Дороги Младших Богов - Сердюк Андрей (электронные книги без регистрации .TXT) 📗

Агрегат стоял как новенький. Стартовые батареи были и на месте и подключены. Топливо проверил — полный бак. Масла, правда, оказалось по нижнюю риску, но нам больше и не надо было. Подкачал слегка соляру, ну и погнал: ключ в первое положение, потом во второе — дрык-дрык-дрык, хоп — ни фига. Второй раз — аналогично. Репу почесал, сообразил воздушную заслонку проверить. Точно — захлопнута. Привел в исходное, повернул ключ, агрегат чихнул и — тук-тук-тук — пошел, родной, влет генерировать.

Автоматика выпендриваться не стала, через пару секунд релюхи защелкали, лампочки вспыхнули — системы перешли на автономное питание.

И я уже при свете побежал на второй этаж.

Парней нашел на боевом посту номер шестьсот двадцать два. Они уже, ума хватило, запитали помеченный крестиком на схеме передатчик (эР двести двенадцать, судя по надписи на шильдике) и стоят, типа пытаются разобраться, что в нем к чему. То есть просто уставились на него тупо и смотрят — гуманитарии-естественники.

Я протиснулся и вижу, что всё в порядке, только горит какая-то красная «не норма». Проверил по мнемосхеме, оказалось, антенна не подключена. Разъем проверил — торчит «папа» в «маме». Пошел искать по стенам. Обнаружил обрыв в коридоре: снаружи коробки разъемов висел пучок разорванных коаксиальных кабелей. Как будто кто-то топором маханул.

Начал перебирать, заставив парней наблюдать за сигнальным светодиодом. Нашел нужный — парни заорали. Но найти-то нашел, да, блин, он так прокроссирован был, что внутренний проводник никак не подтянешь для грубой перекрутки. Внешнюю оплетку я еще кое-как слепил, а внутреннюю медь — фиг. Только встык. И донорский кусок, главное, не вклинишь — из коробки такая пиндюлька торчала, что не зацепишь. Значит, решил, кому-то просто держать придется, паяльник-то не додумались с собой прихватить. Так и сказал, вернувшись, Сереге:

— Там держать кому-то придется.

— Ну, раз нужно, значит, будем.

Я опять к передатчику и спрашиваю:

— Какую частоту выставлять? — Серега отвечает, как научили:

— Четвертую фиксированную.

— Что, так он и сказал?

— Ну.

Откидываю крышку с индикаторами набора частоты, жму на пульте управления кнопку запроса четвертой фиксированной, смотрю на десять зелененьких окошек, где значение должно высветиться, а там ху… — нули. Проверяю первую, вторую, пятую, шестую, от отчаяния еще и наугад тридцать четвертую частоту — на все запросы сегменты дули рисуют. Руки развожу, мол, приплыли, сливай воду, и осведомляюсь вежливо:

— Ну и что будем делать, командир?

— Не знаю, — впервые за последние тридцать лет таким образом отвечает Серега.

Тут я, конечно, крепко задумываюсь и предлагаю напрашивающийся вариант:

— А если на Аню выйти?

— Она не знает.

— Точно?

— Точнее не бывает.

— А Инструктор?

— Этот абонент для нас больше не доступен.

— Жопа.

Это я не выругался, это я, не вдаваясь в глубокий анализ, оценил текущее состояние наших дел.

Оценил и начал шарить по столешницам. Серега присоединился.

Но никакой документации не нашли. Ни технической, ни специальной, ни боевой. Ни листочка, ни обрывочка. Всё подмели, уходя, ребята. А что они не подмели, особисты подобрали. И придали жертвенному огню.

Смотрим с Серегой друг на друга и тупим. Столько пройти и испытать — и всё без толку?

Оставалось только одно — встать на веник и убиться. Встать и убиться. С горя.

Но тут вдруг Гошка, который до этого скромно помалкивал в сторонке, кидает тему:

— А не для этой ли фигни нас цифры заставили собрать?

Мы с Серегой переглядываемся — типа, может, устами младенца истина дает о себе знать?

— Что, Дрон, попробуем? — предлагает Серега. Я ничего не стал отвечать, а, щелкая тумблерами, принялся вводить цифры. Шесть, семь, два, три, семь, один… И тут понимаю: что-то тут не так. Слишком просто. Смотрю на Серегу — он тоже весь такой из себя задумчивый стоит. И бормочет вслух:

— Шесть семьдесят два, очко, число «пи». Так… Шесть семьдесят два…

— Ты чего? — спрашиваю.

Он мне рукой так, подожди, не мешай. И опять:

— Шесть семьдесят два, двадцать один, три и четырнадцать.

А потом спрашивает у Гошки:

— Калькулятор есть?

— В органайзере, — кивает Гошка и лезет в мешок за борсеткой.

— Что надумал-то, Серега? — спрашиваю, ведь вижу, что его пробило.

А он мне издалека так:

— Про частоту Маковецкого знаешь?

Кое-что я, конечно, знал. Из статей в некогда популярном журнале «Техника — молодежи». Ну и спрашиваю:

— Это на которой в свое время засылали послания внеземным цивилизациям?

— Ну. Помнишь ее значение?

— Откуда? Сроду не знал. А ты что, помнишь?

— Нет.

— Ну и?

— Зато знаю, как там волна задана. Там это без затей сделано. Ну, чтобы понятно было инопланетянам.

— Ну и как?

— Просто. Радиоволну межзвездного водорода надо разделить на число «пи». И всё.

— Ты знаешь волну водорода?

— Знаю. Очко.

— Что «очко»? — не понял я.

— Двадцать один, — пояснил Серега и тут же выдал задание Гошке: — Магоша, ну-ка раздели двадцать один на три целых четырнадцать сотых.

Гошка на своей машинке щелк-щелк-щелк и выдает ответ, как в кассе:

— Шесть целых, семьдесят две сотых.

— Ну ни хрена себе! — не стал я скрывать, что восхищен полученным результатом.

Гошка, гордый тем, что это именно он идею подкинул, тупо спрашивает:

— А как из этого частоту найти?

Чем, конечно, рассмешил Серегу, который не преминул поиздеваться:

— Ну ты, блин, в своей Америке совсем одичал.

— Дели, двоечник, длину волны на скорость света, — напомнил я Гошке школьный курс физики.

Гошка, само собой разумеется, на нас хотел сначала обидеться, но сообразил, что это делать некогда. И оставил на потом. Но сразу к вычислению не приступил — значение скорости света не помнил. Серега его пожалел и пришел на помощь:

— Вот это вот, что у тебя на экране, раздели на два девять восемь и еще шесть нулей. Ага?

— Сейчас, — кивнул Гошка и скалькулировал.

— Ну и что вышло? — спросил я.

— Четыре четыре шесть один три… ну и там еще.

— Давай сюда машинку. Забью.

Он отдал калькулятор, я начал вводить цифры, и в этот момент послышался шум за окном. Гошка подлетел к решетке, глянул вниз и «обрадовал»:

— Они уже здесь!

— Отвали от окна! — Серега рванулся к американцу, оттолкнул его, за что и получил пулю.

Засадил длинной очередью кто-то из Таперовых бойцов. Угол был острый, стреляли, не особо целясь, но каким-то хитрым рикошетом всё же Серегу зацепило. Он грохнулся на пол и потерял сознание. И Гошка, весь такой на измене, запричитал:

— Серега! Серега! Ты это чего, Серега?!

— Не ори ты! — осадил я его, подбежал и стал осматривать рану.

Пуля вошла под левой ключицей и вышла над лопаткой. По мякоти прошлась — не смертельно. Но кровь нужно было, конечно, останавливать. И как можно скорее. Я полез в мешок за медпакетом, а Гошка стал сообщать отключившемуся Сереге всякую первостатейную фигню:

— Серега! Ты меня слышишь, Серега? Я же хотел те деньги быстро отбить! Понимаешь? Я их вам с процентами отдать хотел! Слышишь, Серега?!

Хоть убейте, не понимаю, на фиг он это орал? Ведь давно уже перетерли и проехали.

Правда, потом кое-чего он и умного выдал, теребя Серегу и мешая мне накладывать повязку:

— Серега! Слышишь, Серега! Не умирай! Серега, ты слышишь меня? Я тебе сказать должен. Монтана только тебя любит. Сама однажды призналась. Слышишь, Серега? Только тебя одного!

— Не тренди, — сказал Серега, открыв глаза. — Дуй на лестницу. Проверь, чего там.

— Понял, — кивнул Гошка и выскочил из комнаты

— Дрон, засади укол, — попросил Серега.

— Уже, — сказал я. — Ты как?

— Как с трамваем столкнулся. Помоги встать.

Я помог. Серега облокотился на меня, и мы вышли на лестницу. Укол начал действовать, и, когда спустились, Серега уже выглядел женихом.