Медиум - Буянов Николай (книги TXT) 📗
– Ты мне соляра хоть полбочки достань, – буркнул работяга. – Я тебе что хочешь увезу.
Милиционер взглянул на .Аленку и улыбнулся. Улыбка у него была хорошая – белозубая и открытая.
– Ну что ж, подруга, бывай. Не задерживайся надолго, ищи свою Машку и пулей домой. А то правда можно подвезти…
– Спасибо, я сама.
– Как знаешь.
И он махнул рукой, будто прощаясь.
Дура. Дура, дура, дура. Чужого присутствия не распознала – ладно, но мотоцикл-то должна была услышать! А он не тарахтел, значит, приволокли сюда на руках, значит… Она не успела защититься. Участковый отвлек её движением руки, а сам сделал подсечку. Второй, в телогрейке, навалился сзади, заламывая руку за спину. Она узнала «девятизвенный» захват – техника богини Кудзи – и обмякла, стараясь сберечь силы.
Ее грубо впихнули в вагончик, из которого она недавно вышла. Она не удержалась и упала, ударившись головой так, что цветные круги поплыли перед глазами. Тут же её перевернули на живот, лицом вниз, и на запястьях щелкнули наручники.
– Отдохни, – спокойно сказал участковый. – А то набегалась, поди, за день. Машку она искала.
Рабочий вытянул из-за пазухи крошечный японский микрофончик на тонком шнуре.
– Пастух на связи. Пастух на связи, ответьте… Что передавать-то? – спросил он участкового.
– Как что? Взяли тепленькую, пусть приезжают и забирают… А способная девчонка, почти добралась. Еще бы часок…
Аленка скосила глаза и увидела гадюку. Та по-прежнему лежала на ящике, но уже проснувшаяся и злобно обводившая вертикальными зрачками людей в вагончике. Рабочий в телогрейке склонился к микрофону своей рации, на секунду выпустив девочку из поля зрения.
Пора.
Змея было дернулась, но Алена оказалась быстрее. Схватив её двумя пальцами поперек головы, она метнула гадюку, как снаряд, в лицо участковому. Тот дико заорал, держась за шеку (видимо, змея успела-таки укусить. «Ну, извини, парень, я тебя в эти игры не звала».). Алена добавила ему носком в пах. одновременно в прыжке доставая второго кончиками пальцев под кадык.
Работяга выронил микрофон, покачнулся, но устоял, удивленно разглядывая пустые наручники, лежавшие на полу. Алена в пируэте ударила его ногой в висок. И еще, и еще, кружась, будто балерина в знаменитом фуэте…
Еще бы часок. Еще бы часок… Способная девчонка… Голова ещё побаливала, видимо, ударилась все же сильно, и в глазах была резь.
Мотоцикл она бросила, когда колея перешла в плохонькую проселочную дорогу. Дальше путь её снова лежал через чащу, прочь от населенных мест. Она устала, Но звериное чутье гнало её вперед. Она уже чувствовала цель.
«Солнце тут яркое и горячее, я, как раньше, уже не загораю, боюсь. Недавно был конкурс художественной самодеятельности, меня попросили выступить. Я сначала отнекивалась, неохота было, а потом подумала: а чего? Зря, что ли, в гимнастике столько пахала? Ну и согласилась. Мне так здорово хлопали! Помните номер с лентой? Папка, ты всегда от него был в восторге… Прокрутила все чистенько от начала до конца, даже сама удивилась.
Ну, пока! Привет дяде Георгию».
Шар уже не светился – он, казалось, источал ледяной мрак. Тени, метавшиеся внутри, стали гуще и темнее, отчего раскраска поверхности походила на камуфляж. Где-то там, в недрах, противно булькало и посвистывало, точно в большом ведьмином котле. ; Жрец в черном одеянии стоял, обхватив его ладо'нями, закрыв глаза, смертельно побледнев лицом. Он был не здесь – его тонкое тело плыло по бесконечным дорогам другого мира, расцвеченного совсем уж фантастическими красками.
– Что ты хочешь узнать?
Вопрос сформировался в мозгу непонятным образом… Впрочем, Жрец к этому успел привыкнуть.
– Меня интересует карма одного человека… Его имя…
– Я знаю. Могу ответить: его путь пересекается с твоим. Это происходит на протяжении всей жизни, в разные моменты.
– Он способен мне помешать?
