Без права на жизнь - Голодный Александр Владимирович (мир книг txt) 📗
— Елена, как я могу быть против? Ведь ты единственная, неповторимая и прекрасная…
— О, Серж!
Меня непередаваемо нежно и благодарно целуют. Жаль, что остаток воскресенья нельзя посвятить себе любимому — с минуты на минуту прибежит с требованием очередной записи Катя. А вот и она.
Понедельник принес весьма дорогое приобретение и изряднейшее разочарование. На кэше остались жалкие тысячи, а в руках держу чудо местной электронной промышленности — носимый персональный вычислитель, он же ноутбук, по-нашему. Чуть потертая дорогая сумка из кожзаменителя, различные девайсы, приобретенные предыдущим владельцем. Это все замечательно, но доступ к телу, то есть к программам, осуществляется опять через сканирование RFID владельца. Процесс продуманный и несложный: старый хозяин удаляет содержимое жесткого диска перед продажей, выбрав специальную команду в меню и согласившись на четыре предупреждения. Новый владелец нажимает труднодоступную утопленную кнопку на днище, проходит запуск стартового модуля, требуется согласие на привычный вопрос: «Ты юзер?» В случае положительного ответа происходит установка базовой операционной системы из образа на внутреннем накопителе и общую радиосеть. Дальнейшие действия зависят от пополнения счета, как и с мобильным телефоном. Ну, почему я этой информации не нарыл раньше?! Так вот, запускать свой ID в сеть душа не лежит категорически. Уверен, что местный аналог Интернета плотно пасется КИБ, а о приватности даже мечтать не приходится. Безжалостная, но аккуратная разборка. Да, модуль сканирования RFID единый с мобильными телефонами и кэшами. Вот она, микросхема, которая преобразует ответ RFID в цифровой код. И что я могу сделать без сложного оборудования? Остается только ждать помощи от Маргарет. Возможно, ей удастся изменить мой статус.
Еще одна головная боль. Ведь, рассуждая логически, Берг враг чистой воды, дочь вражеского разведчика, одного из тех, кто уничтожал эту страну. Она прямой ставленник колонизаторов, исключительно умна, деловита и жестока. Жестока, впрочем, была. Я вижу сейчас в ней несчастную молодую женщину. Красивую, кстати. Ведь тогда спасал от безумия без рассуждений, просто по велению сердца. Совсем что-то запутался в этом мире, настолько похожем и не похожем на наш.
Еще триста единиц долой на имиджевые наклейки, зато теперь в руках практически точная копия вычислителя Черного Теха. Устроить, что ли, фотосессию с горя?
Если начинается черная полоса, то она чем дальше — тем гуще. Во вторник до моего рабочего места донеслись отголоски скандала. Вышел в коридор послушать. Какой-то хмырь обвиняет хозяина ломбарда во всех смертных грехах, не выбирая выражений. О, что-то, кажется, обо мне? Это какого Черного Теха он сейчас упомянул? А Иосиф терпит, тихо и скромно отвечает. Плохо, что слов не слышно. Ага, еще пара удаляющихся проклятий и оскорблений. Надо разобраться.
— Уважаемый Иосиф, кто этот грубиян и почему вы не вызвали полицию?
— Ах, Серж, какая полиция? Старый Иосиф, свалял большого дурака и таки уверен, что неприятности только начинаются.
Детальный опрос прояснил картину. Это был местный тех. Как говорится, и хрен с ним, пусть техает дальше, но грубиян является племянником командира местной военной базы. Вот где источник нахальства и халтуры в ремонте! Дорвавшийся до моих талантов Иосиф не только перестал к нему обращаться сам, пренебрегая элементарными правилами конспирации, но и перевел финансовые потоки, связанные с ремонтом дорогой техники у коллег (и родственников), на себя. Где в цепочке произошла утечка, непонятно, да и поздно пить боржоми. Более того, родственничек практически вычислил источник теховского оборудования — испытывающего некоторые финансовые затруднения воентеха на дядиной базе. Черт, как нехорошо! А доказательства есть? Ах, он за доказательствами сюда приезжал? Пусть ездит и дальше.
— Уважаемый Иосиф, я полагаю, что надо временно прекратить нашу деятельность. Залечь на дно, так сказать.
