В шоке (СИ) - "Alexis Opsokopolos" (книги хорошего качества TXT) 📗
– Веришь, что могу зарезать? – прорычал я ему в самое ухо.
– Да! – заорал в ответ Степан.
– Веди меня к ней!
В этот момент перед моими глазами появилась надпись, которая видимо, по мнению Системы, должна была меня очень обрадовать:
ВЫ СЛОМИЛИ СОПРОТИВЛЕНИЕ ПРОТИВНИКА И ЗАВЛАДЕЛИ ИНИЦИАТИВОЙ! ЗА УДАЧНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ВАМ НАЧИСЛЕНО: 3 ОЧКА ХАРАКТЕРИСТИК. ПОВЫШЕНЫ НАВЫКИ: РУКОПАШНЫЙ БОЙ +3, ЛИДЕРСТВО +2. ПОВЫШЕНЫ ХАРАКТЕРИСТИКИ: УВЕРЕННОСТЬ В СЕБЕ +5, ЯРОСТЬ +4, ЦЕЛЕУСТРЕМЛЁННОСТЬ +2
Ничего так, душевно отсыпала, спасибо! Причём, я так до сих пор и не понял, по какому принципу Система определяла, какие драки считать игровыми, а какие бытовыми? Вот почему, когда я бил Костю и прострелил ему колено, Система не обратила на это внимания, а сейчас таких приятных плюшек накидала? Может, это было связано с тем, что сейчас я действовал в рамках выполнения квеста? Возможно и так. В общем, разбираться ещё и разбираться. Но не в данную минуту.
– Не сейчас! – крикнул я Системе, имея в виду, что мне не до надписей.
– А когда? – испуганно переспросил Степан, думая, что я обращался к нему.
– Сейчас! Быстро! – заорал я на него.
Ничего не понимая, бармен осторожно взял связку ключей с полки. Он оказался смышлёным парнем и дурочку валять не стал. Под неодобрительные взгляды посетителей и охраны мы пошли к лестнице, ведущей в подвал. Нож я спустил от щеки к шее и далеко от неё не убирал.
Стёпа трясущимися руками открыл замок и отворил дверь. Я протолкнул его внутрь, отбросил нож и, быстро выхватив из-за пояса биту, врезал ею по Стёпиной макушке. Рухнул паренёк как мешок с картошкой – громко и внушительно. Я видимо немного перестарался с ударом, хотел лишь немного оглушить, но вырубил полностью. Но раз Система не выдала никаких бонусов за первое убийство в Игре, то, скорее всего, Стёпа был жив. Я перешагнул через него и огляделся. Мы находились в большой подсобке, освещённой слабой лампочкой. В самом углу комнаты, на полу, на куче какого-то тряпья, прикованная наручниками к стеллажной стойке сидела Катя. Она молча смотрела на меня. Меня поразил её взгляд. В нём не было страха. Была усталость, злость, боль, но не было ни капельки страха. Я подскочил к ней, припал на одно колено и обнял её. Хрупкая девушка прижалась ко мне всем телом, будто я был самым близким для неё человеком. А ведь в данный момент так оно и было.
Глава 24. Финальная, большая.
– Ты как? – я посмотрел Кате прямо в глаза. – Что он с тобой делал?
– Пока ничего не успел, повезло, – спокойно ответила девушка и уточнила. – Ему повезло. Ждал урод. Сломать хотел меня сначала морально.
Мне казалось, что она вот-вот разрыдается, а она неожиданно улыбнулась.
– И не такие пытались, и обломались.
И всё же она заплакала. Какая бы она ни была суровая выпускница школы диверсантов, но по сути это была молодая хрупкая девушка, которая на секунду позволила себе забыть, кто она и где она, и просто расплакалась, почувствовав себя защищённой. Но это были всё же слёзы радости, а не слёзы страха. Я обнимал Катю, вытирал её слёзы, гладил её по волосам и прижимал так, словно её кто-то хотел у меня забрать.
И самое ужасное, я не удержался и посмотрел на её статы. Ну что я мог поделать против своей мужской натуры? Причём, учитывая, что я ещё не отошёл от пережитой мною потери Ольги, и вообще не известно было, когда я от неё отойду, у меня и в мыслях не могло быть что-то там «мутить» с Катей. Мне просто стало любопытно: мой, чего уж скромничать, геройский поступок хоть на каплю изменил её отношение ко мне?
Лучше бы не смотрел. Уровень влечения ко мне – минус один. Кремень, а не девка. Да уж, если на своего друга и освободителя реакция минусовая, то Стёпе даже с его стильными татуировками вообще ничего не светило. Просто без вариантов.
