Игра Ловца (СИ) - Каминский Андрей Игоревич (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Шипящий хохот вырвался из пасти дракона, однако сейчас в нем, помимо уже привычной насмешки читалось согласие с предложением Рейнис.
На остров спустилась кромешная ночь, когда вершина Драконьей горы сотряслась от жуткого рева, озарилась отблесками пламени и в его отсветах в звездное небо взмыл дракон. Окруженный клубами дыма и языками пламени, золотисто-красный змей опустился во дворе замка и с его спины, обнаженная во всем своем уродстве, — ни одно одеяние не выдержало бы пламени Смауга, — спустилась Рейнис Таргариен.
Воин
Это была небольшая долина, затерянная меж высоких гор. Большую ее часть занимало глубокое узкое озеро. По его левому берегу двигалось около полусотни вооруженных людей, настороженно поглядывавших на подступавшие к самой воде высокие сосны. Облаченные в меха и вареную кожу, лишь немногие имели старые доспехи. Но все носили плащи из беличьих и лисьих шкур, скрепленных застежкой в виде зеленого чертополоха. Такая же пряжка украшала и плащ из шкуры сумеречного кота, что носил мужчина ехавший впереди на низкорослом мохнатом коньке. Лошадей, помимо самого вождя, имело лишь несколько воинов, остальные шли пешком. Судя по всему, эти воины недавно побывали в бою: многие сильно хромали, на их лицах красовались свежие шрамы, кто-то держал руку на истекавшем кровью боку.
Брандон Норри стремился быстрее пройти долину и скрыться в горах, где рукой подать до горной крепости клана. Им оставалось всего пару десятков футов до спасительной расщелины, когда из еловой чащи вылетело множество стрел, поразивших нескольких бойцов. Оставшиеся с проклятием рванулись в лес и предводителю ничего не оставалось кроме как развернуть своего скакуна. Еще несколько стрел просвистели рядом, одна попала в шею жалобно заржавшего коня. Брандон едва успел соскочить, отмахиваясь мечом от выбежавших из расщелины мужчин — таких же горцев, только с синем полумесяцем на пряжках. Среди них, словно медведь в стае волков выделялся ехавший на черном коне великан в грубых латах, явно малых для его могучей фигуры. Голубые глаза были холодны как лед — иные из горцев украдкой делали знаки, отвращающие зло, невольно вспоминая синеглазую нелюдь из-за Стены. Длинные рыжие волосы перехватывала кожаная лента, а в спутанной бороде пряталась усмешка, придававшая грубому лицу неуловимо аристократическое выражение.
Один из Норри метнулся к нему, занося топор, но воин, привстав в седле, обрушил на него меч с такой силой, что топор сломался, а странный клинок, не уступавший крепостью валирийской стали, разом прорубил и вареную кожу и грудь мужчины.
— Брандон Норри, — крикнул чужак, — нас втрое больше! Сдавайся и вам сохранят жизнь.
— Провались в пекло, рыжий снарк! — сплюнул кровью Брандон, — никогда еще чертополох не склонялся перед синей луной.
Рыжий усмехнулся, будто и не ожидал иного ответа.
— Тогда я вызываю тебя на поединок, — произнес он, — если ты убьешь меня — мои люди дадут вам пройти. Если умрешь ты — Норри сложат оружие.
Брандон затравленно оглянулся — Харклеев и впрямь куда больше. Если и вправду есть шанс закончить эту битву одним ударом…
— Я согласен, — мрачно кивнул глава клана, — слезай с коня, чтобы умереть.
Рыжий воин усмехнулся и вдруг спрыгнул с коня, обрушившись на ошеломленного яростным натиском Брандона. Послышался лязг стали, треск ломающегося топорища и в следующий миг темноволосая голова слетела в озеро. За ним рухнуло и обезглавленное тело. Рыжий воин опустил окровавленный меч и насмешливо посмотрел на воинов Норри, торопливо бросавших оружие перед Харклеями.
— Выпей мой друг, — Герхард Харклей протянул рог полный эля, — победу над Норри стоит отпраздновать. Каждый день я благодарю богов, за то что они послали нам тебя, Кейн!
Рыжеволосый великан криво усмехнулся и залпом осушил рог. Потянулся к лежащей в расписном глиняном блюде бараньей ноге и жадно вгрызся в сочное, истекающее жиром мясо. Герхард Харклей давал великий пир в своем чертоге: рекой лился эль, на вертелах жарились туши коз и баранов, и подвыпившие горцы, неуклюже выбирались из-за стола, чтобы станцевать под звуки волынки. Первые воины клана сидели за одним столом с вождем, но по левую руку от него сидел чужак, чье имя шепотом произносили в горных кланах — кто с благоговением, а кто с проклятием.
