Перекрёсток (СИ) - Булавин Иван (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Спустившись по склону, они подобрали лыжи. Скала с пещерой была видна хорошо, сначала туда, а потом, выдерживая по памяти направление. Идти на лыжах было не больно, но и прежнего темпа выдерживать не получалось. Скорость упала ниже пяти километров в час. Тем не менее, они шли и имели все шансы добраться до цели. Примерно через двадцать минут поравнялись с пещерой. Напрягая память, Илья выбрал направление. Пять или шесть часов хода, в их случае, пусть десять. А потом… потом всё будет хорошо. О другом исходе Илья предпочитал не думать. Ему вообще было трудно думать, мысли разбегались, как тараканы, раз за разом приходили какие-то бредовые идеи, хотелось смеяться, а иногда плакать.
Понимая, что всем этим он обязан действию препарата, Илья временами брал себя в руки. За счёт этого ему удалось не потерять дорогу, свидетельством чего был первый снеговик, попавшийся им на пути. Стоял он всего в двадцати шагах в стороне от того места, где они собирались пройти. Почти не ошиблись, надежда крепла.
Второй снеговик попался уже в сумерках, дорога была верной, но вот скорость оставляла желать лучшего, да и у вулкана столько времени потеряли. Но останавливаться нельзя. Он вынул фонарь и вручил его жене. Светил он тускло, пришлось поменять батарейки. Последние, но наплевать, недолго осталось.
Через пару часов ходьбы в темноте появилось беспокойство. Уже должен быть снеговик. Или нет? Если свериться с компасом, направление, вроде бы, правильное, но снеговик небольшой, его можно не заметить или спутать с чем-то.
К этим проблемам добавилась новая. Действие препарата заканчивалось. В голове прояснилось, но почти сразу возвратилась и боль. Нужна новая инъекция, но где её взять? Илья остановился, сняв рюкзак, он поковырялся в лекарствах, нашёл несколько анальгиноподобных таблеток и закинул их в рот, запив глотком воды. Поможет? Он не знал, но делать что-то нужно было. Достал он и последнюю еду, те самые две плитки шоколада. Одну начал грызть сам, другую отдал жене.
Нельзя сказать, что еда придала ему сил, но лыжи переставлять у него пока получалось, хотя каждый шаг, как и каждый вдох, отдавался болью в груди. Кроме того, по-прежнему не отпускал страх заблудиться. Фонарь, при всех своих преимуществах, светил не так далеко, окрестности были не видны. Илья держал в руке компас, на который смотрел каждые двадцать шагов, но даже это не придавало уверенности. Он помнил, что проход находится в низине, так что местность должна пойти под уклон, но ничего подобного не происходило. Они так и шли по ровной, как стол, заснеженной пустыне, изредка обходя небольшие овраги или холмы.
«Счастье есть» — подумал Илья, увидев снеговика прямо впереди, на торчавшем из снега камне. От этого камня начинался спуск, достаточно пологий, но Илье хватило. Фонарь был у Джейн, поэтому он просто шагнул вперёд. Лыжи не нашли для себя опоры, ушли в пустоту, а сам он, и без того нетвёрдо стоявший на ногах, покатился вниз. Сначала на лыжах, потом кувырком. Остановил его большой камень, стоявший поперёк дороги. Ударившись об этот камень правым боком, Илья на секунду отключился, но адская боль сразу же привела его в чувство, хотелось орать так, чтобы вулкан раскололся, да только грудь позволяла разве что хрипеть. Во рту снова появился вкус крови, а самой плохой новостью было то, что при падении он слышал громкий треск. Одна из лыж сломалась. Так и было, подбежавшая Джейн посветила фонарём. Сломалась точно посередине, в месте крепления. «Да и чёрт с ней» — подумал Илья, здесь снег был не такой глубокий, идти было можно, хотя скорость упадёт до черепашьей.
Он попытался встать, но тут же снова упал. Перед глазами плыли разноцветные круги. Где-то неимоверно далеко звучал голос любимой, умолявшей его встать. Встать? Встать. Встать!!! Со стонами, борясь с собой, он начал подниматься на ноги. Под левую руку тут же поднырнула Джейн и начала его поднимать. У него получилось. Вдохнув холодного воздуха, сколько позволили лёгкие, он огляделся. Вот жена, в руках у неё фонарь, светит, компас он потерял, причём, вместе с перчаткой. Голую ладонь спрятал в карман, хоть бы пальцы не отморозить.
— Пошли, — скомандовал он больше себе, чем ей.
