Сбить на взлете (СИ) - Бриз Илья (хороший книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
С другой стороны - ну ведь не просто же так этот подполковник из разведотдела армии к нам прикатил? Ему ведь не для отчета эти снимки нужны, а для дела. Чтобы представить исчерпывающую информацию в штаб. А при правильно спланированной операции потери наших войск будут заметно меньше. На одной чаше весов один пилот, а на другой - сотни, если не тысячи жизней простых солдат. Меня ведь беременная Валюша ждет! А этих бесчисленных Ванек и Петек разве никто дома не дожидается? И смогу ли потом смотреть в глаза вдов и матерей, не дождавшихся сыновей с этой войны?
Страшная это все-таки штука - совесть. Пафосно, наверное, со стороны выглядит? Решено - полечу! Я ведь не для галочки в бой иду...
Риск? Охрененный, но если правильно все прикинуть... Вылететь еще до утренней зорьки, набрать высоту до статического потолка - десять с половиной тысяч метров - затем полого пикировать со скольжением где-то до половины пути начиная от берега. Порядка пятнадцати километров протопать и опять вверх потянуть? Замудохаются ведь немцы точно отслеживать мою траекторию. Да и скорость на снижении под семь сотен будет - все опасное время порядка пяти минут. А они ведь еще не проснувшиеся будут - привыкли воевать по расписанию. Пока оденутся - все-таки минус три на улице - пока до орудий добегут, получат целеуказания, развернут стволы на заградительный огонь. Можно попробовать - надо ведь как-то отметить собственное совершеннолетие? Мальчишество? Нет - опыт и строжайший расчет!
Хорошо выспавшись - завалился сразу после плотного ужина - завтракал еще в полной темноте. Большая чашка крепкого черного кофе, чуть подсохшая белая булочка с маслом и клубничным джемом поверху. Две казбечины, не торопясь выкуренные перед стартом - я уже облачился в теплый меховой комбинезон с электроподогревом - и в кабину. Посмотрел на столпившийся народ. В воздух машину выпускает непосредственно техник - Елизарыч собственной персоной - но готовят ее к полету множество людей. Говорят, в авиации на одного летчика приходится до тридцати-сорока разных "земных" специалистов. Само собой разумеется, успех пилота - их успех, неудача - недоработка большого коллектива. Все в той или иной мере участвуют в подготовке полета. Помахал рукой и закрыл фонарь.
Взлетел очень легко - пушка и крупнокалиберные пулеметы сняты. Боеприпасы к ним, соответственно, тоже отсутствуют. Меньше вес - лучше скороподъемность и маневренность. А эти факторы мне сейчас ой как потребуются. Немцы мой пролет на север наверняка засекли - у них здесь радиолокаторов хватает. Но над морем должны были потерять - дальность обнаружения маловата. На практический потолок вышел, уже повернув к суше - всего-то в пяти километрах от берега. Все нормально, только пить очень хочется - разряженный воздух с кислородом на этой огромной высоте жуть как сушит носоглотку, постоянно хочется облизать губы, глотнуть воды. Перетерплю, не маленький. Ха! А ведь восемнадцать мне уже исполнилось - мама говорила, что в первом часу ночи орать начал как оглашенный. Мама, мама... Этот полет - тоже месть за тебя и отца. Интересно, сколько жизней наших бойцов спасут фотоснимки?
Опомнились - мне до города треть пути осталось, а они только-только открыли заградительный огонь впереди по курсу. Вспухающих сероватых разрывов зенитных снарядов вокруг появилось множество. Но с очень большим разбросом как по расстоянию, так и по высоте. Тем лучше - летел ведь по горизонту без потери высоты. Теперь можно все время идти в пологом снижении со все время изменяемой вертикальной скоростью. Ну и скольжением с курсом все время играть. Со скоростью осторожнее - ходят слухи, что если превысишь семь сотен в час, то фонарь может отсосать. Он у меня вообще-то на этот случай дополнительно закреплен - изнутри только аварийный сброс работает. Но все равно не перестараться бы. Ну вот и огромный Кенигсбергский замок - внушительно смотрится. Зенитки ополоумели, да вот только все время мимо стреляют. Включаю АФА, и короткая пятисекундная "площадка" на шести тысячах метров. Ага, опоздали зенитчики - разрывы снарядов чуть ли не полукилометром выше. Пикирование до четырех и еще десятая часть минуты на боевом курсе. Теперь деру с переменной траекторией полета. О, пара Густавов взлетает - очень хорошо, еще и аэродром можно зафиксировать на пленке - три секунды горизонтального полета, не больше. А мессеры все равно не догонят - кишка тонка в наборе высоты большую скорость набрать. Отворачиваю почти на восток - так ближе к линии фронта. Да и моя бывшая третья уже должна быть в воздухе - готовят "худым" очень горячую встречу из своих пушек и крупнокалиберных пулеметов.