Горные кланы Севера были храбрым и воинственным народом, не способным долго жить в мире. С некоторых пор Северные Горы не ведали внешних врагов: Одичалых, из тех, кто выжил после Войны за Рассвет и ушел обратно за Стену, осталось слишком мало, а Железнорожденные, хоть и тревожили временами берега Севера, редко интересовались здешними местами, особенно с тех пор как Санса Старк вышла за Эйрона Грейджоя. Предоставленные сами себе, горные кланы погрязли в грабежах и разбоях, отягощенных давними традициями кровной мести.
И тогда пришел Кейн. Никто не знал кто он и откуда взялся: сначала он вырастал в тишине ночи перед пастушескими кострами, молча усаживаясь у огня и внимательно всматриваясь в лица испуганных юнцов. Когда миновала первоначальная робость, они начали говорить — и так он выучился их языку, оказавшись необычайно способным к усвоению чужой речи. От пастухов Кейн узнал о бушевавшей в горах войне, после чего он покинул высокогорные пастбища, спустившись в предгорья, где властвовал клан Харклеев. Герхард, владыка этого клана, дал Кейну место у своего очага — и именно Кейн внушил Харклею честолюбивую мечту: объединить все горные кланы под своей властью. Так началась Война Кланов — важнейшую роль, в которой сыграл рыжеволосый чужак. Искусный тактик, стратег и дипломат, он склонил к Харклеям вождей нескольких мелких кланов, после чего в открытом бою разбил Флинтов и Лиддли, заставив их вождей принести клятву верности Герхарду. Затем союзное войско обрушилось на Вуллов и Норри — Кейн искусным маневром заставил врага рассеять силы в горных долинах, а потом, обрушившись словно молот, разгромил их поодиночке. С убийством Брандона Норри, Герхард Харклей возвысился над всеми горными кланами — но он и шагу не мог ступить без совета Кейна, с помощью интриг и черного колдовства, ставшего подлинным владыкой Северных Гор. И именно он разжигал жажду власти Харклея, готовя его к новым завоеваниям.
— К вождям кланов прилетали вороны, — говорил Кейн подвыпившему Харклею, — разнося письма из Винтерфелла. Все эти письма говорят об одном — Санса Старк, королева Севера, призывает своих вассалов помочь ее мужу завладеть Морским Троном.
— Пусть кто хочет тот и воюет за это, — Харклей смачно сплюнул на землю, — вот что для меня значат Железные Острова. Санса предала Север, выйдя замуж за Эйрона Грейджоя — пусть и катится к своим кракенам. Горные кланы теперь мои — почему бы мне не объявить себя Королем Гор? Хватит плясать под дудку Винтерфелла.
— Кланам не выстоять против всего Севера, — заметил Кейн, — а тем более — против Севера и Железных Островов. Но если горные кланы выступят за Сансу под твоим командованием, а горцы хорошо проявят себя на Островах…
— Мы горцы, ты сам сказал, — хмыкнул Харклей, — не моряки. Разве что Вуллы да и то…
— Морское дело я беру на себя, — усмехнулся Кейн, — поверь, мне найдется, чем удивить даже ваших островитян. И если соратник самого Лорда Гор — а скорей всего ты станешь лордом над всеми кланами, — так вот если твой человек сыграет важную роль в победе, то кому, как не тебе достанется вся слава победителя? Тогда ты сможешь жениться на Сансе Старк и сам стать Королем Севера.
— У нее же есть муж, — Герхард недоуменно посмотрел на Кейна. Тот пожал плечами.
— На море может случиться всякое.
Герхард Харклей с минуту обдумывал слова Кейна, а потом на его лице расплылась пьяная улыбка. Взяв мех с элем, он наполнил оба рога, после чего залпом осушил свой. Кейн последовал его примеру, пряча довольную усмешку. Да он вырвет эту победу и молодую королевы в жены — но не для Харклея, а для себя.
Следующий пир Кейн встретил уже в Великом Чертоге Винтерфелла — где Королева Севера давала прием в честь собравшихся лордов. До нее, похоже, дошли слухи о том, что изменилось в Северных Горах — Кейн, общаясь с вождями кланов, сумел убедить упрямых и подозрительных горцев, что это и их война тоже. И именно Кейн, а не Герхард Харклей, въехал в главный двор Винтерфелла во главе двух тысяч человек, гарцуя на черном коне. Новые хозяева Севера наблюдали за ним из окна Великого Замка Винтерфелла и Кейн видел, что привлек себе внимание. Сам Эйрон Грейджой старался скрыть свои впечатления за маской брезгливого любопытства, зато молодая жена даже не старалась утаить свои чувства: с раскрытым ртом она смотрела на Кейна, будто не в силах поверить своим глазам. Воин мог поклясться, что в этих глазах мелькнуло узнавание — и что-то еще, куда более неприятное. Перехватив взгляд Кейна Санса, словно спохватившись, мило ему улыбнулась и Кейн решил, что ему почудилось. Здесь он никого не знал — и никто не мог знать о нем, тем более молодая женщина, никогда, насколько ему удалось узнать, не интересовавшаяся тайными науками. Если же у нее и возникли подозрения по поводу неведомо откуда взявшегося вожака горцев, то Кейн намеревался развеять их при первом удобном случае.
