Во имя Зоны - Жаков Лев Захарович (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
— Разберемся на месте, — вмешался Рамир. После еды его клонило в сон, но надо было еще перевязать рану на плече. Он совсем забыл про нее — видимо, слегка задело. Цыган оттянул часть порванной куртки — так и есть, царапина, можно спиртом залить и оставить как есть.
— Да до места-то надо еще добраться, — возразил Падла и широко зевнул, не прикрываясь. — Я об этом талдычу.
Монолитовец, про которого почти забыли, так неподвижно и тихо он стоял, сделал шаг вперед.
— Я могу провести вас, — проговорил он голосом без интонаций.
«Может, это вообще не он говорит, — подумал Цыган, — а кто-то из его хозяев транслирует из своего таинственного укрытия через динамик в шлеме. И тогда, выходит, все слышит тоже? В шлеме может быть и микрофон, который записывает. Конечно, хозяева Монолита могут и отследить перемещения нашего отряда. Хорошо это или плохо?..»
— Спим четыре часа, — решил наконец Долг. — Всем укрыться под деревьями. Два часа дежурю я, потом меня сменит Рваный.
— Я подежурю, — сказал монолитовец.
— Выполнять приказ. — Долг, даже не посмотрев в его сторону, поднялся, взял с земли «калаш».
— Я могу не спать двое суток, — бесстрастно произнес монолитовец.
Теперь Долг перевел напряженный взгляд на него и две секунды в упор рассматривал черное стекло.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— У меня нет имени, — спокойно отозвался сектант. Долг медленно, с расстановкой сказал:
— Тогда придумай себе кличку, чтобы я знал, как к тебе обращаться. И имей в виду вот что. Мы принимаем твою помощь, можешь поблагодарить свое командование, если им интересна наша благодарность. Но это значит, что ты член нашего отряда и поступаешь под мое командование. Теперь приказы отдаю я, а не Монолит — или можешь идти, откуда пришел. Тебе все понятно? Тебе и твоим командирам, если они меня слышат?
Монолитовец стоял неподвижно, заведя руки за спину, и молчал. То ли обдумывал и принимал какое-то решение, то ли ждал, когда за него решат где-то еще. Наконец он покачнулся, словно очнулся после короткой дремы, и глухо, без эмоций произнес:
— Я понял тебя. Я буду выполнять твои приказы, если они не противоречат указаниям Монолита. Можешь называть меня Кузнецов — так меня когда-то звали. — Он слегка наклонил голову и добавил каким-то более живым голосом: — Мне не нужно спать, я подежурю. Будет лучше, если отдохнете вы.
— Хорошо, — кивнул Долг. — Но я тоже буду караулить, потому что пока еще не доверяю тебе и твоему командованию. Мой приказ остается в силе. Рваный, ты слышал?
Амбал уже храпел, убравшись под елку и укутавшись в спальник. Цыган развернул свой, положил его с другой стороны ствола, залез под шатер еловых лап, где было темно и покойно, как в склепе, поерзал, устраиваясь. Потом развел руками ветви, сказал, выглянув:
— Я сменю тебя, Долг, разбудишь. — И провалился в сон.
Лес кончился, отрад вышел на каменистую равнину. Солнце едва просвечивало сквозь густые облака, висело низко над землей, почти касаясь верхушек деревьев оставшегося позади леса. Длинные тени протянулись перед сталкерами. Ветер гонял по равнине сухие листья и шары перекати-поля. Кое-где росли невысокие кусты колючки, сучки торчали во все стороны, острые, как руки богомола. Слева высились все те же унылые серо-зеленые холмы, похожие на гигантских черепах. Посередине равнины что-то слабо светилось, пересекая ее слева направо. Сталкеры двинулись через равнину по едва заметной старой грунтовке — дорога почти сливалась с землей, полузанесенная песком, поросшая сухой травой.
Через пару часов они остановились перед обрывом. Трещина шириной метров двадцать перегораживала им дорогу, она распорола холмы слева, а вправо тянулась, извиваясь, сколько хватало глаз, терялась в лесах. Сталкеры вслед за монолитовцем подошли к самому краю и посмотрели вниз.
— Как называется этот мост? — спросил Сержант.
— Никак. Мы первые люди, которые пришли в это место после образования Могильника.
