Кремль 2222. Кенигсберг - Выставной Владислав Валерьевич (читать полную версию книги .TXT) 📗
Первую рожу он встретил ударом приклада в переносицу – даже успел посетовать, что, пожалуй, сбил настройку оптического прицела. Второму, не раздумывая всадил пулю прямо в лицо. Не успев передернуть затвор, ткнул третьему стволом в лоб. С первого раза не вышло – пришлось двинуть еще пару раз, пока руки, тянущиеся в его сторону, не ослабли. Но веселее от этого не стало: краем глаза Книжник заметил, как обвис парус, – ветер снова ослаб. Вместе с этим замедлило ход ледовое суденышко – и теперь уже его настигли отстававшие бандиты.
Книжник успел выстрелить только раз – после чего винтовку выбили из его рук и в шлюпку полезли со всех сторон. В секунду его скрутили и сбили с ног, чей-то ботинок вдавил в щеку железными набойками. Какое-то время сопротивлялся Тридцать Третий – но, судя по всему, и на него нашлась управа.
– Ну что, сучата, добегались?! – прорычал чей-то злобный голос. – Сейчас мы вас на куски резать будем!
– А ну, Гнойник, убери лапы! Не убивать их! – скомандовал другой, более знакомый голос. – Кэп требует их живыми! Ищите железный цилиндр!
Это был Балабол. Только радости от встречи Книжник не испытывал. Он уже решил, что пришел конец – пусть даже отсроченный до неизбежной и страшной встречи с Кэпом. Но тащившие его руки вдруг ослабли, а воздух наполнился яростными воплями и свистом рассекаемого воздуха. Знакомый звук.
Так свистит клинок Зигфрида.
Секунду спустя к свисту меча добавился вой ветра. Затрепетал парус – и буер рванул с места, как на каких-то мифических ледовых гонках. Когда семинарист снова обрел способность соображать, Зигфрид уже спрятал меч в ножны и сбрасывал за борт чье-то мертвое тело. Тридцать Третий, имевший довольно потрепанный вид, с трудом удерживал управление – порывистый ветер швырял буер из стороны в сторону.
Выглянув за корму, Книжник увидел, как уносится назад плотная группа Вольных. В них стреляли – но уже как-то вяло и мимо. Вольные занимались своими ранеными.
– Хорошо, что меч не забыли, – глухо сказал Зигфрид.
Он устало осел на дно шлюпки. Неловко помотал головой. Похоже, он все еще не пришел в себя после контузии.
– Главное теперь наших не потерять! – тревожно сказал семинарист.
Тридцать Третий, обернувшись, напряженно кивнул. Видать, управлять этой машиной было непросто даже для кио.
Что-то холодное коснулось щеки. Книжник подставил небу раскрытую ладонь. Ее обожгло холодком. Книжник поднес ладонь к глазам. И не сразу понял, что это падает с неба и растекается в ладони черными кляксами. Что-то продолжало тихо спускаться с неба и холодными иглами покалывать кожу. Пространство вокруг наполнилось странными черными хлопьями, каких еще не доводилось видеть.
Друзья молча переглянулись – как будто только что им явилось зловещее предзнаменование. По сути, так оно и было.
Ведь шел Черный Снег.
Глава одиннадцатая
Коса смерти
Книжник как в воду смотрел: они, все-таки проскочили мимо ушедших вперед товарищей. Черный снег сбивал с толку, мешал ориентироваться. Даже «внутренний компас» Тридцать Третьего начинал давать сбой. Наверное, дело было в этом снеге – странном, с огромными черными снежинками, что втыкались в деревянные борта шлюпки, как японские сюрикены. Пространство вокруг накрыла темень. Странное ощущение посетило его – такое бывало при посещении слабых Полей Смерти.
– Три-Три, стой! – крикнул Книжник. – Мы потерям их!
Заскрежетал тормоз, улетел за корму цепкий якорь. Буер стал сбавлять ход и наконец замер. Тридцать Третий спустил парус, и на какое-то время они оказались в тишине, разгоняемой лишь завыванием ветра. Книжник мрачно глядел из-под капюшона, по которому неприятно колотили черные снежинки.
– Как их искать в этом мраке – ума не приложу, – сообщил Зигфрид.
– Надо разворачиваться! – решительно сказал Книжник.
