"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна (версия книг TXT, FB2) 📗
Я украдкой оглядел зал: старинные росписи изображали деяния Светлых, темные дубовые панели оттеняли нарядные вышитые скатерти и праздничные туалеты придворных. Общее впечатление праздничной роскоши подавляло.
Подобные приемы не были редкостью в Вадерии, но такого размаха от загородного дворца я не ожидал. Впрочем, если здесь находится часовня Светлых, значит, есть и люди, которые получают благословение и приносят дары. Так что вся эта роскошь накоплена многими поколениями и собиралась столетиями.
Вспомнив про пиры в Вадерии, я невольно сравнил торжества в своем дворце с нынешним праздником: там я обычно наблюдал за гостями, порой отмечал политически выгодные союзы, заключал сделки и настаивал на своем решении, в общем, – работал. А тут сам был объектом наблюдения.
Здесь и сейчас я ощущал лишь странное отдаление от всего того, что меня окружало. Шорохи одежд, шум дыхания и стук каблуков доносились до меня словно через зимний подшлемник.
Вот затрубили приветственные трубы, и мажордом объявил начало подачи блюд. Я очнулся и занял свое место.
На этот раз мы не шокировали общество своим появлением. Лорд Мияр, выделяясь в толпе синим вадерским мундиром, сидел среди остальных придворных согласно рангу. На противоположном конце длинного стола я с трудом различал светлые, почти белые волосы леди Иниры, уложенные в придворную прическу.
Принцесса явно заметила мое внимание к челяди, людям, сидящим на дальнем краю стола, но вела себя скромно. Сидела, уставившись взглядом в тарелку и почти не прикасаясь к еде. Кто знает, что было у нее на душе? Однако Камил был начеку, его черные глаза настороженно блестели. Когда он поворачивался ко мне, я видел, что телохранитель осторожно катает на ладони любимую игрушку – небольшой полупрозрачный шар.
Еще по дороге в часовню я принял мучительное, но ответственное решение: вручить квариллийской принцессе браслет. Она, конечно, пыталась играть в свою игру, но еще не очерствела, не утонула в интригах. Возможно, дочь Шанстреда выдержит нелегкую роль королевы.
Однако сейчас, здесь, это решение казалось мне кинжалом, остановившимся в дюйме от моего беззащитного горла. И последнее движение я собираюсь сделать сам…
Утерев платком выступившие на лбу капли пота, я незаметно задержал дыхание. Да. Так. Я все делаю правильно. Короли не женятся по любви.
Мои благие намерения сбило появление Верховного Жреца. Вообще-то Жрец появлялся на публике редко и всегда в центре знаковых событий. И я был очень удивлен, когда узнал, что он обещал приехать в ответ на приглашение Этиллии. Даже не поверил, пока невеста не прислала мне листочек недорогой бумаги, подписанный лично Верховным.
Теперь это удивление было изрядно подкреплено недоумением: неужели сами Светлые Боги решили поддержать эту свадьбу?
– О, Луноликая Силен! Помоги мне! – прошептал я, косясь на шкатулку с помолвочным браслетом.
Я вовсе не ждал ответа на свою короткую молитву, Светлые редко отзываются тем, кто не призывает их ежедневно. А я как воин чаще вспоминал Звездосветного Нау, чем его Луноликую мать. Но Прекрасноликая Силен отвечала за брачные союзы, тогда как ее дочь – Розосветная Эр покровительствовала любви. Редко кому удавалось обрести в своей жизни благословение сразу двух прекрасных богинь.
Шанстред изумленно поднял брови и дал сигнал к торжественной встрече.
Слуги, сбиваясь с ног от спешки, вновь затрубили в трубы, раскатали малиновую дорожку с золотым краем и выставили традиционные корзины со сладостями. Верховный смотрел на суету так же отстраненно, как я несколько минут назад. Казалось, он даже не видел тянущихся к нему любопытных взоров.
Едва отгремели трубы и приветственные крики, как в большом зале началось нечто невообразимое: благословленный жрецом «королевский дом» ощутимо трясся, словно старуха, разминающая уставшие кости.
Мой телохранитель опасливо косился на потолок, готовясь закрывать меня от падающих со свода камней. Так же нервно поглядывали вокруг охранники Шанстреда. В черных глазах принцессы Этиллии плескался откровенный ужас. Кажется, она и сама была не рада тому, что пригласила засвидетельствовать нашу помолвку любимца Светлых богов.