— Я назвал бы его Дьявольский мост, — сказал Цыган. По его лицу плясали жаркие отблески: на дне расщелины горели десятки жарок, они вспыхивали и гасли. Что их включало? Или они так часто понатыканы, что активируют сами себя?
— А я бы назвал Лестница-в-Ад, — сказал Падла, отодвигаясь от края. — Я не говорил, что боюсь высоты? Такой, настоящей высоты, когда бездна разверзается под ногами. Когда знаешь, что лететь будешь опупительно долго и можешь не сдохнуть по дороге. А потом еще шмякнешься об землю и перед смертью успеешь всеми костями почувствовать этот шмяк. — Он отвернулся, передернув плечами. — Нельзя ли обойти?
— Неужели наш бесстрашный бандит чего-то боится? — ухмыльнулся Рваный. Монолитовец медленно покачал головой:
— Это самый короткий путь.
Цыган снял рюкзак, поставил на землю, нагнулся над обрывом, вглядываясь в горячую бездну. Видимо, когда-то здесь текла река и через нее был перекинут мост — каменные опоры и железный настил. Остатки моста еще были там — по одной ферме с каждой стороны. При образовании этой трещины опоры съехали вниз метров на пять, середина моста провалилась. Но расщелина была рваной, неровные каменистые стены местами подходили довольно близко друг к другу, кое-где из них торчали валуны или остовы каких-то машин — воздух внизу плавился, не давая увидеть подробности. И по этим каменным полкам, по выдающимся из стен автомобилям можно было перебраться на другую сторону.
Одна проблема — вероятные «ступени» располагались довольно далеко друг от друга и доходили почти до самого дна. Где, между прочим, полыхали жарки.
— Сколько у нас веревок? — скидывая рюкзак, спросил Долг. Он снял с ремня бухту, начал разматывать. Цыган взялся за конец веревки:
— Я первый.
— Ты нам будешь нужен дальше. Пойдет Рваный. Лицо свободовца вытянулось:
— А я, значит, не нужен? Долг, ты чего все время меня вперед пихаешь, будто я таран какой-то, честное слово?! Пусть вон Падла лезет, ему полезно будет перебороть страх высоты. Клин клином вышибают. — Он мотнул головой в сторону отошедшего от края бандита, сальные пряди рассыпались по плечам, прикрыв изуродованное взрывом ухо. Рваный вытащил из кармашка на лямке «разгрузки» резинку и собрал волосы в хвост.
Падла поднял брови, услышав такое, но решительно шагнул вперед. Широкое лицо его потемнело, однако бандит протянул руку:
— Давайте вашу подвязку. Долг взялся за висящий на груди «калаш»:
— Пойдет Рваный. Амбал отступил:
— Долг, ты чего? Совсем взбесился! Ты друга, что ли, пристрелишь? Мы с тобой столько прошли!
Падла подобрал выпущенную долговцем веревку, огляделся в поисках камня, за который ее можно было бы перехлестнуть. Слева и справа от того места, где стояли сталкеры, обрыв был изрезан, из земли торчали валуны.
— Пойдет Рваный, — напряженно повторил Долг. Он медленно перекинул ремень через голову, поднял автомат к плечу. — Это дело принципа. Мы уже говорили с тобой, Рваный, о выполнении приказов.
— Блин, да ты меня пристрелишь, что ли?! — выкрикнул свободовец, побагровев. — Из-за какого-то наемника?!
— Выполняй приказ, Рваный, — с напряженным спокойствием сказал Долг. Палец на спусковом крючке напрягся, ствол «калаша» смотрел в грудь свободовцу.
— Хватит, Долг, — нахмурился Цыган. — Нас мало, а мы только в начале Могильника…
Щелкнул выстрел, пуля выбила песок из земли возле ботинка Рваного. Долг быстро вернул ствол в прежнее положение.
— Последнее предупреждение, — сказал он. Левое веко его дернулось. Испуганный Ботаник подошел ближе, успокаивающе подняв руки:
— Долг, придите в себя, вы же воспитанный человек, человеческая жизнь дороже принципа, тем более что Рваный — наш товарищ… За холмами послышался низкий гул, он нарастал, приближаясь.
— Патруль!
— Вегтушка! — одновременно заорали Падла и Сержант. Все задрали головы. Среди облаков мелькнул вытянутый силуэт Ми-24.
— Надо лезть вниз, тогда они нас не заметят, — сказал монолитовец.
