Последний рубеж (СИ) - Шерола Дикон (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Все это время, пока Дмитрий отсутствовал, она провела в своей комнате. Не в лаборатории среди привычной ей работы, а в постели, в которой еще недавно лежала со своим любимым. Невидящим взглядом она смотрела в темноту, обнимая его подушку, словно пыталась почувствовать его тепло. Она не хотела ощущать на себе сочувствующие взгляды людей, которые пытались понять, что творится в ее душе. Хотелось исчезнуть вместе с Дмитрием…
А потом в комнату постучали и сообщили, что вторая половина группы вернулась. Несколько секунд Эрика тупо смотрела на стоявшую перед ней Оленьку, после чего медленно, словно робот, кивнула. В телепортационном зале было уже полно народу: все что-то кричали, толкались, пытались протиснуться поближе к «арке». Боковым зрением Воронцова заметила Ивана, который, обматерив кого-то на чем свет стоит, наконец прорвался к кабине. Опустившись на колени подле друга Бехтерев начал трясти его, словно от этого Лесков мог проснуться.
Где-то сквозь толпу с ревом пробивался Георгий Лосенко, где-то промелькнула Оксана, неподалеку стояла Белова. Присутствие последних невольно разозлило Эрику, но эта вспышка злости мигом утонула в других эмоциях, когда она увидела Дмитрия. Его укладывали на носилки, обмотанного в какую-то перепачканную углем рубашку, но еще большую часть его тела скрывала темно-синяя чешуя…
Еще раз поцеловав Дмитрия перед сном и погруженная в свои мысли, Эрика покинула его палату. Теперь она снова могла заниматься работой, не чувствуя себя при этом потерянной и напуганной. Однако, едва дверь за Воронцовой закрылась, Лесков услышал, как кто-то, тяжело сопя, осторожно заглядывает в его палату.
— Разбудил-таки? — виновато пробормотал Георгий, получив наконец приглашение зайти. — Я это, заценить хотел, насколько вы покоцанный, лепилу тряхануть, если че… Реально, босс, вы нам такой шухер намутили, вообще… Я уже к мексикосам за вами переть хотел. Мужики подтвердят!
— Спасибо, Георгий, я ценю, — улыбнулся Дмитрий, с долей иронии слушая неуклюжие признания своего бывшего водителя.
— Базара ноль, я за вас порву! На ремни порежу! — казалось, ответ Лескова еще больше воодушевил Лосенко. — Я как узнал, что вы не вернулись, реально впрягся! Прислали вместо себя какого-то итальяшку! Он типа как вы, но типа не вы, нахер такого! Кидалово какое-то нарисовалось! Нам как бы нашего Лескова подавай. Вы для наших корешей, как водка, либо свою, либо вообще не надо!
— Я тронут, — шумный водитель немного утомлял, но Лескову было приятно его видеть.
— Пацаны к вам тоже захаживали, но вы спали, поэтому мы решили — не резон вас дергать. А потом у вас женушка сидела, а я услышал ваши голоса и стоял на шухере, ждал, когда она уйдет. Чтобы вы снова уснуть не успели.
— Мы же вроде договорились обращаться друг к другу на «ты», — с улыбкой заметил Лесков.
— Да, точняк. Замотался, Дим, конкретно. Стрессанул, ну и все из башки вылетело. Стал по привычке. Ладно, не буду тебя дергать. Выздоравливай! Ты крутой мужик. Если че понадобится, дай знать — подгоним-нарисуем! Если какой лепило будет отлынивать, зашугаем. Пацаны с тобой!
— По-моему, «пацанам» было ясно сказано — не беспокоить его до утра, — внезапно раздался сердитый голос Альберта. — Ему отдыхать нужно!
В пылу эмоций Георгий даже не заметил, что Вайнштейн стоит за его спиной уже пару минут, а Дмитрий не счел нужным как-то намекнуть ему об этом.
— А сам тогда с чего тут нарисовался? — обиженно пробормотал Георгий.
— С того, что я тот самый «лепило», который не отлынивает, — резонно заметил
Вайнштейн. — Приходи завтра.
В итоге, что-то пробормотав себе под нос, Лосенко удалился, а Альберт приблизился к постели Дмитрия. Беспечное выражение лица врача тут же сменилось озабоченностью.
— Постой-ка, — с этими словами Вайнштейн бесцеремонно схватил Лескова за подбородок. — Мне в глаза посмотри!
Ошарашенный Дмитрий замер, глядя Альберту в глаза.
— Теперь наверх посмотри, — с этими словами Вайнштейн достал из кармана фонарик и начал светить им в левый глаз Лескова.
