Близится буря - Круз Андрей "El Rojo" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Байкин рядом гребет, но выражения лица не вижу: темно. Тут вообще тень от мыска падает, и если бы на фоне звездного неба не видеть края земли, можно вообще уплыть непонятно куда. А вот после мыска придется брать уже азимут, дальше надо под водой ориентироваться.
Даже в ластах медленно. Смотришь с берега — вроде рукой подать, а тут гребешь, гребешь, гребешь… сколько мы уже гребем? Глянул на часы — семь минут всего. А кажется, что час. Хотя по земле за эти семь минут мы бы уже мыс обогнули.
А еще у всяких подводных диверсантов есть всякие буксирующие штуки — ты за них держишься, а они тебя везут. А нам ничего подобного нельзя? Ну хотя бы с педальным приводом, а? Подводный велик, например. Только он бы, наверное, не быстрее был, чем мы сейчас, как мне кажется.
Ладно, гребем, что нам еще остается…
Пока до конца мыска догребли — уже и про акул думать забыл, устал. Там замерли, присмотрелись. До причала со шхуной отсюда метров триста, в темной воде можно потеряться, если азимут неправильный взять, а выныривать и уточнять, где ты есть, — как-то не хочется. Поэтому выверил направление светящихся стрелок компаса тщательно, перепроверяясь. И уже затем мы погрузились.
Никаких дайв-компьютеров здесь нет, все на глазок, поэтому глубину определял по ушам — как начинает чуть болеть, не выравнивать давление, а подвсплывать. Чем меньше глубина, тем меньше устаешь, а вахтенный, даже если будет в эту сторону с борта шхуны смотреть, все равно нас не заметит. Не должен заметить, если точнее. Пузырей от нас почти что нет, цикл замкнутый, дышим тем, что выдохнули в систему.
А тьма-то под водой неполная, некий намек на свет с поверхности все же идет. Хотя бы можешь определять, где верх, а где низ, не только экспериментальным путем, но еще и визуально. А так компас перед носом, и по нему иду, а Байкин сзади веревочкой привязан, чтобы не потеряться.
Вроде проплыло что-то близко, нет? То ли тень мелькнула, то ли ощущение волны… или показалось? Могло показаться, мне сейчас что хочешь может показаться. Но могло и не показаться.
И что теперь? Да ничего, не жрут пока — и то хорошо. Гребем дальше.
Нет, кто-то все же возле нас плавал, крупный. Когда то ли тень, то ли ощущение тени в очередной раз прошло мимо, я уже в этом убедился окончательно. Акула? А кто еще может быть, кроме акулы?
Вообще-то здесь дельфинов хватает, например. Может быть, дельфин?
Давай как будто это дельфин, дружелюбный весь такой. Играть хочет. Или просто дружбы ищет, как тот всех спасающий Флиппер из кино, точно.
Ладно, пока все равно никто не жрет, а мы все же продвигаемся. Главное — попасть как можно точнее под причал, он на сваях, под ним можно укрыться и начать, так сказать, развертывание. Что делать с вахтенным — мы уже заранее придумали. Байкин придумал, если точнее: чтобы такое сообразить, надо все же быть местным.
Сколько нам еще? На часы глянул — вроде не так уж много осталось, скоро надо будет все равно высматривать причал.
Устал малость, даже бояться забывать начал. Точнее — мысли уже в другую сторону ушли, нам сейчас действовать надо будет и не нашуметь.
Так, не промахнулись, кажется, какая-то большая угловатая тень сверху наплывает — точно причал должен быть. Пошарил рукой, свободной от арбалета, наткнулся на толстую, заросшую водорослями и ракушками сваю. На месте. Приподнялся чуть выше — силуэт причала прорезался лучше.
Теперь ищем шхуну. Начинаем с нее. Там вахтенный, он нам пока меньше всех остальных нужен. Шхуна справа от причала, носом к берегу стоит, вахтенный шарится по всей палубе, иногда в рубку уходит, надолго. Его без смены оставили, судя по всему, так что вахта несется не слишком бдительно.
Так, вот скобы в свае, специально для тех, кто с причала в воду свалился, например. По ним и поднимемся. Но это потом.
Мы с Байкиным развязались, я хлопнул его по плечу — мол, действуй как договорились, а сам по свае медленно-медленно поднялся из воды. Тут ведь главное в том, чтобы с тебя капать не начало. Звук это, может, и тихий, но странный. Не с чего воде капать в нормальных условиях, опытный человек насторожится.
