Молох (СИ) - Витязев Евгений Александрович (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
— Не извиняйся — улыбнулся мне человек, который с каждым моментом становился для меня нечто большим, чем другом. Может, и братом.
Пока боец ждал меня, я объяснял всему вышестоящему составу лемуров кто я и с какой целью прибыл. Что из себя вообще представляли лемуры? Какова их история? Когда части инфицированных сывороткой У-13, испытывавших немыслимые пытки и мутировавший метаболизм клеток с: 1) нарушением речи (также в результате вырванных языков); 2) гипертрофическим ростом конечностей вместо обрубленных; 3) питанием человеческим мясом и; 4) умственным отклонениям благодаря физическим воздействиям на мозг (те, кто подвергся лоботомии, так и остались на съедение врачам-учёным) удалось сбежать из бункера близ платформы Кавголово, те обосновали колонну в районе Обухово. Многие, истекавшие кровью, погибали в пути, особенно когда пришлось идти через весь город, ведь в первые месяцы с Войны гермоворота не пускали ни на одну станцию. В том числе и в Девяткино, априори обречённой на вымирание. Но заслона там не было и идти к Гражданскому, как и испытывать судьбу радиацией — пустая трата времени. Лишь в районе покинутого Обухово волшебным образом дошедшие полулюди-полумонстры, окрещённые веганами, смогли найти пристанище здесь, под землёй. Монстры, к тому времени ещё не все успевшие выродиться на свет, брезговали, (за исключением стаи пираний в Охте) а облучение из-за сыворотки не брало новую расу людей.
Там же в Обухово, сделав резиденцию, веганы постепенно наращивали силы, но обида за причинённый вред жила. Тогда, в первые годы Катастрофы, станции от ПЛАНа 1 до Рыбацкого включительно (последняя почти сразу опустела, став непригодной для жизни) оказались малозаселёнными. Подобно китайцам, веганы стремительно расплодились. Генная мутация окончательно укрепилась, а те немногочисленные, обитавшие на юге Зелёной ветки, ассимилировались с будущими имперцами. Но эволюция только по своим абсурдным законам сделала всё наоборот: вместо ожидавшихся уродцев на свет рождались лемуры. Высшая раса заняла Лиговский и часть ПЛАНа 2, принявшись за постройку робота-охранника, который будет стеречь границы от всей погани метро, пытавшейся пройти через Владимирскую. К тому же чертовщина на соседствующей Пушкинской была только на руку. С севера же мощные редуты разросшейся Империи защищали крепость от любых посягательств на территорию выживших пациентов, обречённых на смерть, но нашедших в себе силы бороться.
Молох говорил ровно, размеренно, со знанием дела. В тот ясный день, когда подопытные вырвались из лап Преображенского и доктора М, в бункере остался практически один персонал. Прекратилась «Крысиная тропа»: тот самый опыт, вылупивший на свет людей-гибридов, за которых в итоге вступилась вышеупомянутая бабушка эволюция. В течение нескольких дней в бункере продолжалась вакханалия: кровавая оргия обезумевших учёных и их пациентов, необратимо потерявших человеческий облик.
Лемуры ни разу не перебивали, и когда Молох закончил, наступила ожидаемая тишина. Но диггер был ей только рад. Он сообщил то, что открыла запись уже в самом конце плёнки. То, из-за чего ему пришлось потерять память, начиная всё заново. В конце концов, потерять свою любовь там, в Богом забытых Лавриках на севере Ленинградской области. Молох сделал всё правильно, сказав истину, сыграв на чувствах арийцев, на том, что пришлось пережить их прародителям — веганам. И на том, что вся их борьба вела и ведёт к одному — к мести.
Посовещавшись, решено было впустить Чуму внутрь шатра. Объяснив коротко о том, кто есть лемуры и с чем их едят (не даваясь при этом в суть истины), а также то, что нам предстоит сделать в ближайшие два дня, я подошёл к телефону и сделал свой первый звонок. В конце разговора боец меня спросил:
— Кто такой вообще этот Геннадий Андреевич?
— Лидер Звёздной — ответил я ему. — Наверное, самый старый человек в метро: ему почти сто лет.
