Кремль 2222. Кенигсберг - Выставной Владислав Валерьевич (читать полную версию книги .TXT) 📗
– Это все обман, – бормотал Герцог. И в глазах его появились искорки безумия. – Хозяева просто внушили ей, что у нее дар. И нам внушили.
– И всем, у кого алатырь в голове, – тоже внушили, по-твоему? – нахмурился Книжник.
– Да! Внушили! – Герцог говорил отрывисто, горячечно. Смотреть на него становилось жутковато.
– А как же Алхимик? – Книжник указал на старика, наблюдавшего за происходящим с отрешенным видом. – Это ведь он передал вам камни!
– И ему тоже внушили! – Герцог расхохотался, и на этот раз это был настоящий смех безумца. – Он ведь самозванец! Пустой, ни на что не годный старикашка, которому внушили, что он великий ученый! Видишь – он даже не спорит!
Герцог поднялся на ноги. Его качало. Речь его становилась все более оборванной, несвязной.
– Они правы – мы просто крысы! Мы ни на что не способны! Нами можно двигать, как пешками на большой доске. Раз – и съели пешку! Была – и нет! А захотят – сделают пешку ферзем. Оглянитесь – мы дошли до края их шахматной доски! Значит, нам полагается награда! Эй, вы! – заорал Герцог. – Где наша награда?!
Продолжить ему не дали. Крепкой затрещиной Зигфрид отправил его на землю со словами:
– А ну, возьми себя в руки! Хорош сыр-бор разводить. Эти уродцы, небось, только и ждут, чтобы мы тут психовать начали и грызть друг друга, как пауки в банке. Незачем доставлять им такое удовольствие.
Герцог лежал, сжавшись на песке, и мелко подергивался. Однако тираду свою не продолжил. Пророчица подошла к нему, присела рядом на песок, положила его голову себе на колени, принялась гладить по густым свалявшимся волосам. Герцог перестал вздрагивать и затих. Наверное, даже уснул – так как на какое-то время перестал реагировать на голоса окружающих.
– Он просто устал, – сказал Пророчица. – Он так хотел защитить меня и переживал, что это ему не под силу.
– Мы и сами не можем себя защитить, – мрачно сказал Зигфрид. – Не знаю, что за сила у этих Хозяев, но и дальше называть их Чахликами – язык не поворачивается.
Книжник поглядел на Пророчицу, перевел взгляд на Алхимика. Тот сидел сгорбившись, погрузившись в свои мысли. Но совсем не был похож на обманщика или обманутого.
– Алхимик, выходит, ты нашел способ вернуться домой? – тихо спросил Книжник.
– Я искал его двадцать лет, – глухо сказал Алхимик. – Еще пять ушли на поиски рабочего ядерного заряда нужной мощности. Хотелось бы верить, что все эти годы прошли не зря.
– Но я не понимаю – что ты задумал? Пробить невидимую стену ядерным взрывом?
Алхимик усмехнулся:
– Ты, вроде, умный парень. Как можно взрывом пробить брешь в пространственной аномалии?
– Ну, я не знаю…
– Взорви хоть все мировые запасы – вся энергия останется здесь и уничтожит все живое. Нет, мой замысел совсем в другом.
– Так в чем? Не поделишься?
– Только в моей лаборатории, – неожиданно твердо сказал Алхимик. – Если доберемся до моего дома.
– В Пиллау? На старом маяке?
– Да. На старом маяке.
Слух уловил какие-то звуки, напоминавшие отдаленные выстрелы. А что может напоминать выстрелы лучше самих выстрелов? Семинарист тревожно поглядел на Зигфрида. Тот кивнул:
– Да. Я тоже слышал.
– Неужто наши друзья-бандиты сюда добрались? – пробормотал семинарист.
– Другое интересно: в кого они там стреляют? – задумчиво произнес вест. – Если в Чахликов – так ли они сильны, как пытаются казаться?
– А если бандиты все же победят? – проговорил Книжник. – Они над нами опыты ставить не станут и в яме держать – тоже. Мы их здорово разозлили.
Книжник невольно глянул наверх. Охранники выглядели невозмутимыми, будто ничего и не происходило. Однако впечатление могло оказаться обманчивым.
– Надо думать, как выбираться, – подал голос невозмутимый Тридцать Третий. – Могу попробовать принять удар на себя. Я крепкий.
– Да, только они крепче, – сказал Зигфрид.
Книжник вздрогнул, ощутив щекой прикосновение длинного волоса. Пророчица подошла бесшумно и так же тихо произнесла на ухо:
– Время пришло.
