Эпизод 1. Странник и Судьба (СИ) - Светлов Юрий Алексеевич (мир книг txt) 📗
— Нет. Родители самые обыкновенные. Простые работяги. Всю жизнь пахали и пахали на светлое будущее.
— Но что-нибудь необычное было в их поведении? Ну, хотя бы излишняя самоуверенность, бесшабашность или что-то подобное?
— Отец по молодости частенько дрался. И вроде как обычно побеждал. Мать — та сама спокойствие. Я, кстати, на мать похож: такой же спокойный «тормоз». И интроверт. По крайней мере, был раньше. Больше ничего необычного. Такие как все.
— А дедушки, бабушки? — продолжать расспрашивать меня Андрей.
— Помню, обе бабушки очень верующими были, да и мать тоже. Один дед погиб в самом начале войны. А вот второй прошел всю войну, дошел до Берлина. Не погиб. Ранения были, но не погиб. Он не очень любил про войну рассказывать.
— То есть он прошел всю войну и выжил, что было весьма непросто в то время… Все твои предки испокон веку жили в деревне, то есть на свободной природе, а не в городе-клетке. Ты кстати тоже всегда стремился за город…. Может быть, ты в этого деда. Обладаешь повышенной выживаемостью. Только теперь у тебя и другие способности появились. Ты теперь даже чужую ауру можешь видеть…. Хотя чудеса на Земле не редкость. Достаточно разговорить людей, прошедших войну. Чего-чего, а стресса на войне хватает. Так вот в момент, когда у человека наступает последний миг в его жизни, когда он понимает, что дальше ничего, когда дальше только конец пути на этом свете, иногда в нём просыпается какая-то странная способность. Он вдруг перестает бояться смерти, и начинает показывать чудеса выживаемости. Например, человек видит, как проскакивает искра в детонаторе гранаты и успевает уйти от взрыва. Доли секунды…. Или под пулями бежать в атаку на врага…. То есть человек, вдруг используя чисто физические силы, которые в обычной жизни он никогда не смог бы проявить, остается живым. И это не единичные случаи…. В самый ответственный момент, когда человек находится под действием тяжелейшего стресса, в нем что-то просыпается. Он становится иным, он попадает в совершенно странное состояние. И почти всегда даже и не помнит себя в этом состоянии. Только лишь потом возвращается к нему осознание, что произошло. Сам он объяснить, как остался жив, не может.
— Андрей, а из известных землян вы кого-нибудь к себе забирали — Эйнштейна, например?
— А зачем нам Эйнштейн, который только и смог, что запатентовал чужую теорию? Русских ученых, да брали к себе…. Но это было давно, до твоего рождения. А из твоих современников, из известных личностей, например? Виктора Цоя помнишь? Хотел перемен, лучшей жизни для всех. Разбился на машине, только-только успели. Тоже куклу, как и в случае с тобой, оставили вместо него. Или Игорь Тальков. Он говорил, что песни это кратчайший путь к сердцу и уму человека. Сцена для него была полем боя, а зритель ратью, которая объединялась под стягом его песен. Застрелили его…. на концерте. Они оба во многом ошибались, но хотели перемен, хотели лучшего для своего наода. С Цоем всё легко прошло, а вот с Тальковым были сложности. На концерте масса народа, подмену делать было тяжело. Пришлось воскрешать из мертвых. А из ученых? Да, из современных земных ученых ты, наверно, никого не знаешь. Так что их имена тебе ничего не скажут. Был такой серб Тесла, великий электрик, опередил время на века, пришлось даже притормозить его исследования. Слышал про такого? — Андрей явно хотел подначить меня.
— Всё обидеть норовишь? У меня ведь советское образование, — иногда меня даже бесило отношение Андрея ко мне, как бестолковому, бессловесному, бесполезному «овощу».
— Значит, ты ещё не потерян для общества. А что будет через пятнадцать лет? В России образование будет как в Америке. То есть будет отсутствие образования…. со всеми вытекающими отсюда последствиями. — Андрей опять ударился в пессимизм. — Сходи лучше пока в изолятор, посмотри на новеньких, может, и узнаешь кого-нибудь из них? Там ведь могут быть только выдающиеся люди…. Заодно и проверишь их на маячки.
Я вспомнил, что да, мне было интересно, смогу ли я увидеть ауру у вновь прибывших. К лунатикам я уже привык, а вот земляне. Интересно же, чем их аура может отличаться от ауры лунных людей. Ну, я и пошел в медчасть, а точнее в карантинное отделение, тем более что там же моя ненаглядная Верушка и можно несколько минут побыть с ней рядом. Просто побыть рядом.
