Люди огня - Волховский Олег (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗

— Ты прошел через смерть, Варфоломей, — сказал Господь. — Но это не конец. Это только начало. Молодец, ты хорошо держался. Прости, что так жестоко. Так было надо. Встань и иди.

Варфоломей поднял голову. И я встретился с ним взглядом. Взгляд, который ни с чем не спутаешь. Взгляд бессмертного! Воскресший тяжело поднялся на ноги, и все мы вскочили на ноги вслед за ним. Эммануил обнимал своего апостола за плечи, воскресшего апостола в залитом кровью распахнутом кимоно. На животе Варфоломея не было ран.

Я обвел глазами японцев, стараясь встретиться с ними взглядом. Как они это восприняли? Поражены, шокированы? Но поражаться пришлось мне. Взгляды бессмертных. Среди приглашенных туземцев был только один смертный — представитель Императора. Эммануил пригласил на церемонию японских ками.

Звонил сотовый. Мы не успели прийти в себя после произошедшего, а тут звонок. Словно кинжал, вонзившийся в тело тишины. Словно весть из другого мира, где ездят автомобили и сияют на солнце небоскребы из стекла и металла.

Господь вынул трубку из-за отворота кимоно.

— Да! Итигая? Только что! Да, буду. — Обвел нас взглядом. — Марк, Пьетрос, Матвей, через пятнадцать минут жду вас на вертолетной площадке. Варфоломей, переоденься, к тебе тоже относится. — Он перевел взгляд на японцев. — Ками Тэндзин [54], писатель Юкио Мисима со своими сторонниками поднял мятеж на военной базе Итигая. Мы сейчас вылетаем туда. Мне бы не хотелось кровопролития, и я думаю, что ваш авторитет неоспорим для мятежников. Я бы хотел, чтобы вы к нам присоединились.

Интеллигентный пожилой японец вежливо поклонился.

Эммануил перевел взгляд на его соседа, весьма крупного для японца буддийского монаха.

— Ками Хатиман [55], я уверен, что ваш авторитет в глазах господина Мисимы ничуть не меньше, чем у высокочтимого Тэндзина. Думаю, вы не откажетесь помочь нам.

Высокий монах поклонился с явно военной выправкой.

Вертолет летел над ночным Токио, его россыпью огней и светлыми линиями ярко освещенных улиц. Вдали, над цепью черных гор, плыла луна, подернутая туманной дымкой. «Луна в тумане» — символ таинственного и запредельного.

Красиво.

Когда-то давно, еще будучи студентом, я пытался переводить один французский текст и наткнулся в нем на слово «spiritual». Я, разумеется, решил, что это «духовный». Но это только одно значение. Второе: «остроумный». В японском языке тоже есть слово для обозначения духа и души — «тама». А в составных словах оно означает… «духовный»? Ничего подобного — «красивый»! Вот так! Что русскому духовный, то французу остроумный, а японцу — красивый. А еще говорят, что нет национального характера!

Варфоломей сидел рядом со мной и как ни в чем не бывало занимался просветительской деятельностью.

— Юкио Мисима — престарелый писатель, лауреат Нобелевской премии, — объяснял он Марку.

— А чего это он?

Для меня не было вопроса «чего это он?», я Мисиму читал. В основном танатология эроса. Но текст что надо, и явно инспирированный, то ли небесными силами, то ли наоборот. Скорее наоборот. Нобелевку ему дали явно с целью досадить папскому престолу. Нобелевский комитет всегда любил пофрондерствовать.

— Он создал свою молодежную организацию. «Общество щита». Так, мальчишки, в войну играют. Впрочем, я удивляюсь, что он раньше не поднял мятежа.

Интеллигентный ками осуждающе смотрел на него.

— Не стоит так презрительно, ками Варфоломей. Юкио мне все равно что ученик.

Я несколько обалдел от обращения.

— Извините, ками Тэндзин, не знал, — ответил Варфоломей.

— Лучше зовите меня Сугавара-но Митидзане. Тэндзин — небесный бог! Ну какой я небесный бог? Занимаюсь университетами. И Юкио помог с этой его западной премией. Хорошо, что он точно указал адрес Нобелевского комитета в своей молитве. Похлопотал. Заодно посмотрел страны западных варваров [56].

«Страны западных варваров» было произнесено с интонацией, означающей «ничего там хорошего нет».

— А почему не Кавабате? Не помолился?

Кавабата Ясунари — вечный соперник Мисимы — был обойден Нобелевским комитетом [57].

— У Мисимы стиль лучше.

— Как вы думаете — это серьезно?

— С захватом базы? Конечно! Юкио всегда мечтал о героической смерти. Успеть бы!

— А почему вы решили нам помогать, Сугавара-сан? Из-за Мисимы? — вмешался я.

— Не только. Ваш ками Эммануил сначала показался мне просвещенной личностью. И я принял его приглашение.

— Сначала?

— Да, до этого ужасного действа в стиле восточных дикарей.

Кто такие западные варвары, я уже понял. Но восточные дикари? Американцы, что ли?

— Он имеет в виду самураев, — шепнул мне Варфоломей, заметив мое недоумение.

— Почему?

— Восточные дикари, Болотов-сан, самовольно узурпировали власть в Японии, поселившись сначала в Кама-куре на востоке страны, а потом в Эдо, — объяснил Тэндзин.

— А я думал, что харакири — национальный обычай…

— Во-первых, сэппуку, молодой человек, а во-вторых, смертная казнь в нашей благословенной стране была отменена еще во времена императрицы Сетоку.

— Восьмой век, — просуфлировал Варфоломей.

— Потом, когда в двенадцатом веке к власти пришли восточные дикари, традиции милосердия были, к сожалению, забыты. Да и чего ждать, если вместо императора страной постоянно правит непонятно кто? Сначала проклятый род Фудзивара, потом эти солдафоны. Я надеялся, что ками Эммануил станет настоящим государем, сменив потомков Аматэрасу — слабый род, безропотно уступавший власть то министрам, то сёгунам. Я слишком много времени посвятил изучению китайской философии, чтобы не понимать, что способности государя определяются не происхождением, а благой силой дэ. Но ваш Эммануил разочаровал меня, пойдя на поводу у диких обычаев.

Господь повернулся к нам и с интересом смотрел на Тэндзина. Тот спокойно выдержал этот взгляд. Не робкого десятка ками, покровитель наук Тэндзин.

— Надеюсь, что я вас еще очарую, ками Тэндзин, — с улыбкой сказал Эммануил.

Вертолет тряхнуло. Мы шли на посадку. Варфоломей был бледен, как туманная луна, и сделался еще бледнее.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил я.

— Прекрасно!

— Прекрасно он себя чувствует, — сказал Господь. — У него теперь другое тело — тело духа. Вам всем это предстоит — пройти через смерть и измениться.

Я вздрогнул. Марк побледнел.

Варфоломей усмехнулся и положил мне руку на плечо. И я почувствовал жжение в знаке на руке, словно его смазали кислотой.

— Не бойся, Петр, — сказал Варфоломей. — Это не так страшно.

— Да, я видел.

— Тебе будет легче, — успокоил Господь.

Звучали выстрелы. Автоматные очереди.

У вертолета нас встретил японский полковник. Отдал нам честь. Поклонился Эммануилу.

— Ариеси Абэ, — представился он. — Командующий базой.

Господь кивнул и вопросительно посмотрел на него.

— Они захватили штаб, — доложил полковник.

— Сколько их?

— Человек двадцать.

— И вы два часа не можете с ними справиться?!

— Там компьютерный центр. Мы стараемся не применять минометы. Но мятежники окружены.

— У них нет шансов. Предложите им сдачу.

— Предлагали. Бесполезно.

— Понятно. Пошли.

Здание штаба, методично обстреливаемое со всех сторон, представляло собой печальное зрелище". Пустые глазницы окон, битое стекло у изуродованных пулями стен. Сомневаюсь, что от компьютеров что-нибудь осталось. Можно было смело применять и танки, и минометы, и тяжелую артиллерию. Хуже не будет. По крайней мере для компьютерного центра.

Мы укрылись в здании напротив. Отсюда мятежников тоже обстреливали — два солдата с автоматами у окна непосредственно рядом с нами. Дадут очередь и укроются за простенком. И немедленно приходит ответ. Пули рикошетят по стенам.