Следующего звонка Чума уже не слушал, так как из покоев прямиком отправился на экипировку к нашему приятелю Кроку. Казалось, прошёл всего один день с того момента, как я на Обводном канале услышал голос Чулок, но для меня миновала вечность. С литовкой поговорить не удалось: распоряжения шли через Мамонта. Та перенаправляла их девушке и лидеру Международной, с которым я так и не сумел познакомиться. «Его зовут Борис, ты его видел», — заверила лидер Славы и я почему-то сразу понял, что речь шла о «кушеточнике». И также каким-то необъяснимым для себя способом понял, что Мамонт не переживёт эту войну. Что касалось Ахмета (по логике, он уже должен был прикончить Вано) и Глыбы, которому я позвонил последним и в котором не сомневался, особенно когда поведал истину, то их судьба оставалась для меня неопределённой. С Глыбой же я не прогадал, вычислив что он на Лесной у Сомова.
Крок обязался провести нас на ПЛАН 2. Там своими силами с Чумой через владения веганов. Я не мог поверить, насколько быстро пролетает время, ведь часы перевалили за шесть вечера. Полдня ушло на сборы, плюс согласование с Империей маршрута. Вкупе с едой-питьём, нас вооружили по последнему слову техники: от перочинного ножа до связки гранат, от фонарика с батарейками, до намордников с фильтрами. Нам с Чумой выдали по помповому ружью итальянской сборки Бенелли. Такими пользовались морские пехотинцы в Штатах. В глазах у моего попутчика два сияющих от счастья пятака. Мы походили на самых настоящих коммандос, способные устроить войну маленькому государству ради свержения их диктатора. У меня даже перестало ломить в ноге; про рожу подавно забыл. Оставался один момент.
— В семь мы отбываем на ПЛАН — инструктировал Крок. — Кто не знает, в миру Площадь Александра Невского. Веганцы в курсе про нас. Там на пересадку, где и заночюем. На утро каждый своей дорогой. Есть одно НО: тоннель между Лиговкой и ПЛАНом не совсем безопасный…
— Что значит… — начал было Чума, как его осёк ариец, будто ждал вопроса.
— Не волнуйтесь. Думаю, ничего, но будьте начеку.
Полчаса до отъезда мы провели с Чумой за игрой в карты. Я ждал, что он задаст вопрос по поводу того, чем же закончилась вся история в бункере (вроде, всё и так разложилось по полочкам), но он молчал, за что я ему был рад. Когда пересечём владения Империи, он, мистер Железная Выдержка, всё узнает. И поймёт. Единственное, что тревожило, как ко всему отнесётся Чулок, если они вообще пересекутся и он ей сможет также подробно всё объяснить.
Крок вернулся как раз в тот момент, когда мне стало фартить и я отыграл парочку пуль. Не сговариваясь, мы с Чумой бросили карты и перед отправлением зашли в подсобку, где дружно справили нужду в отстойник. Конечно, не очень удобно со сломанной ногой, но что поделать. Как сказал один умник, возжелавший остаться анонимом: «Срать захочешь, штаны снимешь».
Вагонетка ждала нас на краю тоннеля. Попрощавшись с начальством и мысленно с обитателями лемурии, которые по-прежнему оставались флегматично настроенными ко всему происходящему, втроём мы нырнули в дрезину. С грустью я провожал взглядом деревья, зверушек и небо. Последним мелькнул полумесяц. Луна. Вот бы сейчас туда. Безлюдная чёрная пустыня, наверняка, скрывающая в своих недрах цивилизацию, иначе бы учёные давно объяснили лунотрясения: странные сейсмические активности из ядра естественного спутника Земли. Кто знает, может, там скрылись наши настоящие предки, жившие до людей во времена магии и чудес — титаны, атланты.
Пока я размышлял, показался зоб тоннеля. Мысли тревожно возвратились к реальности. Так, о чём там говорил Крок, когда рассказывал про тоннель? Мы проехали процентов 40, когда лампочки, висевшие на протяжении всего пути, замерцали, пока вовсе не погасли, погрузив нас во мрак. Но наш Сусанин оставался непоколебим. Приделав фонарик на плечо, он продолжал вести дрезину. По мере продвижения вперёд машину со всех сторон стал окутывать туман.
— Крок — шептал я. — Этим перегоном когда в последний раз пользовались?
— Месяца два назад.
«Шикарно», — снова то ли подумал, то ли изрёк я. Видимо, слово не очень-то понравилось Богу метро, добравшемуся своей клешнёй и до сюда, за тридевять земель. Хлюпающий звук раздался впереди. Мы с Чумой достали ружья. Туман вокруг нас существовал собственной жизнью. Через минуту фонари не справлялись с ним. Ночной туман — одно из тех необъяснимых явлений, которое породила Катастрофа. Может, дело в грибах, разбрасывающих свои споры? Ан нет, здесь не было и намёка на живность, кроме разраставшегося звука. Хлюпанье сменилось чавканьем. Теперь и Крок не на шутку заволновался.