Ни фига себе - все прошло как по маслу. Возвращались на свой аэродром в приподнятом настроении. А тут... Мне когда-то папа рассказывал об этом красивейшем явлении. Другие опытные летчики тоже не один раз упоминали. Кто-то даже, описывая зрелище, экспрессивно выразился: "Увидел, и помирать не страшно!"
Мы двигались курсом на восток-юго-восток на эшелоне две тысячи почти точно навстречу солнцу. Попали под легкий дождь из висящей на несколько километров выше тучки. Я даже оторвал руку от рычага нормального газа, пытаясь протереть глаза. Видение было сказочно-чудесным. Яркое слепящее светило выглянуло впереди из-за облака, и прямо перед самолетом волшебно вспыхнула всеми своими насыщенно-яркими и одновременно хрустально-прозрачными цветами огромная круглая радуга. И летели мы, а казалось - падали, точно в центр этого великолепия [50].
Орден "Ленина" за одну единственную разведку? Непостижимо! Но командование именно настолько высоко оценило мой полет над Кенигсбергом. Оказывается, съемка помогла вскрыть всю систему зенитной обороны города - на распечатках были отчетливо видный вспышки выстрелов "ахт-ахт". То есть, когда начнется штурм, наши бомбардировщики, зная с какой стороны безопаснее заходить на цели, быстрее уничтожат ПВО противника и, следовательно, понесут меньшие потери. С учетом того что, как уже при разборе полета выяснилось, я был не первым - успели потерять в разведке над Кенигсбергом две "Пешки" с экипажами. Ну, тихушники - зла на них не хватает. С другой стороны - если бы знал заранее, то вряд ли бы решился на этот полет.
Что больше всего радует - за орденом отправляют в столицу. Жену почти полгода не видел. Валюшины фотографии - это, конечно, хорошо, но обнять любимую будет еще лучше. Сдаю дела уважаемому "аксакалу" полка, Лехе Годоляке, и завтра, нацепив новенький мундир с золотыми погонами и понавесив на него все награды, помашу рукой своим парням и "вечерней лошадью", то бишь Ли-2, в девичестве звавшийся Дугласом, отбуду в Москву. Судя по сводке погоды, в столице заметно прохладнее, чем в Прибалтике, но мне почему-то кажется, что теплый Валенькин взгляд согреет меня лучше любой шинели.
Утром с хорошей компанией штабных загрузились в транспортник. Настроение у всех офицеров было отличным - все-таки переломили мы хребет фашистской гадине. Теперь уже на все сто понятно, что пусть не в этом году, а в следующем, но войдем в Берлин и покараем фашистскую нечисть. Немножко подпортило сообщение, что с нами летит некий большой начальник. Вот-вот появится - тоже вдруг зачем-то потребовалось отбыть в столицу. Два истребителя сопровождения уже успели подняться в воздух и сейчас наматывали круги над аэродромом в ожидании взлета нашего Ли-2. Начальник так и не появился, поэтому взлетели почти с получасовой задержкой. Прикрывавшие нашу машину "Лавочкины" проводили полсотни километров и отвернули назад - горючку-то еще над аэродромом пожгли, в ожидании нашего вылета.
- Да здесь немецких охотников быть уже не должно - достаточно далеко от фронта отлетели, - высказался бравый старлей, провожая взглядом удаляющиеся "лавки".
- Не скажи, - вдруг хмуро покачал головой капитан в великоватом полушубке, - по закону подлости, именно в таких случаях и появляются.
