Возвышение Хоруса - Абнетт Дэн (читать полную версию книги .TXT) 📗
Торгаддон отошел, выкрикивая на ходу приказ собраться и приготовиться к движению. Тарвиц и Люций обменялись долгими взглядами, и вслед за этим Люций ушел.
Вооруженный отряд двинулся с открытого пространства снова в заросли травяного леса. И опять люди попали под удары шторм-щитов. Прокладывать путь Торгаддон приказал отряду терминаторов. Люди-танки под командованием Трайса Рока активировали тяжелые мечи и стали прорубать дорогу. Массивные стебли падали на соседние и освобождали путь людям.
Несмотря на яростные порывы штормового ветра, они прошли около двадцати километров. Мелкие отряды мегарахнидов дважды пытались атаковать колонну, но штормовая группа, пользуясь преимуществом очищенной от стеблей дороги, смыкала ряды и уничтожала противника болтерным огнем.
Ландшафт постепенно изменялся. Похоже, люди подошли к краю обширного плато, и дальше начался крутой склон. Заросли стеблей становились все реже, между ними проглядывали свободные участки богатой железом каменистой почвы. Спуск закончился широкой долиной. В этой низине топкая почва была усыпана тысячами маленьких конических деревьев метров десяти высотой, которые росли очень густо, словно выводки грибов. Твердые каменистые деревья состояли из того же молочно-белого цемента, что и деревья-убийцы. Спустившись в долину, Астартес обнаружили, что топкая и скользкая почва покрыта сетью длинных узких озер с оранжевой от окисей железа водой. Вспышки непрекращающихся молний зажигали их ярким огнем, и длинные полоски воды казались кровавыми царапинами на поверхности земли.
В душной долине кружились бесчисленные стайки жестких серых жуков. Более крупные летающие существа, похожие повадками на летучих мышей, охотились на жуков, совершая резкие зигзаги в воздухе.
В устье долины космодесантники обнаружили еще шесть деревьев, превратившихся в мрачные могильники. На их шипах висели частично обглоданные трупы, отдельные куски плоти и обломки доспехов. Кровавые Ангелы и Имперская армия. Никаких признаков летающих мегарахнидов не было, хотя на расстоянии около пятидесяти километров на фоне сверкающего молниями неба, над травяными зарослями, можно было заметить кружащие в воздухе черные тени.
– Их надо похоронить, – сказал Торгаддон.
Мой кивнул и отправился собирать боеприпасы.
– Отыщите капитана Тарвица, – крикнул Торгаддон. – Он покажет, как это делается.
После отправки штурмовой группы Локен еще три часа оставался на стратегической палубе, пока не пришел первый сигнал от Торгаддона. Отряд расчистил от врага район приземления и объединился с остатками сил лорда Эйдолона. После этого атмосфера странным образом сгустилась. Все ожидали решения Торгаддона относительно дальнейших шагов. Замкнутый и встревоженный Абаддон уже отдал приказ о подготовке штурм-катеров для эвакуации воинов с поверхности. Аксиманд молча шагал взад и вперед. Воитель вместе с Малогарстом уединились в личных покоях Хоруса.
Локен ненадолго прислонился к перилам палубы, бросил взгляд на суету капитанского мостика внизу и принялся обсуждать вопросы тактики с Тибальдом Марром. Марр и Мой, оба были «сыновьями Хоруса» и настолько точно унаследовали его облик, что их можно было принять за близнецов. По той причине, что их было почти невозможно отличить друг от друга, в Легионе им дали уменьшительные прозвища Другой и Иной. Трудно было разобраться, кто из них кто, настолько они казались одинаковыми.
Оба, Марр и Мой, были боевыми офицерами, и одержанные ими победы могли стать предметом гордости любого воина, хотя до Седирэ или Абаддона обоим было еще далеко. Оба они были умелыми, исполнительными и искусными командирами, но, кроме того, они были Лунными Волками, и то, что считалось обычным умением в этом Легионе, в других подразделениях могло стать достойным подражания образцом.
Из слов Марра Локен пришел к выводу, что тот завидует назначению своего «близнеца» в эту экспедицию. Обычно Хорус посылал на задание либо их обоих, либо ни одного. Они хорошо работали вдвоем, дополняя друг друга, и, казалось, предугадывали взаимные действия. Но штурмовой отряд комплектовался в честной и демократичной жеребьевке: Мой получил место, а Марр – нет.
