеждах. Он посмотрел на площадь, освещённую сотнями факелов и, втянув воздух носом, повернулся ко мне, сидящему на крыше и смотрящему на него не со страхом, а с выжиданием.
— Неужели после стольких лет сегодня все решится? — Спросил он у меня, улыбаясь.
— Возможно, Живур. Ответь мне на один вопрос, перед тем как ступишь на площадь. — Произнес я в тишине, что царила вокруг, чувствуя, как тьма усиливается, слишком быстро свет ушел из этого мира. Живур кивнул мне, разрешая задать вопрос, его взгляд сейчас был прикован к центру площади, где в одиночестве, с оружием в руках стояла Хиара.
— Зачем ты убивал своих потомков, неужели такое наказание было необходимо? — Мои слова заставили Живура оторвать взгляд от Хиары, и как мне показалось, что-то треснуло внутри Кошмара Ночи.
— В каждом стаде есть паршивец, который уничтожит все стадо, если его не прирезать. — Тихо ответил мне Живур, занеся ногу перед первыми светлыми камнями площади храмовой территории светлых богов. — Я чистил свою кровь, и только благодаря мне мой род правит, и не погубил себя до сих пор.
Первый шаг — он сложный самый. Когда простой сандаль Живура коснулся вымощенной каменными плитами площади, то толстая плита треснула, возвестив округу ударом, словно молот ударил по наковальне. А вокруг Живура блеснул отблеск, говорящий, что ему здесь не рады, он был темным, когда был смертным, да и богом он не стал светлым.
— Тара, приди! Пора забирать то, что принадлежит нам! — Воскликнул Живур, идя по площади.
Хотелось выругаться, хотелось напасть на Живура, но это не моя война, не моя схватка и мне этого противника не победить сейчас. И это бессилие заставило меня посильнее сжать рукоятку колуна, сейчас в этот мир вторгнется та, которая умерла.
— А тебя я знаю. — Обожгло мое ухо дыхание потусторонней сущности, заставив меня чуть ли не заорать, но мое тело сковала какая-то магия. — Аль, ответь мне, что рождается, когда умирает любовь?
— Боль! — Взревел я, и оковы, что меня сковывали, внезапна пали. Я с разворота со всей силой, что была в моём теле, нанес свой удар колуном наотмашь. Сзади меня, в черной коже стояла Стальная Альва, улыбаясь своими двумя клыками. Колун шел ей точно в голову, и она так и стояла, замерев и не пытаясь уклониться, либо блокировать.
Удар точно в висок колуном убил бы любого, но не бога, тем более ту, которая уже умирала. Я с замирающим сердцем смотрел, как мой удар сносит дроу с края стены. И в это же мгновение я уже делал шаг в сторону, чтобы начать свой стремительный бег, а в моей голове проносились догадка за догадкой, одна безумнее другой. Я не бежал прочь с площади, не старался сбежать от Живура или его супруги. Нет, я бежал к Хиаре, спрыгнув со стены дома и коснувшись первых светлых плит площади, услышал, как одна из них за моей спиной треснула с оглушительным треском. Тара — темная мать всех дроу вступила на площадь светлых богов столицы империи Харсе.
— Тара! Он не входит в наш договор! — Громом ударил по моим ушам голос Живура, когда я уже несся прочь по площади, так как эта тварь знала меня и просто так не отпустит.
Я бежал прямо на Живура, несясь, словно за мной гналась сама смерть и по грохоту, что раздавался за мной, я был недалек от истины в своем предположении. Хиара уже давно вытащила сабли, и когда я достиг её, то она вытянула саблю вперед и грохот ломающихся плит прекратился.
Когда я развернулся, выставив свой колун готовый к атаке вперед, то увидел что Тара стоит рядом с Живуром, а трещина, идущая по плитам от самого начала, где я ступил на площадь светлых богов, окончилась лишь в двух метрах от меня.
— Не бойся, я рядом. — Шепнула мне Хиара, также как и я, готовая к атаке в любой момент, но она была настоящим воином в отличие от меня, с железкой в руках. Во втором прозрении я видел слишком мало, но и этого было достаточно, чтобы понять — Хиара готова к своему последнему бою.
Вокруг нее, невидимые в обычном зрении, летали сотни как светлых, так и темных заклинаний, а её сабли пульсировали словно живые. Зрачков в глазах Хиары не было видно, её глаза были иссиня— белыми, от неё немного попахивало спиртным, а на плитах были осколки разбитого бутылька.
— Я слишком мал для таких схваток. — Выдохнул я, смотря на тихо переговаривающихся богов, а Хиара лишь улыбнулась мне.
— А кто говорил, что возраст для Синигами не важен? — Спросила меня Хиара.
— Я про свой уровень. — Пробурчал я, вслушиваясь в разговор богини.
— Он мне локон отсек! — Жаловалась беловолосая дроу, держа в руке клочок белоснежных волос.
— Не лезь к Синигами, они опасны. — Строго проговорил Живур и обратился к Хиаре. — Ну, где тот славный муж с моей кровью, что решил исполнить древний уговор?
— Мужа не будет. — Улыбнулась ему Хиара. — В нашем роду только я гожусь в этом поколении, чтобы исполнить уговор, и я готова после поединка стать женой вашего сына.
— У меня нет достойных сыновей! Ни на что не годное отребье! — Словно гром с небес прозвучал голос Тары, — Я люблю лишь своих дочерей! Но не бойся, я найду тебе достойного супруга. Либо тебе надоест их убивать, либо одна из дочерей захочет тебя как постельную игрушку и победит тебя в схватке.
Живур хмуро посмотрел на неё, а Тара, кивнув ему, улыбнулась.
— Есть у меня несколько вариантов, как смешать нашу кровь. Ну, подержат её ночку, а при родах умрет в муках — я буду считать уговор исполненным. — Проговорила она и, взглянув на меня, добавила. — А дочерей побаловать новой игрушкой я всегда рада, забираем обоих.
— Да будет так, моя госпожа. — Печально проговорил Живур и, как и Тара внезапно распался туманом. Но он был светлым, практически серым, а Тара была черным дымом, что на нас понесся, словно стена, смешиваясь с серым туманом и окрашивая его в черный цвет.
— Бежим! — Схватив меня за руку, закричала Хиара. — Они нас сделают рабами их дочерей!
Но было поздно, туман был повсюду, он нас окружил, и лишь в центре было пространство, свободное от тумана. Мой колун пытался прорубить нам выход, как и сабли Хиары, но это было бесполезно, не случилось схватки, не было боя не на жизнь, а на смерть. Были лишь двое, которые не хотели попасть в руки богов, но все было предрешено, и когда я прижался спиной к спине Хиары с оружием в руках, мир вокруг меня вздрогнул, Хиара испуганно вскрикнула, а мой разум меня оставил.
Конец главы девятнадцатой.
Глава 20
Боль мучила меня, казалось, целую вечность. Она сводила меня с ума, я то задыхался, то разрывался на части. Окружающий туман, казалось, выгрызал мои глаза, разъедал он и кожу, а затем кости, он поглощал меня, пока не пожрал полностью. Я мог сойти с ума от боли, и мне показалось, что я уже был близок к тому, чтобы никогда не стать собой. Но меня постоянно успокаивал голос, который лился откуда-то издалека, и все время звал, просил пустить в себя, был ласков и одновременно страшен.
