Каратель - аль Атоми Беркем (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗

Прорвавшись через высоченные наметы за угол механички, Райерсон привалился к лишившейся штукатурки кирпичной стене и запаленно сполз, приминая задницей жесткий слежавшийся сугроб. Внутренние часы подсказывали, что до взрыва осталось не больше тридцати секунд… Вроде бы достаточно, не должно зацепить… Если открыть рот, то барабанные перепонки уцелеют… — робко подало реплику дотоле молчавшее сознание, но едва Райерсон начал открывать рот, как там, откуда он успел-таки унести свою задницу, ахнуло.

Именно ахнуло — это был не зубодробительный удар фугаса, а то ли спрессованное в долю секунды шипение, то ли резкий выдох, но мощи в этом выдохе было не меньше, чем в грохоте пуска тяжелого носителя. С таким звуком, который улавливаешь не ушами, а всем телом, лопается в стужу лед на огромных озерах или оседает земля при подземных толчках, так шипела бы газовая горелка, будь ее дырка с железнодорожный тоннель. Этот рассыпчатый звук, в котором преобладал все же не звук, а мягкий толчок во все тело, вызвал бы в воображении более хладнокровного свидетеля ассоциацию с парой тысяч тонн слежавшейся пудры, ухнувшей на землю с небольшой, не более полусотни метров, высоты.

Переведя сбитый ударом дух, Райерсон осторожно выглянул из-за угла. Если бы на месте цеха оказался неровный ковер обломков, раскаленных до малинового свечения, он бы нисколько не удивился — звук был равновелик зданию, и от него, по идее, ничего не должно было остаться. Но цех стоял, только теперь отчего-то казалось, что это просто каким-то чудом уцелевшая бетонная скорлупа, выжженная дотла изнутри.

Не решаясь приближаться к зданию, Райерсон рысцой обогнул его, заходя со стороны главного входа. Рассмотрев исковерканные, вмятые внутрь цеха ворота, он сперва даже счел, что бесполезно идти внутрь и смотреть, что там с его «юконом», но все же решил проверить.

В бывшей главной проходной химзавода самый старый и обжитой блокпост. Его строила еще та «совместная» контора, которую загодя втащила к русским идиотам Rise Management. Это было довольно давно, во времена, когда все было, в общем, уже решено, но с русскими еще чикались — у них тогда даже были как бы свои президенты. Потом блокпост перешел к Dyncorp. После окончания активной фазы операции, принесшей свободу народам Центральной Северной Азии, блокпост достался федералам. Военные, пришедшие на смену динкорповским туркам, албанцам и грекам, истратили немалые деньги, чтоб вернуть изгаженным помещениям блока приличный вид, и в свой черед передали многострадальное зданьице следующим, вместе с кондиционерами и роскошными бабами на стенах. Инженеры Erynis соскребли со стен Hustleroeckhe развороты с расщеперившимися девками, набили домик аппаратурой, протянули какие-то кабели и наставили на крыше антенн. Но все возвращается на круги своя, вернулась и Dyncorp, и теперь антенны стояли покосившись — в компании предпочитали brut-force style, и к методам яйцеголовых иринисов относились с изрядной толикой здорового скепсиса: на войне положено стрелять, а не долбить по клавиатуре.

Хотя стреляют здесь редко, и то лишь по зайцам да по изредка забредающим косулям. Это хороший, спокойный блокпост, здесь отродясь ничего не случалось. Все сектора пристреляны со скуки до полного совершенства, карточки данных для стрельбы вылизаны многими поколениями скучающих на смене бойцов. Правда, суеты здесь немного побольше, чем на боевых: открой ворота, закрой; опять же, начальство первым делом всегда сюда. Суетливо, конечно, зато спокойно — и почти те же деньги, пост считается находящимся хоть и в low intensive, но все ж таки combat area.

Самое приятное, что защищать статус combat area перед высшим начальством здесь очень просто — раз в месяц старший смены отходит по дороге, ведущей в необитаемый русский город, с одолженным у соседей-иринисов русским пулеметом. Выпустив по своему блоку ленту, старшой возвращается и садится заполнять журнал БД. Тем временем с блока «отвечают», и руинам вспомогательных служб русского завода, виднеющимся среди зарослей за минным полем, здорово достается.

Никаких доказательств реальности боестолкновения больше не требуется: всем интересно, чтоб так было и дальше. Каких-то материальных свидетельств никто не трясет, скальпов и трофейного оружия начальству даром не надо — его вполне устраивает доляха, тем паче что бойцам строгонастрого запрещено переступать границы блока: через полсотни метров начинается чужая епархия, интеллектуальное минное заграждение, которым командуют по компьютеру присланные из HALO Trust инженеры-индусы, улыбчивые гиганты с окладистыми смоляными бородами. Вот кому лафа. Воюют прямо из офиса, в двух шагах от бара, а получают куда больше…

— …и выслуга боевая идет.

— И че у них там, Дмитар? День за полтора?

— За два не хочешь?

— Это че, они за пять лет полную медицину имеют? Тут служишь-служишь, а до страховки, как до морковкина заговенья…

— А то. Агим, че ты их с собой-то равняешь? Они во всяких колледжах учились, а ты? Ты что до контракта делал? Ишаков с героином гонял, вот что ты делал. За чек и два бакса в день.

— А че я! Когда учиться пора была, наши Косово же только-только подмяли. Там все разъебанное лежало, там не то что колледжа, там воды в кране не было.

— Эх, зато как дома здорово…

— Да, не то что в этой жопе. Вернусь, а там уже все цветет… Только б разминировать закончили. Я когда уезжал, ходили только по улице, сунешься за город — ноги на хуй поотрывает. Отцу тогда повезло, наглушняк сразу.

— У нас на Крайне та же хуйня была. Лет уж десять, как серботню выпиздили, а все еще подрывались.

Оба бойца замолчали, вспоминая родину — неприветливую и нервную после войны, но отсюда, из самой натуральной вукоебины [90] , кажущуюся настоящим раем. Неплохая дурь придавала воспоминаниям телесность и краски, обостряя тоску, но делая ее не злобной, а грустно-сентиментальной. Незаметно пролетело время, свеча укоротилась на треть. Ноги на столе затекли, но двигаться никому не хотелось, хоть тяга потихоньку отпускала.

— Давай еще дунем. Сука, как ногу-то колет…

— А ты оторви жопу да походи.