Марр говорил без умолку, явно выплескивая на Локена свое беспокойство за судьбу брата. Вскоре к ним присоединился Круз.
Йактон Круз был очевидным анахронизмом. Он занимал должность капитана с самого основания Легиона, и все остальные считали его старым и скучным. После возвращения Императора на родину и возвышения Хоруса блеск его былой славы еще больше потускнел. Круз был продуктом другой эпохи, атавизмом эры Объединительных Войн и мрачного прошлого, упрямым и слегка ворчливым придирой, живым свидетельством нелегкого пути становления Легиона.
– Братья, – приветствовал Круз, подходя к перилам.
Кроме всего прочего, у него сохранилась привычка ударять себя кулаком в грудь вместо того, чтобы обеими руками творить знамение аквилы. Этот обычай тоже относился к древним временам до установления Союза. Длинное, обветренное лицо Круза украшало множество глубоких морщин и складок, а волосы давно уже стали совершенно седыми. Разговаривал он очень тихим голосом, заставляя собеседников напрягать слух, и верил, что именно эта привычка стала поводом для прозвища Вполуха.
Локен знал, что это далеко не так. Мысли Круза уже давно утратили былую остроту, и со своими советами и замечаниями он частенько запаздывал или попадал впросак. Прозвище было дано из-за того, что окружающие предпочитали не слишком внимательно относиться к его высказываниям.
Круз считал себя кем-то вроде мудрого наставника Легиона, но никто не хотел злить старика и рассеять его заблуждения. Со стороны командования предпринимались вялые попытки отстранить его от руководства ротой, а Круз, в свою очередь, несколько раз выставлял свою кандидатуру на должность Первого капитана. Он давно уже отслужил все положенные сроки. Локен считал, что Воитель испытывает к старику нечто вроде жалости и не может решиться отправить его в отставку. Круз стал докучливой реликвией, к которой относились с равной долей почтительности и раздражения, и он не мог понять, что Легион окреп и возмужал без его участия.
– Через день мы с этим покончим, – категорично заявил Круз, подойдя к Локену и Марру. – Попомните мои слова, молодые люди. Еще день, и командир прикажет эвакуировать всех.
– Тарик неплохо справляется, – заметил Марр.
– Тарик – мальчишка, которому сопутствует удача, но нельзя вечно полагаться на везение. Попомните мои слова. Еще день, и всех вернут обратно.
– Хотелось бы мне быть там, внизу, – сказал Марр.
– Глупые мечтания, – отрезал Круз. – Это всего лишь спасательная экспедиция. Не могу даже представить себе, о чем думали Дети Императора, когда совались в это пекло. Знаете, в молодости мне приходилось с ними служить. Отличные ребята. Сообразительные. Они научили Лунных Волков кое-каким правилам поведения. Спасибо им за это! Образцовые солдаты. На восточной окраине они нас посрамили, но это было очень давно.
– И все же это было, – вставил Локен.
– Конечно было, – согласился Круз, не замечая иронии. – Не могу вообразить, почему здесь они так сплоховали.
– Развязав войну? – предположил Локен.
Круз окинул его недоверчивым взглядом.
– Гарвель, ты смеешься надо мной?
– Что вы, сэр. Я никогда бы не посмел.
– Я надеюсь, скоро и нам найдется дело внизу, – проворчал Марр. – Очень скоро.
– Этого не случится, – заявил Круз.
Он с довольным видом погладил кустистую бородку, украшавшую морщинистое лицо. Круз определенно не был «сыном Хоруса».
– У меня еще есть кое-какие дела, – сказал Локен, – так что придется вас оставить, братья.
Марр с досадой посмотрел на Локена, не желая оставаться наедине с Крузом. Локен незаметно подмигнул и ушел, слушая, как за его спиной начинается один из длинных и утомительных рассказов о былых днях.
Локен спустился в казармы Десятой роты. Его люди томились в ожидании. Они были наполовину экипированы, а оружие пока оставалось на стойках. Подмастерья и сервиторы, толкая перед собой передвижные столики с инструментами, заканчивали последние приготовления доспехов и снаряжения. Все было как обычно; люди неделями сохраняли боевую готовность.