Вроде получилось по-тихому. Глаза уже давно к темноте привыкли, да и фонарь над сходнями светит, край борта мне виден прекрасно. Приподнял арбалет, прицелился.
Байкин поднял кулаки, несильно стукнул ими в борт, затем провел в стороны. Звук получился такой, словно некая морская животина возле судна проплыла и об него толкнулась. Если вахтенный на палубе и не спит — обязательно глянуть придет, из чистого любопытства. На палубе ему никакие морские монстры не страшны, но интересно же…
Никого. Байкин вновь провел руками по борту, потом добавил локтем, затем отплыл под причал.
Шаги?
Точно, босые ноги сверху затопали.
Прицел у арбалета с фосфорной точкой, он для всяких ночных тихих дел создан. И эту точку на срез фальшборта…
Есть, голова… аж перевесился через борт.
Спуск. Тетива рывком выпрямилась, налетев на резиновые амортизаторы с негромким хлопком, я услышал, как стальной болт пробил кость. Человек на палубе шхуны даже не вскрикнул, просто осел и исчез за фальшбортом.
Замерли.
Тишина. Никакой паники и тревоги.
Ждем, ждем, ждем… все тихо.
Пошли.
Стащили с себя дыхательные аппараты и маски, отстегнули ласты, все подвесили на сваи. Теперь это лишнее, только мешать будет. Я еще и арбалет оставил: не хочу здесь его трещоткой взводить, вооружился пистолетом. Сдвинулись под ту опору, что ближе к сходням. Скобы и здесь есть, так что подняться сможем.
Я пошел первым. Тут уже вода с меня ручьем полилась, но деваться некуда, авось некому слышать. Когда мои глаза оказались выше уровня поверхности причала — замер, оглядываясь.
Никого. Тишина. Собак, к слову, в усадьбе нет, их с собой взяли — меня искать. А я уже тут: вот как, сам нашелся.
Точно никого. Уже времени сколько? Да четыре утра, спят без задних ног все, кроме сторожа. А может, даже и сторож спит, чего ему тут бояться?
По сходням на борт шхуны, на четвереньках. Фонарь гасить не будем, это сигнал для остальных — они тогда к забору выдвинутся, — рано еще.
Все, фальшборт прикрыл, с берега нас уже не увидишь. Вот убитый вахтенный, револьвер в кобуре, значит, не насторожился, из любопытства через борт смотрел, как мы и рассчитывали. На палубе больше никого, точно, а вот саму шхуну надо проверить.
Сначала заглянули в рубку через окна, потом заползли — никого. И оба замерли — снизу храп. Переглянулись, кивнули — действуем по плану. Если можем кого-то из экипажа брать живым — берем живым, нам нужны свидетели для допроса.
Трап вниз крутой, но не скрипучий, спустились беззвучно. Планировка как на «Чайке» — две каюты и грузовой трюм, храп из трюма. На входе в трюм лампа горит, свет есть.
Показал Байкину, чтобы контролил вход, сам повернул ручку на двери одной из кают. Заглянул — пусто. Шкиперская, карта на стене и все прочее, у нас Игнатий так же живет. Справа должна быть «хозяйская», на торговых судах обычно старшего приказчика. Запирать каюты на судах не принято, обычно и замков нет, так что легкая дверь открылась — и тут никого.
Показал рукой — «пошли».
И трюм как на «Чайке», гамаки по бокам, дальше место под груз, которого сейчас нет. Решеткой отгорожено, кстати, — примета работорговца, за которую не притянешь к ответственности. Главная деталь — решетка частая, все как брат Иоанн растолковал.
Так, вон он, храпун — немолодой мужик в гамаке, спит, скособочившись и открыв рот. Сразу у входа, налево — может быть, моторист, койко-место там статусное. Обычно мотористы, к слову, на берег на войну не ходят, их берегут как спецов.
Байкин вытащил нож и полоснул по подвеске гамака. Веревка лопнула мгновенно, спящий головой упал на палубу, где мы уже навалились на него, затыкая рот его же портками и поднеся лезвие к лицу. Испугался, замер. Осталось только перевернуть и связать, но с этим проблем на судне нет, веревок тут сколько угодно. Через минуту пленный уже сидел у решетки, связанный по рукам и ногам, с заткнутым ртом и притянутый к ней, чтобы и уползти не смог.