Есть моменты, когда понимаешь: к нему вел долгий путь, и все, что было пройдено и пережито, – всего лишь подготовка к этому моменту. Пророчица не вдавалась в подробности – откуда она знала, что время действовать наступило. Но было совершенно ясно: она знала, что делать.
Это он ощутил, едва только взял ее за руки и заглянул в бездонные глаза. В затылке потеплело – ожил уснувший было живой камень-алатырь. Но это знакомое ощущение было не главным. Книжник не столько понимал, сколько чувствовал: живой янтарь поможет ему.
Но действовать придется самому.
– Ты знаешь, как противостоять силе Хозяев? – тихо спросил Книжник, зная, что слышит его одна лишь Пророчица, – он даже не открывал рта.
– Я не знаю, как противостоять ей, – ответила Пророчица. – Но знаю, как избежать ее губительного воздействия. Ты должен забыть про сомнения.
– Знаю, – невесело усмехнулся парень. – Есть у меня такой недостаток.
– Ты должен отбросить любые колебания. Забыть про страх. Поверить в себя – полностью, без остатка.
– Я не понимаю…
– Силу нельзя одолеть меньшей силой. Но ее можно опередить. Ты станешь быстрее Хозяев – настолько, что они просто не успеют воспользоваться своими возможностями. Но времени у тебя будет мало.
– Сколько?
– То состояние, в которое ты войдешь, обманчиво. Время в нем нельзя измерить привычными мерками. И в этом главная опасность. Ты выйдешь за пределы физических возможностей – помни об этом, чтобы не погибнуть, не надорвать тело. Ты можешь погибнуть сам – и этим погубить друзей. Ты готов рискнуть?
– Да… – голос Книжника сел.
Он не испытывал иллюзий, так как в этом пограничном состоянии знание опережало слова. Он уже знал, что с ним произойдет. И это будет покруче «мысленной сети» носителей «живого янтаря».
Его мозг превратится в сверхбыстрый компьютер, грозя вскипятить кровь от перегрева. Нервные окончания станут в десятки раз чувствительнее, а движение импульсов по нервам – во столько же раз быстрее. Мышцы обретут свойство сокращаться в разы быстрее и эффективнее. А сам он превратится в тень – стремительную настолько, что ее не уловить человеческим взглядом. Единственное, что его может выдавать, – свист рассекаемого воздуха и порывы ветра. Впрочем, приближающиеся крики и выстрелы вскоре заглушат эти звуки.
Чего стоит опасаться – это того, что треснут от перегрузок неподготовленные кости. Впрочем, спасать должен приведенный в особый режим мышечный каркас. Но это догадки.
Главное, успеть то того момента, пока кончится действие этого мощного нервного допинга.
– Я дам тебе часть своих сил, – сказала Пророчица. – Самостоятельно тебе не ускориться. Нужен мощный разгон…
Он даже представить себе не мог, что это такое – разгон при помощи чужой психики. Казалось, вся Вселенная летит навстречу со сверхсветовой скоростью. Или он сам несется сквозь звездную пыль к далеким галактикам… Невероятное чувство, когда ужас густо замешан с восторгом.
Все оборвалось внезапно. И эта резкая остановка казалась падением в бездну.
Но он всего лишь стоял на дне песчаной ямы и продолжал глядеть в глаза Пророчицы. Только взгляд ее стал каким-то неподвижным, стеклянным. И ее пальцы словно задеревенели.
Парень обернулся. Друзья замерли в неестественных позах. Зигфрид – под небольшим углом, как Пизанская башня, – как будто готовый рухнуть в любую минуту. Герцог, наполовину поднявшийся с земли, застыл, склонившись, и песок, ссыпавшийся с его колена, застыл неподвижной струйкой. Книжник присел на корточки – для этого потребовалось усилие. Приблизил взгляд к падающим песчинкам, некоторое время завороженно смотрел, как они медленно падают, напоминая те самые черные снежинки.
Нужно было спешить. Он помнил это.
Заставил себя встать. Тело по-прежнему сопротивлялось, но он уже начал осваиваться в этом новом состоянии.
Это было странное ощущение. Вязкое, тягучее. Он словно не в воздухе находился, а плыл в густой патоке. Даже мозг стал работать иначе, и Книжник испугался: как бы не завязнуть в этом состоянии и не забыть, зачем он здесь, не потерять ощущение времени, стремительно утекающего сквозь пальцы.