— Пошли, — согласилась она, всё также поддерживая его под руку.
И они пошли. Она тоже сняла лыжи и двигалась впереди, прокладывая дорогу. Снег здесь доходил до колена и был покрыт только непрочной тонкой корочкой наста. Идти было можно. На часах было раннее утро, но рассвет не наступал. В заполярье немного другой суточный режим. Им осталось километра три, ну, может, четыре. Не больше, но их тоже нужно было пройти, а кроме того не промахнуться мимо перехода.
Каждый шаг отдавался болью, временами он сплёвывал кровь, глаза норовили закрыться, но он старался сосредоточить взгляд на пятнышке света от фонаря, который двигался впереди. Он не понял, как снова отключился. Только что шёл, а тут на секунду открыл глаза и понял, что лежит. Причем, лежит давно, небо над головой стало светлым. Заботливая женская рука гладила его по лицу. Он снова открыл глаза и увидел смутный силуэт Джейн, стоявший перед ним в полный рост. Стоп, она сидит рядом и гладит его, временами всхлипывая, вот даже слёзы ему на лицо капают, а кто тогда стоит?
Поморгав глазами, он понял, что это не его жена и вообще не человек, поскольку не бывает людей трёхметрового роста. Это был каменный столб, торчавший из снега. Каменный. Столб. А чуть дальше ещё один, а справа и слева ещё. Повернув голову, он посмотрел на Джейн.
— Мы пришли.
— Куда? — спросила она сквозь слёзы. Видно было, что девушка измотана до предела, давно потеряла надежду, смирилась с мыслью о скорой смерти и боялась только одного, что муж умрёт раньше, а ей придётся сидеть над трупом.
— Домой, это здесь, слышишь? Это те самые камни!
Наплевав на боль, он начал подниматься, организм выкладывал последние силы, но на ноги встать получилось. Он хотел пробовать все камни, но делать этого не пришлось. Рядом с одним из самых больших камней стоял снеговик, больше всех предыдущих, он был проколот какой-то палочкой, в которой Илья опознал автоматный шомпол, а конец его указывал на камень.
— Здесь! — дрожа от страха и надежды, Илья стал ощупывать поверхность на уровне своего подбородка. С четвёртой попытки рука ушла в камень, вызвав у него вопль восторга. То есть, вызвало бы, но вопль сразу перешёл в хрип и стон.
— Полезай в камень, — приказал он жене.
— Как? — не поняла она.
— Дай руку, — он взял её руку и аккуратно вдавил в поверхность камня. — Не бойся.
И она пошла, а следом за ней в камень ушёл и сам Илья. Что-то изменилось, проход, как будто, стал уже, если раньше при переходе только слегка сдавливало с боков, то теперь едва не раздавило, на что рёбра снова отозвались вспышкой боли. Хоть бы Джейн не пострадала.
Родной мир встретил его тёплой погодой. Деревянные идолы стояли на прежнем месте, а перед ними застыла Джейн, которую держали на прицеле четверо солдат с автоматами, в броне и противогазах.
— Брось оружие! — кричал один из них из-под маски, — руки за голову!
— Она по-русски не понимает, — объяснил Илья, голос был тихий, вряд ли они что-то услышали, но два ствола из четырёх тут же были направлены на него.
— Кто такой?!
— Стрельцов Илья Юрьевич. Позывной — Профессор. Из группы Кнута. Вернулся с задания. Она со мной.
Он пытался говорить громко и разборчиво, это отняло у него последние силы, фразу «Она со мной» он проговорил уже лёжа на снегу.
— Кнута? Профессор? — командир был, видимо, весьма поверхностно информирован. — Есть такое, поднимите его.
Илья закашлялся и сплюнул кровь.
— Он кровью кашляет!!! — солдат, пытавшийся его поднять, отпрыгнул на три метра.
— Инфекция! — едва не заорал командир, — в карантин его!
— Идиоты, — прохрипел Илья, — рёбра сломаны, лёгкие повреждены, в травму.
Наконец, прибыла подмога с носилками, на которые положили Илью. Джейн просто пошла рядом, держа его за руку. Её никто не отгонял, а сама она не собиралась уходить от мужа даже на метр. Он шептал ей какие-то нежности, потом понял, что говорит по-русски, и она его не понимает. Невесть откуда появился врач, тоже в противогазе и белом халате, который выглядел странно, поскольку был надет поверх армейского бушлата. Он взял кровь из вены, отдал её кому-то из помощников. Только после этого расстегнул одежду Ильи и занялся его травмами.