Буквально перед самым нападением на базу прибыла совсем небольшая новая партия землян. Все вполне нормальные, даже хорошие люди, но…. У всех у них, по разным причинам, начиналась несовместимость с жизнью. Старость, онкология, нежелание жить… Поэтому их всех сразу поместили в изолятор на карантин, под наблюдение врачей. Чем-то напичкали для успокоения…. Ну а поскольку до медчасти «чужие» добраться так и не успели, то вся ночная катавасия для них прошла незаметно. Пострадавших среди новеньких никого не было. Вера была не против, чтобы я их «осмотрел». Она показала мне их трехмерные фотографии, которые «висели» прямо в воздухе над столом. Достаточно взмахнуть рукой, чтобы перелистнуть на следующее фото. Стол оказался и не стол, совсем, а экран визуализации. Электронная, трехмерная фоторамка такая…. Затем вкратце рассказала, кто они и откуда. Может, там, на Земле, они и были известными личностями среди землян, но я из них, не знал никого. Все они были для меня совершено незнакомы. Всего их оказалось четверо.
Одним из них оказался один тяжелобольной мужчина, лет шестидесяти. Кто-то из наших академиков. Вроде Петров, или Петровский. У него был рак легких в последней, четвертой стадии. На Земле такое не лечится, и шансов у него там не было никаких….. Здесь же, на Луне, технологии медицины позволяли вылечить подобную раковую опухоль где-то за год. Сначала ставился диагноз вида рака, затем в организм запускались вездесущие клетки-охотники, которые уничтожали все больные раковые клетки именно этого вида. Потом реабилитация, восстановление, омоложение. Итого год.
Вот с него и начнем. Мне захотелось посмотреть на ауру этого тяжелобольного человека. Если от неё что-то ещё осталось. У больных она тускнеет и гаснет….. С виду это был совсем немощный старик, вес которого, при росте почти сто семьдесят, составлял всего около сорока килограмм. Болезнь и годы не пощадили его. Если бы он остался и дальше на Земле, то протянул бы там максимум несколько дней. Несколько последних дней беспамятства с ещё живыми, но уже пустыми, ничего не понимающими глазами…. Наверное, там, на Земле, его уже похоронили и оплакали. Хотя на самом деле похоронили куклу-двойника, а сам старик был здесь, вернее, то, что от него осталось. Назвать его человеком, в его теперешнем состоянии, было трудно. Сам старик уже смирился и был готов умереть или, может быть, он уже просто не очень и понимал, что с ним происходит.
Ещё на подходе к изолятору, где находились новенькие, ещё не даже входя в палату старика, я почувствовал что-то. Такое впечатление, что яркий солнечный день поглощает черная мгла. Как надвигающееся солнечное затмение. В воздухе прямо витало ощущение неотвратимости, безысходности, такое же, как когда-то было у меня, в моем глубоком детстве, чувство безысходности. Ещё не заходя в палату, я уже понял: это смерть рядом. Она завладела этим человеком, остался только завершающий штрих, последний вздох — и всё. Может, не прямо сейчас, но это было неизбежно. Мы ведь все знаем, что это неизбежно.
И я попробовал увидеть, почувствовать состояние сознания этого мужчины, которое было на грани между тем миром и этим, хотя точнее не сознания, а души. Что правильно мы не знаем. Я попробовал понять, каково оно по сторону бытия? Может быть, он уже переступил порог бытия-небытия и напрямую со смертью общается. А ведь, в связи с последними событиями, это общение что-то прояснит и для меня…. Мне надо было всего-то достучаться до его сознания или души.
Я застыл перед дверью и какое-то время я не решался войти. Что-то я чувствую, но что не пойму, а если вдруг мне это ещё и не надо знать. Но вот дверь открываясь, чмокнула моторами и… В самой палате я очень «не торопясь» почти подошел к кровати старика, опять застыл на секунду, и стал неуверенно продвигаться как можно ближе к нему. Упершись коленом в край кровати, я с величайшей осторожностью взял его за руку. И тут между нами как будто искра проскочила, и возникла какая-то незримая связь. А вот сам я это сделал или мне кто-то помог, кто-то сообщил мне нужное направление, мне было не совсем понятно. Я, как прожженный атеист, знал, что общаться с чужим сознанием или душой невозможно. А тут сейчас…. Невозможное возможно!.. В этот момент, я смог почувствовать, понять, что его сознание хотело только одного — тишины и спокойствия, как можно быстрее уйти от всего мирского, уйти в вечность. Для него дальнейшая борьба была бессмысленна.