Уважаемый Иосиф совершенно не против, но главная проблема в том, что партия элитных кэшей последней модели, которую я с большим успехом ремонтирую, оказывается, принадлежит очень серьезному родственнику, и подвести его никак нельзя. Ладно, за сегодня сделаю, спешить особо некуда, особенно если хозяйственная Софочка накормит хорошим обедом. И тут не слава богу! Оказывается, Софочка уже отправлена по делам, будет только поздно вечером. Придется идти в кафе.
По возвращении с обеда перехватывают двое. Судя по мерзкому знакомому голосу, жирной наглой роже и солидному пивному брюху один из них — тот самый племянничек. Его приятель тоже, кстати, не вызывает теплых чувств. Ненавижу такую публику.
— Эй, ты!
— Ты это мне?
— Что ты делаешь у ломбардщика в магазине?
— А ты кто такой, чтобы спрашивать?
Подключается горилла-напарник:
— Отвечай, мля!
— Сейчас отвечу. До конца жизни на лекарства работать будешь.
— Че?!
Не знаю, что их остановило. Выражение лица (убил бы уродов) или правая рука в легком пакете с ручками (и телескопической дубинкой в газетной трубке). Племянничек придержал дружка, обменялись недобрыми взглядами, разошлись. Иосиф принял новость близко к сердцу:
— Серж, они догадываются! Они слишком тупы, чтобы поддаться на твою уловку с внешностью Черного Теха. Наверняка Вилли подозревает тебя.
— Подозрения к делу не подошьешь, уважаемый Иосиф. Но определенные предосторожности принять можно. У вас ведь есть черный вход?
— Конечно.
— Вот через него я вечером и выйду. А с завтрашнего дня уйду в отпуск по непреодолимым обстоятельствам.
Вот чем нравится владелец ломбарда — памятью и честностью. Когда в районе восьми вечера выходил с черного входа, в кэше уютно себя чувствовала весьма солидная сумма.
Осматриваюсь. Никого. Узкий переулочек, освещения нет, но вижу хорошо. Вперед. Прохожу развилку, впереди выход на главную улицу. А это что за шум? Очень не понравилось злобное бухтение из идущего к соседнему магазину тупичка. Знакомое что-то в нотках. Дубинку из пакета, пакет в карман. Тихо подбираюсь.
— Кто он? Говори, тварюжка!
Звук пощечины, всхлип. Черт! Кого они потрошат?
— Куда?!
Еще пощечина, вскрик. Используя густую тень от стены, приближаюсь. Я почти узнал голос жертвы, и это мне совсем не нравится.
— Вилли, подержи ее. Сейчас заговорит, а мы еще и развлечемся. Правда, мерзавка?
Звук разрываемой одежды. Жалобное:
— Не надо, мистер, пожалуйста, не надо!
Это Софа. Шелчок стопора распрямившейся дубинки, резкий удар, хруст кости, истошный вой. Держа сломанную левую руку, горилла начинает разворачиваться. Не упускаю удобный ракурс, перепаиваю по почкам с оттягом. Крик переходит в задушенное сипение, урод падает на колени. Пробиваю с правой пенальти. Первый готов. Держащий за вывернутые руки обмякшую Софу племянничек в ступоре. Гуднувшая в воздухе дубинка выводит его из оцепенения. Отбрасывает девушку в сторону (она сползает по стенке на асфальт), лезет в карман. На! Колющий в солнечное сплетение, прокрут дубинки, поперечный по правой руке. Хруст! Ну вот, ремонтный конкурент спекся по техническим причинам. Уличная классика — ногой по яйцам — заканчивает разгром. Подхватываю Софочку на руки (похоже, девочка в обмороке), двигаю назад к магазину. Мешается дубинка, очень боюсь запнуться.
Видно, старый Иосиф переживал и что-то почувствовал, потому что дверь черного входа распахнулась после первого пинка.
— Софа! Серж, что с ней?!
— Обморок. Встретила Вилли с приятелем.
— Мой бог! Ее одежда…
М-да, блузка действительно вдрызг, как и кружевной лифчик. Из лохмотьев выглядывает миленькая смуглая грудочка с родинкой.
— Иосиф, все нормально. Быстро воды и нашатырь!
Заполошно всплеснув руками, владелец ломбарда убегает, что-то сшибая по пути. Кладу девушку на свой стол (оборудование уже убрано), запахиваю совсем разошедшуюся блузку, растираю щеки и маленькие ушки. Вбегает Иосиф, с ним Давид и незнакомый парень, впрочем, похожий на Давида.
