Легенды Ереси - Зонис Юлия (читать книги полные .TXT) 📗
— С твоих слов Император может показаться сущим тираном, — заметил Откровение. — Но ведь именно он положил конец вражде, грозившей уничтожить планету, и помог расправиться с десятками тиранов и деспотов. Да без его армий человечество давно бы погрузилось в анархию и погубило бы само себя менее чем за жизнь одного поколения.
— Знаю. Но возможно, это было бы только к лучшему, — откликнулся Урия, отпивая из бокала. — Может быть, сама Вселенная решила, что мы недостойны еще одного шанса и что наше время истекло.
— Чушь. Вселенную совершенно не заботят ни наши дела, ни мы сами. Наша судьба зависит только от нас.
— К этому философскому пассажу мы, без сомнения, еще вернемся, но, кажется, я собирался рассказать тебе о своей молодости…
— Так и было, — согласился Откровение. — Продолжай.
— Благодарю. Итак, стоило мне объявить о своем решении отправиться в путешествие, как отец тут же приказал выделить мне весьма щедрое содержание, да еще и передал в мое подчинение вооруженную свиту, призванную охранять меня в пути. Тем же вечером я оставил дом, а четыре дня спустя пересек серебряный мост и ступил на материк, еще только пытавшийся опомниться после войны, но уже начинавший процветать благодаря новому трудовому законодательству, введенному Императором. Молоты без устали стучали по пластинам будущих доспехов, а почерневшие от сажи заводы производили новое оружие. Целые города занимались лишь тем, что шили форменную одежду для армий. Я пересек Европу и направился дальше, но всюду видел знамена с изображением орла. В каком бы городе я ни остановился, какую бы деревню ни посетил — везде люди возносили хвалу Императору и непобедимым громовым гигантам… Вот только все эти слова казались мне пустыми, словно благодарения возносились из одного лишь страха. Как-то раз, будучи еще ребенком, я видел этих великанов из армии Императора, но по-настоящему их рассмотреть мне удалось только после окончания войн.
У Урии вдруг сдавило грудь, когда он вспомнил лицо огромного воина, разглядывавшего его так, словно он был просто никчемной букашкой.
— Я много пил и развратничал, путешествуя по Талийскому полуострову, и как-то раз оказался поблизости от гарнизона императорских суперсолдат, расположившихся в разрушенной крепости на утесе, и, в силу своих романтических, бунтарских стремлений не смог сдержаться и принялся дразнить их. Сейчас, когда я уже видел их в деле, меня прямо дрожь пробирает при мысли о той чудовищной опасности, которой я себя подвергал. Я поливал их бранью, называл выродками и прислужниками кровожадного тирана, мечтающего покорить весь мир только для того, чтобы потешить собственное тщеславие. Я даже цитировал Сейтона и Галльема, хотя и сам не понимаю, как припомнил труды древних авторов, будучи настолько пьян. Я казался себе просто образчиком мудрости, но тогда один из воинов направился ко мне. Как уже говорилось, я был мертвецки пьян и преисполнен того чувства собственной неуязвимости, какое знакомо лишь безумцам и алкоголикам. Воин был просто огромен — куда массивней, чем любой нормальный человек. Его могучий торс был закован в тяжелую силовую броню, защищавшую и грудь, и руки, показавшиеся мне до смешного длинными и накачанными.
— В древние времена воины предпочитали сходиться друг с другом врукопашную, не полагаясь на дальнобойное оружие, — сказал Откровение. — И в таких схватках все решала именно мощь грудных мышц и рук.
— Ага, понимаю, — произнес Урия. — Так вот, он подошел, легко сдернул меня со стула, разлил мою выпивку. Я был просто взбешен, я молотил по его доспехам, разбивая в кровь кулаки, но гигант только смеялся в ответ. Я кричал, требовал, чтобы он отпустил меня… И именно так он и поступил — вначале посоветовал больше не бузить, а потом уронил с утеса в море. Поднявшись обратно в деревню, я обнаружил, что они уже ушли, и мне пришлось остаться наедине со своей злобой. Конечно, я вел себя как дурак, и рано или поздно кто-то должен был поставить меня на место.
— И что ты делал после того, как покинул Талию? — спросил Откровение.