– Да.
– Как его остановить?
– Это невозможно.
– Черт возьми, – взъярился Жрец. – Неужели так трудно дать совет? Кто бы ты ни был, ты ведь сам открыл мне, что произошло миллионы лет назад. Древних больше нет… Они ошиблись, полагая, что люди в новой цивилизации будут обладать теми же способностями, что и они сами. Они могли поддерживать
Шары-ворота в Информаторий своей энергией. Среди нас это могут лишь единицы. Я нашел их, собрал вместе, научил… Без меня Шар перестал бы существовать.
Голос молчал. С ним бесполезно дискутировать, вдруг подумал Жрец. Ему бесполезно доказывать. Это всего лишь компьютер с огромным (страшно подумать каким) банком данных.
– Во Вселенной существует равновесие сил, – наконец возникло в голове (Жрец вздрогнул от неожиданности). – Масштаб здесь неважен – равновесие повторяется в большом и малом. Ты сам и тот человек, с которым ты говоришь, – это одно и то же, повторенное в разных плоскостях. Темное и светлое начала. Вы не сможете жить друг без друга.
– Но ведь ты сказал, что я умру… Смерть моя будет насильственной. А как же он?
Но ответа не было – контакт прервался, как всегда неожиданно, на полуслове. Он был в своем мире, в небольшой комнате, и в раскрытом окне благоухал сад. Девочка стояла к нему спиной. Ее плечи были напряжены и неподвижны, как каменные. Жрец невольно залюбовался его – как скульптор своим гениальным творением.
Он не сделал ни одного движения, но девочка ощутила чужое присутствие и резко обернулась.
– Прекрасно, – тихо проговорил он. – Я ставил защиту на свое поле… А ты все-таки меня распознала.
– А может, я просто увидела ваше отражение.
– Так окно открыто.
Аленка почувствовала злость. Ее подловили. Она с вызовом посмотрела на учителя, улыбающегося доброй открытой улыбкой, и протянула ему вскрытый конверт.
«Дорогие папа и мама…»
Почерк был её, и не только почерк… Она сама именно так бы и написала, будь она в настоящем спортивном лагере, все, до последней запятой и кляксы в конце («Как ты умудряешься ставить кляксы обычной шариковой ручкой?» – «Мама, я тебя умоляю…»).
– Откуда это?
Жрец продолжал улыбаться, словно был доволен успехами ученицы.
– Вы меня обманывали!
– В чем?
– Не притворяйтесь! – выкрикнула она, – Я этих писем не писала!
Он невозмутимо открыл конверт и оглядел исписанные странички.
– А по-моему, очень похоже. Одно письмо твои родители уже получили…
– Вы и их обманули!
– Их – да. Но не тебя.
Глаза Жреца вдруг сверкнули (Аленка попятилась, почувствовав ужас).
– Тебе было все известно заранее – с того момента, как ты переступила порог школы. Ты прекрасно поняла, что это был не просто зачуханный балетный кружок при макаронной фабрике… Это – секта. Общество избранных, наделенных могуществом – таким, которое и не снилось простому смертному. Ты занимаешься в школе чуть больше года. И за это время, заметь, стала не просто первоклассным бойцом… Ты стала мастером. Боевой машиной. Ты знаешь теперь три языка, профессионально водишь автомобиль и мотоцикл, стреляешь из любого оружия… И ты полагаешь, все это ради развлечения? С друзьями в компании поприкалываться? Нет, дорогая моя.
(«Какой у него злой взгляд! Как же я раньше-то не замечала, а? Где уж было замечать…»)
– Ты стала очень важным человеком. Я вложил в. тебя массу средств… Я тебя вылепил из обычного куска дерьма, придал форму и сделал так, чтобы ты не пахла. И тебе этого хотелось, не спорь со мной.
Голос его изменился – был резким и грубым и вдруг стал мягким, почти отеческим.
– И если я буду время от времени требовать от тебя определенной услуги… Не кривись так, я вовсе не имею в виду секс… Разве ты сможешь мне отказать?
– Услуги? – пробормотала Аленка с ужасом. – Это что, убить кого-нибудь?
– Убить, – просто подтвердил Жрец. – Убрать, ликвидировать… Называй как хочешь. Ты ведь к этому готовилась. И не только, так сказать, физически. Вся система занятий была направлена на то, чтобы приучить тебя к этой мысли.