Со своей секундной слабостью Катя справилась быстро, небольшой запас слёз закончился менее чем за минуту. И на меня опять смотрели, пусть немного покрасневшие, но такие же бесстрашные, умные и немного злые глаза.
– У него на связке ключи от наручников! – сказала Катя, предугадав мой вопрос.
Я поднял с пола связку ключей, быстро нашёл нужный и освободил свою подругу.
– Идти сможешь?
– Конечно! – ответила Катя, разминая ноги и спину.
Только вот как нам было выйти и не оказаться в западне? Явно, ни охрана, ни возможные друзья бармена, просто так это дело не оставили. И неизвестно, что нам ждало снаружи. Тишина из-за двери меня обмануть не могла. Там нас однозначно поджидали. И ни бита, ни нож от стейка справиться с толпой мне не помогут, тем более, если нас встретят на тесной лестнице.
– Да, не стоило его так сильно вырубать, – я посмотрел на лежащего в отключке Степана. – Сейчас бы им опять прикрылись.
Других вариантов, кроме как приставить бармену снова нож к горлу и таким образом выйти наружу и дойти до машины, я не видел. Но Стёпа предательски не шевелился. Я огляделся по сторонам и обнаружил на полке упаковку полуторалитровых бутылок с водой. Достав одну из них, я вылил её содержимое прямо на голову и лицо Степана. Толку не было.
Катя тоже подошла к полке и взяла с неё пакет томатного сока и также стала поливать голову бармена, но мне показалось, что она это делает просто, чтобы выразить таким образом свою к нему неприязнь. Да и ладно, пусть, если хочется, со Стёпы не убудет. А вот сок меня на мысль натолкнул. Я прошарил по полкам и обнаружил небольшие бутылочки с концентрированным соком лайма. Раз уж нашатыря не было, надо было приводить Степана в чувство другими раздражителями. Я открыл бутылочку и начал лить сок лайма бармену на лицо, стараясь попасть на глаза, а для надёжности ещё и оттянул левое веко. План сработал, Стёпа резко дёрнулся, заорал и истерично начал тереть глаза.
– Тихо, тихо! – сказал я ему в самое ухо, приставив поднятый заранее нож к горлу.
– Воды дайте! – взвыл бармен, раздирая себе глаз, в принципе я его понимал.
– Кать, подай воды! – бросил я не глядя.
– Нет! – услышал в ответ.
Я обернулся, посмотрел на Катю, и спорить с ней у меня желания не возникло. Ну нет, значит нет. Значит, Стёпа пойдёт на выход так, не умывшись. В конце концов, Катя имеет полное право на моральную компенсацию.
– Не получилось с водой, прости, чувак, – сочувственно сказал я Степану. – Но ты давай шустрее вставай и пошли! Быстрее выйдем, быстрее умоешься!
Мотивационные ли мои слова, или нож для стейков у горла подействовали на Степана, но к выходу он пошёл бодро.
– Биту захвати! – сказал я Кате. – И иди за нами!
Осторожно толкая перед собой Степана, не отводя нож от его горла, я вышел из подсобки и начал пробираться вверх по лестнице. Наверху было подозрительно тихо. На самой лестнице сюрпризов тоже пока не было. Мы поднялись наверх, и моему взору предстала следующая картина: все посетители кафе, все официанты и охрана стояли в дальнем углу зала и смотрели, почти не мигая, в сторону барной стойки. За стойкой, на месте бармена стоял Колян. Левой рукой он держал какой-то бутерброд, от которого аппетитно откусывал большие куски и жадно глотал, а правой мой друг держал АКМ, направленный на толпу в углу. Не знаю, как он их всех туда согнал, но я оценил то, что Колян не стал выполнять моё поручение и ждать меня в машине. В принципе, с этим парнем можно за «языком» ходить.
Я, увидев такой расклад, и поняв, что Стёпа в роли щита мне больше не нужен, толкнул его назад в сторону кладовки, и бармен, толком не продрав глаза, покатился вниз по лестнице. Мы с Катей подошли к входной двери и остановились, ожидая Коляна.
– Макс, – немного стесняющимся голосом произнёс мой товарищ, дожёвывая бутерброд. – Ты не против, если я по люстрам шмальну? Очень хочется.
Я хотел было возразить, что стрелять из автомата в центре города, пусть даже и внутри кафе, это не самая лучшая затея, но посмотрев на горящий взор Коляна, махнул рукой:
