Наёмный самоубийца, или Суд над победителем (СИ) - Логинов Геннадий (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
За какое-то ничтожно короткое время слухи о несчастном бароне Д`Фекте и его злоключениях облетели весь земной шар, способствуя небывалому наплыву туристов со всего света, желавших воочию лицезреть подобное чудо. Впрочем, помимо львиной доли людей, желающих всего лишь удовлетворить свой праздный интерес, немало было и тех, кто преследовал более специфические цели: журналисты брали у него интервью, позднее то и дело преувеличивая сказанное, не забывая приписывать барону заявления, которые он не делал, поступки, которых он не совершал, и убеждения, которых он не разделял; учёные посвящали ему свои монографии, в которых называли его то новой ступенью в развитии человеческого существа, то атавизмом доисторического периода, то побочным продуктом от противоестественных отношений его предков, то представителем внеземной цивилизации или потомком жителей Атлантиды; врачи, оккультисты и шарлатаны всех мастей предлагали ему самые разнообразные и «проверенные» способы исцеления, начиная от хирургии и заканчивая плясками с бубном; проповедники призывали Д`Фекта покаяться и пожертвовать на благие нужды всё своё состояние; какие-то нездоровые фанатики, увидев в нём библейского Зверя, совершили неудачное покушение на его жизнь; а некоторые эксцентричные богачи желали приобрести баронские рога хотя бы после его смерти, по возможности — вместе с телом. Ходили слухи, что прикосновение к рогам сулит удачу на любовном поприще, а кто-то так и вообще полагал, что если перемолоть их в кашицу, сварить и выпить — то это и будет настоящая панацея. Вопреки ожиданиям барона встречались даже и редкие извращенки, желавшие переспать с прославленным рогоносцем, а один из учёных исследователей даже предложил ему переспать с оленихой во имя науки, с целью выведения гибрида: подобных женщин барон, как мало-мальски верующий и уважающий себя человек, с раздражением сторонился, в то время как учёный муж получил от него пощёчину, позднее преподнеся это так, словно бы дворянин пытался его забодать.
Естественно, копнув личность Д`Фекта поглубже, можно было бы обнаружить своеобразного и по-своему интересного человека, не обделённого определёнными достоинствами, вполне заслуживающего если и не какой-то особой похвалы, то, во всяком случае, определённого уважения. Но, откровенно говоря, сам по себе он был весьма зауряден, и окружающих интересовали лишь его рога и окружавший их ореол таинственности.
Тем не менее, человеческий интерес — штука переменчивая, имеющая тенденцию пропадать столь же внезапно, как и появляться. Время шло: сначала люди привыкли к барону с его рогами, репортажи и монографии были написаны, и коль скоро все, кому это было нужно, успели вдоволь насмотреться на развесистые рога, а ничего иного интересного для них и нового барон предложить не мог, внимание к нему неуклонно начинало угасать; он мог появляться в обществе, и люди, привыкшие к нему в должной мере, давно уставшие издеваться или подбадривать, просто переставали его замечать. Он просто перестал всех шокировать: всего лишь обыкновенный человек, за исключением каких-то там оленьих рогов на голове — тоже мне, подумаешь, тем более когда на свете и без него то и дело возникают поводы для шумихи: вот взять, к примеру, индийского мальчика с четырьмя руками и ногами или невзрачную китаянку, родившую пятерню. А затем он и вовсе начал брезгливо раздражать окружающих, как будто бы он был не жертвой, попавшей в беду волей обстоятельств и нуждавшейся в помощи, не говоря уже о поддержке и сострадании, а падким до славы эпатажным эксцентриком, специально спланировавшим всё произошедшее. Когда же прошло даже раздражение — о нём просто забыли и перестали его замечать. И хотя скопившихся у него писем и открыток вполне хватило бы на то, чтобы растапливать ими камин не день и не два, новые больше не приходили.
Всё это вызывало у барона довольно смешанные чувства. Он мог заниматься если не всем, чем хотел, то, во всяком случае, почти всем, чем мог, уже не опасаясь, что какая-нибудь ненормальная барышня возжелает его со всею страстью или безумный фанатик попытается осуществить его публичное убийство. Но, вместе с тем, если поначалу он верил, что постоянно окружавшие его люди рано или поздно помогут в его несчастье, теперь же было очевидно, что они не были заинтересованы в этом изначально: с него были написаны многочисленные картины; поэты посвящали ему целые сборники стихов; о нём было опубликовано множество заметок; ничем не примечательный уголок страны был на слуху у целого мира лишь потому, что в нём обитал аристократ с рогами на голове; скульпторы ваяли с него свои шедевры, уделяя особое внимание рогам, поражавшим своей детализацией на фоне весьма схематичного тела. На нём делали деньги и, надо сказать, довольно немалые. Причём — почти все, кому он имел неосторожность довериться. Теперь же, выжав из него всё, что только было возможно, и почивая на лаврах, они плевать хотели на того, кому были всем этим обязаны.