— Какого…, - начал было Дмитрий, желая отвернуться, но пальцы врача еще крепче стиснули его подбородок.
— Наверх смотри! — приказал врач, после чего наконец выключил фонарик и молча опустился на стул подле постели Лескова.
— И что это было? — Дмитрий тоже сел на кровати, пристально глядя на своего посетителя.
— Это называется «гетерохромия», — севшим голосом произнес он. — Двухцветная радужная оболочка. Встречается у близнецов, иногда появляется после травмы. Порой это так же бывает симптомом злокачественной меланомы радужки… У нормальных людей. У тебя же радужка наполовину синяя, наполовину медная…
Глава XXII
— Значит, обсудим в сто первый раз! — воскликнул Альберт, уже не в силах скрывать охватившие его эмоции. — Ты думаешь, что прятать голову в песок — это решение проблемы? Так вот, спешу тебя огорчить: это не так! Чем дольше ты будешь отрицать влияние «эпинефрина» на свой организм, тем хуже будут последствия. Изменение радужки глаза и провалы в памяти — это серьезные симптомы, и нельзя их просто так игнорировать! Слышишь меня?
— Я не игнорирую, — тихо отозвался Дмитрий, все еще глядя в зеркало на свое отражение. — Но и не использовать сыворотку не могу. Она — наш единственный козырь.
Он говорил спокойно и твердо, словно речь шла не о его жизни, а о чем-то постороннем, однако Альберт впервые настолько отчетливо ощущал его страх. Да, тому, кто привык внушать ужас, теперь самому было чертовски страшно. За личиной уравновешенного, не по годам взрослого молодого мужчины, скрывался затравленный мальчишка, который боялся умереть. МРТ, как и анализ крови не показывали никаких изменений в его организме, однако энергетика Дмитрия стала иной. Она напоминала рваную кардиограмму, и вместо прежней бархатистости ощущалась, как покрытый ржавчиной металл. Шершавая, изъеденная и уязвимая. Энергетика тяжело больного человека.
— С этой минуты я запрещаю тебе даже близко приближаться к сейфу с ампулами, — решительно произнес врач.
— Это ты «шепчущему» говоришь? — Лесков нервно усмехнулся и наконец обернулся на Альберта, словно нарочно желая продемонстрировать ему измененную радужку.
— Да хоть самому Господу Богу! Черт возьми, Дмитрий, с каких пор ты стал таким… жертвенным? Не ты ли мне всегда говорил, что в этом мире каждый сам за себя? И что ты никому кроме своих близких ничего не должен? А теперь ты, как идиот, собираешься и дальше колоться тем, что тебя убивает, с криками: «гляньте на меня, какой герой»? Что, думаешь таким образом искупить вину за гибель людей? Очнись! Никому на хрен не далась твоя жертва! Нам нужен лидер, а не смертник! Полукровок становится все больше: среди нас есть мощнейший телекинетик, девушка со способностями Медузы Горгоны, мальчишка, блуждающий во сне! Думаешь, ты до сих пор единственный, на ком планета держится?
Услышав эти слова, Дмитрий неожиданно для Альберта рассмеялся, правда, в его смехе не было даже тени веселья. Он неспешно приблизился к Вайнштейну, и от его взгляда по коже врача побежали мурашки. В эту секунду энергетика Лескова показалась ученому еще более незнакомой, словно перед ним стоял совершенно посторонний человек, лишь называющий себя Дмитрием.
— Там, на Калифорнийском полуострове мне нужно было позволить «костяным» добраться до нас? Или же… уступить сыворотку тебе? Ты же — мое зеркало, Альберт. Отчего же ты не кололся собственным изобретением, а доверил это почетное занятие мне и Фалько? А ведь ты хотел использовать препарат на себе, но… мне договаривать?
Вайшнтейн заметно побледнел, чувствуя стыд за собственную трусость. Вколоть себе одну ампулу — это еще куда не шло, но несколько… Альберт слишком хорошо помнил, как чуть не погиб в Адмиралтействе, и теперь собственный препарат вызывал у него только страх.
— Я не осуждаю тебя, — еле слышно произнес врач. — Я пытаюсь тебя спасти!
Несколько секунд Дмитрий смотрел на него, чуть склонив голову на бок, и его взгляд как будто проникал в самую душу врача. Он не использовал свои способности, но Вайнштейн впервые не знал, что ожидать от своего друга. Это уже был не человек, а что-то иное, лишь облаченное в тело Лескова. В какой-то момент ученому даже показалось, что перед ним стоит чужак. На самом деле Дмитрий погиб, разбился о скалы, а «истинный» принял его обличье и теперь пытается вжиться в его роль.