– Заблудимся! – с сомнением произнес Тридцать Третий. – У меня уже в глазах рябит от этого снега…
– Если даже у тебя… – покачал головой Зигфрид.
– А какие еще варианты? – насупился Книжник. – Что же, бросать их одних, посреди этой ледяной пустыни?
– Хоть бы фонарь был! – покачал головой Тридцать Третий. – Просто не успел, не подумал…
– Хорош рассуждать, – сказал Зигфрид. – Разворачивай колымагу!
– А если снова на бандитов наткнемся? – спросил Тридцать Третий.
– Значит, судьба наша такая, – отрезал воин. – Поднимай парус.
Тридцать Третий принялся молча выполнять приказ. Книжник растерянно вглядывался во мрак, пытаясь понять, как в принципе можно разглядеть хоть что-то на этом немыслимом черном льду. Но когда надулся парус и Буер стал неспешно разгоняться, какая-то сила заставила Книжника повернуть голову в строну.
За черно-снежной завесой что-то сверкнуло.
– Стой! Тормози! – крикнул Книжник. – Стоять!!!
Тридцать Третий услышал не сразу – за воем ветра и скрипом такелажа. Но, услышав, сразу же заскрежетал тормозом. Семинарист продолжал вглядываться в темно-серую муть. Даже поднял винтовку – будто через «оптику» можно было что-то разглядеть получше.
– Что там такое? – глядя в ту же сторону, спросил Зигфрид.
– Может, мне показалось… – он не договорил.
Не показалось. В их сторону сквозь снег, больше похожий на омерзительную черную сыпь, двигался силуэт, разглядеть который было непросто из-за его чернильного цвета. Только пара сверкающих глаз колко сверлила ледяное пространство.
– Мут-убийца, – проговорил Зигфрид, поднимая руку к торчащей из-за плеча рукояти меча. – Чего ему надо?
И точно – это был зверь, застрявшую во льду шхуну покинувший вместе с Пророчицей, стариком и Герцогом.
– Я так понимаю, вопрос риторический? – вставил Тридцать Третий. – Что может быть нужно убийце?
– Может, ему нужна пуля? – предположил Зигфрид. – Ник, снимешь его?
Книжник передернул затвор, припал к «оптике», поймал в перекрестие узкое пространство между сверкающими глазами. Это оказалось на удивление просто – зверь мчался плавно, и голова оставалась почти неподвижной относительно туловища. Поглядев в эти адские глаза, Книжник опустил винтовку.
– Постойте. А что, если он пришел за помощью? Ведь Пророчица смогла подчинить себе его волю!
Зигфрид помолчал немного, произнес:
– А кто его знает? Может, и так. В таком случае, в его же интересах вести себя прилично. А то нервы у меня чего-то не в порядке. Могу и сорваться.
Зверь как будто его услышал. Сбавил бег до шага и остановился метрах в десяти от буера. Встал, как вкопанный, и уставился на людей неподвижным взглядом.
– Он ждет! – прошептал семинарист. Повысил голос: – Три-Три, давай за ним!
Буер неохотно развернулся, опасно накренился и пошел под углом к ветру, забирая влево от первоначального направления. Зверь словно ждал этого: сорвался с места и легко засеменил впереди, набирая скорость по мере разгона буера. Мут казался куда более разумным, чем в момент, когда бандиты выпустили его из клетки. Хотя, наверное, это был не совсем разум – он всего лишь выполнял желания своей хозяйки. Но эти тонкости не имели значения, если зверь выполнит свою главную функцию – приведет спасение к маленькой группке, затерявшейся во льдах среди растущих сугробов черного снега.
– Смотрите! Вот они! – Тридцать Третий указал вперед, где возник крохотный трепещущий огонек.
Огонек рос и наконец превратился в небольшой костер, у которого грелись прижавшиеся друг к другу человеческие фигурки. Семинарист ощутил невероятное облегчение и приступ такой радости, что перемахнул через борт и побежал, обгоняя замедляющий ход буер. Сбил с ног поднявшегося Герцога, обнял старика так, что треснули кости, прижал к себе хрупкую Пророчицу. И тут же испытал неловкость от собственной несдержанности. Потом присел, грея руки над костерком из обломков шхуны и кусочков битума, горящей в шипящей от снега железной миске.
– Мы уж думали, вас не дождемся! – сказал старик.
– За себя говори, – усмехнулся Герцог. – Пророчица ведь сказала, что мут приведет помощь!