Рано или поздно — олени отбрасывали свои рога. Но с человеком этого не происходило, и спрашивать врачей или оленеводов о том, нормально это или нет, было бы не только глупо, но даже смешно, если бы не было так грустно.
Однако в скором времени все снова вспомнили о бароне. В этот раз всё началось с того, что в течение считанных месяцев в полку рогатых прибыло, и если ранее Д`Фект не мог найти каких-либо сведений о людях, которых постигло аналогичное несчастье, то в этот раз подобные известия сыпались как из рога изобилия. Сначала многим казалось, что это всего лишь расхожие слухи и глупости, но вскоре информация подтвердилась. Ни один из новоявленных рогоносцев уже не вызвал такого пристального внимания и ажиотажа вокруг собственной персоны, как господин барон (за исключением, возможно, первой рогатой женщины, по совместительству оказавшейся балериной, и первого рогатого ребёнка, обрадованного тем, что может теперь не ходить в школу во избежание негативной реакции учителей и одноклассников); но сама тенденция, как таковая, вскоре сделалась основной темой всех газет и салонов, после чего к Д`Фекту вновь потянулась череда журналистов, официально пытавшихся докопаться до истины, а на деле, как обычно, наживавшихся вокруг дополнительно раздуваемой шумихи.
Все, от учёного мужа до медиума, предлагали свои версии происходящего, пытаясь отыскать рациональное объяснение наблюдаемым фактам. Одни пытались проследить родство рогоносцев, но этот путь заводил в тупик, поскольку зачастую можно было бы найти больше общего в арабском шейхе и пигмее. Другие предполагали пандемию, поскольку количество рогачей стремительно возрастало в геометрической прогрессии, но эта версия также не выдерживала никакой критики, поскольку контактировавшие с рогоносцами люди обычно не подвергались заражению, в то время как между теми, кто за последнее время стал несчастливым обладателем рогов, не наблюдалось какой-либо явной связи. Это были люди самых различных родов деятельности, выходцы из разных общественных слоёв, будь то нищие бедняки или представители знати, представители различных религиозных конфессий и политических взглядов, проживавшие в различных районах страны, зачастую даже не подозревавшие о существовании друг друга. Тем не менее, в стране был введён карантин, что сильно мешало как отношениям со странами-соседями в целом, так и ведению торговли, в частности.
Общественность реагировала на происходящее по-разному: в то время, как кто-то кричал о приближающемся Конце Света, другие рассуждали о секретных опытах и последствиях нездорового образа жизни, в частности — дурного питания. Ко многим из рогоносцев, пестривших оленьими, бараньими, козлиными и прочими всевозможными рогами, проявлялась откровенная враждебность: общество отторгало их, как если бы эти люди были лично виноваты в случившейся с ними беде. При этом те, кто только вчера призывал соорудить гетто и изолировать всех рогатых людей от нормальных, — на следующий день могли уже очутиться по другую сторону баррикад, возмущаясь беспричинной человеческой жестокости. Рогатость распространялась со скоростью лесного пожара и, коль скоро некоторые из рогоносцев по воле случая или провидения обладали высоким положением в обществе, богатством, связями и значительным политическим влиянием, вопрос возникновения политического объединения, официально защищавшего права и интересы рогатого населения, оставался лишь вопросом времени. Подобное во все времена притягивалось к подобному, но в данном случае это казалось чем-то далеко выходящим за всяческие возможные грани какой бы то ни было логики и остатков здравого смысла, поскольку сторонниками «Партии Рогатых», логично избравшими своим гербом абстрактную голову с рогами, зачастую оказывались несчастные люди, не имевшие между собой ровным счётом ничего общего, за исключением, единственно, рогов на голове. Более того, представители других политических партий, засыпая, например, консерваторами или либералами, — на следующее утро потом просыпались рогатыми, тем самым невольно становясь перед фактом необходимости пересмотреть свой политический курс.