Потрескивание внезапно прекратилось. Древнее здание словно расправило уставшие плечи. Распрямились стражи и телохранители. Несколько дам, упавших в обморок, начали приходить в себя, радуясь целому потолку.
Верховный обвел зал выпуклыми голубыми глазами, и я понял, что сейчас он видит в этом зале нечто недоступное нашему человеческому зрению. По моему затылку ощутимо скользнула ледяная волна, я задержал дыхание, боясь привлечь к себе этот странный взгляд.
Однако жрец не смотрел на людей. Его заинтересовал накрытый и пока еще нетронутый стол.
Слова молитвы прозвучали негромко, но так веско… на миг в зале установилась звенящая тишина. Потом раздались новые звуки: дрожание бокалов, мягкие шорохи и треск, с которым лопались фрукты.
Все стоящие передо мной кушанья изменились. Некоторые превратились в роскошные иллюстрации из поварских книг, другие приобрели весьма отталкивающий вид. Камил взмахнул амулетом и прошептал:
– Багровое и черное лучше не есть.
Я незаметно кивнул, подавляя нараставшее в душе опасение. Отметил только, что самые страшные блюда стоят перед Этиллией и принцесса брезгливо морщит свой хорошенький носик…
А вот третье моление жреца обескуражило даже королей! Мы с Шанстредом поросли зеленой травкой! На темно – алом камзоле короля Квариллии неким зловещим предупреждением вились ядовитые цветы. Они подчеркивали седину его величества и глубокие морщины на лице.
Но кто мне мог сказать, что значили дикие розы на моем костюме? Недоумение мешалось с опасением и даже больше – в душе робко прорастал страх. Но я привычно задвинул его в глубину и жестом позвал телохранителя на помощь.
Камил, отогнув белоснежные манжеты своего камзола, помог мне избавиться от колючек, ухитрившись не пораниться. С Шанстреда тоже оборвали ядовитые украшения и сделали примочку на неосторожно обожженную цветком руку. Мы вернулись к трапезе, переговариваясь и переглядываясь, ощущая некую причастность к мистическому.
Верховный уже пришел в себя и клевал, словно птичка, мелкие кусочки вымоченного в молоке хлеба. Его пышный наряд поник, шелк и вышивка потускнели, казалось, одежда потеряла силы вместе с владельцем.
Служки молча подливали молоко из фляги в крошечную серебряную чашечку, годящуюся для новорожденного младенца. Но уставший служитель Светлых не справлялся даже с плохо размоченным сухарем.
Я успел заметить сочувственный взгляд леди Иниры, брошенный в сторону Верховного. Молитва истощает, как и магия, как физическая работа или бой. Пожалуй, только эта леди и сопереживала жрецу, остальные гости кинулись к столу, словно год ничего не ели.
Мне еще сильнее не хотелось торопиться с объявлением помолвки. Я смотрел на бледную, презрительно искривившую губы Этиллию. Потом перевел взгляд на раскинувшегося в кресле Верховного. Поизучал немного бороду Шанстреда, в которой чудом удержался язычок ядовитого цветка. Но не мог заставить себя встать и вручить принцессе браслет.
Суета и шум за столами позволили мне еще немного потянуть время. С каменной физиономией я наблюдал за праздничным обедом и вяло размышлял о том, что изменится в моей жизни с появлением официальной невесты. Самое неприятное – я должен буду не только появляться в ее спальне после свадьбы, но и ежедневно тратить часть своего времени на светские любезности и дамские глупости.
Буквально через полчаса блюда на столах опустели и нам подали десерт. Тянуть дольше – значит, нарываться на самодеятельность моей будущей королевы. Я склонился вправо и шепнул вновь приободрившемуся Шанстреду:
– Ваше Величество, я готов объявить о помолвке.
Шанстред заулыбался, одобрительно хлопая меня по плечу. Камил, чутко наблюдавший за окружением, подал мне шкатулку с браслетом. Крутанув в пальцах яркую безделушку, я вспомнил, сколько раз ее переделывал ювелир и… замер, перебирая украшение пальцами. Герб Вадеры, застежка в виде бриллиантовой звезды и смутно знакомый герб герцогов Керленских!