— Бродил по свету, — ответил Урия. — Я забыл очень многое из тех времен, ведь практически никогда не просыхал. Но помню, что арендовал песчаный скиммер, чтобы пересечь пыль Средиземного моря, а потом долго блуждал по территориям конклавов Нордафрики, чьи земли усилиями Шанга Хала превратились в выжженную пустыню. Куда бы я ни пришел, всюду почитали Императора, так что мне оставалось только идти дальше, на восток, к руинам Урша и поверженным бастионам Нартана Дурма. Но и там, в местах, справедливо считавшихся самыми безлюдными и далекими уголками мира, я продолжал находить тех, кто поклонялся Императору и его генетически модифицированным воинам. Я не мог этого понять. Неужели все эти люди не видели того, что просто сменили одного тирана на другого?
— Человечество шло к гибели, — отрезал Откровение, подаваясь вперед. — Неужели я должен объяснять тебе, что без Единения и Императора люди просто прекратили бы свое существование? Не могу поверить, что ты этого не понимаешь.
— Ох, да все я прекрасно понимаю, но ведь в те дни я был еще слишком молод и полон юного задора и любые попытки контроля над людьми казались мне тиранией. Пускай это и не нравится старикам, но удел молодых — раздвигать границы, установленные прежними поколениями, подвергая все сомнению и диктуя собственные правила. И я сам ничем не отличался от остальных юнцов. Во всяком случае, не сильно.
— Значит, объехав весь мир, ты так нигде и не нашел земли, не поклявшейся сохранять верность Императору… И куда ты направился затем?
Прежде чем продолжить, Урия вновь наполнил бокалы.
— Я ненадолго заглянул домой, чтобы привезти родным подарки, которые в основной своей массе были просто украдены мной во время путешествия. Потом я вновь отправился в путь, но уже не как турист, а как солдат удачи. До меня доходили слухи о росте недовольства во Франкии, и я решил поискать себе славы. До Единения франки были весьма свободолюбивым народом и не могли смириться с присутствием захватчиков, даже если те пытались объяснить свой приход благими намерениями. Возвратившись на материк, я узнал об Авулеке Д’Агроссе и сражении за Авельруа и сразу же поспешил к тому городу.
— Авельруа, — покачал Откровение головой, — место, отравленное злобой безумца, чьи весьма посредственные способности явно не поспевали за амбициями.
— Сейчас-то я это понимаю, но тогда мне удалось лишь узнать, что Авулек был несправедливо обвинен в жестоком убийстве женщины-губернатора, поставленной править в тех землях самим Императором. Авулека уже собирались расстрелять, когда его братья и друзья набросились на солдат и растерзали на куски. В той драке погибли несколько горожан, причем среди них оказался и сын областного судьи, так что положение в городе обострилось еще сильнее. Невзирая на все его воистину многочисленные недостатки, Авулек обладал редким ораторским даром и умело раздул пламя народного гнева, призывая горожан выступить против власти Императора. Не прошло и часа, как наспех сформированное ополчение захватило казармы и казнило всех находившихся там солдат.
— Полагаю, ты прекрасно понимаешь, что именно Авулек убил ту женщину?
— Когда я узнал об этом. — Урия печально кивнул, — менять что-либо было уже поздно.
— А что было потом?
— К тому моменту, когда я, одержимый бесшабашным восторгом перед грядущей битвой, добрался до Авельруа, Авулек успел перетянуть на свою сторону несколько окрестных городов и сформировать довольно внушительное войско.
Урия улыбнулся, когда в его памяти с ясностью, какой он не знал уже несколько десятков лет, всплыли подробности тех дней.
— Поверь, Откровение, это было ошеломительное зрелище. Вся императорская символика была содрана со стен, и я очутился словно в сказке. На всех домах развевались пестрые флаги, повсюду звучала музыка военных оркестров, марширующих по улицам впереди солдат Авулека. Если честно, нам стоило бы уделять больше внимания строевым учениям, но тогда нас переполняли безумная отвага и чувство того, что правда на нашей стороне. Все больше и больше городов восставало против расквартированных там отрядов Имперской Армии. Всего за пару месяцев количество мятежников, готовых к войне, достигло сорока тысяч.
