Особый отдел и пепел ковчега - Чадович Николай Трофимович (электронная книга .TXT) 📗
Взобравшись этажей на пять, он повернул налево и тут же почувствовал, что тесёмка мезузы начинает раскручиваться в обратном направлении. Тогда он поспешно двинулся вправо, и та свилась сразу на два оборота.
Место, в котором он сейчас находился, совсем не походило на непритязательные стройки скудных советских времён, когда с лестничной площадки можно было попасть максимум в пятидесятиметровую трехкомнатную квартиру. Здесь же тянулись анфилады просторных покоев, залы с арками, громадные (и тоже пока неогороженные) лоджии.
Пронзительный ноябрьский ветер, почти неощутимый внизу, превращал одежду в парус, выдувая из-под неё последние остатки тепла. Но как бы ни силён был этот ветер, он не мог рассеять запах пороховой гари. Усиленный патрон «магнум», сконструированный специально для крупнокалиберных «кольтов» и «смит-вессонов», оставлял после себя смрад, сравнимый разве что со зловонием скунса, хотя, конечно, не такой стойкий.
Нажатием большого пальца Цимбаларь взвёл курок своего «макарова» (все остальные его механизмы были давно готовы к стрельбе) и, стараясь ступать бесшумно, что в тёмных, захламлённых помещениях давалось с трудом, вступил в квартиру, в планировке которой отсутствовала привычная архитектурная логика.
Он был заранее готов увидеть здесь Гукасяна, но всё равно вздрогнул, буквально натолкнувшись на его тело, вытянувшееся поперёк прихожей. Сначала Цимбаларю показалось, что тот снизу лукаво подмигивает ему, словно старому знакомому. Лишь наклонившись, он понял, что причина этой иллюзии – широко открытый левый глаз и полное отсутствие правого. Даже убивая былого напарника по преступному ремеслу, Окулист не преминул оставить на нём своё личное клеймо.
Правильно, подумал Цимбаларь, бей своих, чтобы чужие боялись.
Проверять пульс Гукасяна, а тем более пытаться вернуть его к жизни было занятием бесперспективным – таких оплошностей уважающие себя «профи» не допускают.
Теперь, когда ситуация более или менее прояснилась, надо было искать Окулиста, чьё дальнейшее пребывание на свободе могло устраивать только князя тьмы. Здравый смысл подсказывал, что выше он не полезет, поскольку не располагает ни крыльями, ни пропеллером в жопе, ни другими приспособлениями для свободного полёта. Следовательно, сейчас он спускается по одной из лестниц вниз, рискуя в темноте расшибиться в лепёшку.
Цимбаларь поднёс рацию вплотную к губам и шё– потом приказал опергруппе внимательно наблюдать за прилегающей к зданию территорией и в случае появления Окулиста, чьи приметы были всем хорошо известны, стрелять на поражение. Оставалось неизвестным, верит ли он сам в возможность выполнения этого приказа. Однако ничего более умного ему в голову сейчас не приходило.
Затем Цимбаларь спросил:
– Что со светом? Неужели не можете найти рубильник?
– Ищем, – ответили ему. – Все сторожа, как назло, куда-то подевались.
С каждой минутой становилось чуточку темнее, и он начал медленный спуск вниз, не забывая время от времени прикасаться к мезузе. Если верить ей, опасность не возрастала, но и не уменьшалась. Окулист по-прежнему находился где-то в здании.
Обследовав несколько близлежащих квартир, Цимбаларь двинулся дальше и в сгущающемся мраке не заметил, как его нога ступила в пустоту…
Мерзопакостно бежать по открытой местности, ежесекундно рискуя получить пулю в лоб, но ещё мерзопакостней, находясь высоко над землей, потерять под собой опору. Для многих людей это постоянная тема кошмарных снов…
Ловя ускользающее равновесие, Цимбаларь уже валился вниз. Конечно, какой-то шанс на спасение оставался, но его можно было реализовать только при помощи рук, в данный момент занятых пистолетом и радиостанцией.
Отшвырнув эти совершенно ненужные сейчас предметы, он сорвался в пролёт лестничной клетки, но в последний момент успел ухватиться за арматурные стержни, торчавшие из бетона. В кровь ободрав ладони, Цимбаларь повис на них, словно сопля на палочке.
Слышно было, как уносящийся вниз пистолет звонко лязгает, задевая за какие-то препятствия. Любой из ударов мог привести к шальному выстрелу, но этого так и не случилось. Рация, находящаяся в мягком кожаном футляре, падала бесшумно.
Цимбаларь попытался рывком подтянуться, но сразу понял, что это пустые хлопоты. То, что легко удаётся в спортивном зале, зачастую неосуществимо в сложных жизненных обстоятельствах.
Теплая одежда, тяжёлые ботинки, надетые специально для такого случая, и массивная «беретта», оставшаяся на память о Халявкиной, тянули его в гибельную бездну, словно стальные доспехи – Ермака или ящик с дивизионной казной – Чапаева.
Если верить голливудским фильмам, в подобных ситуациях главному герою всегда протягивает руку помощи благородный друг, который, словно подъёмный кран, выдёргивает его из пропасти, кишащей крокодилами, из океанских волн, кишащих акулами, либо из джунглей, кишащих вьетконговцами.
Будто бы в сказке, такой спаситель явился и к Цимбаларю, хотя его истинные намерения до поры до времени оставались неясными. Лицо этого человека терялось во тьме, угадывался лишь его смутный силуэт. Самое странное, что он, похоже, вышел из квартиры, недавно обследованной Цимбаларем.
– Долго здесь собираешься висеть? – без тени удивления спросил незнакомец.
Цимбаларь, положение которого не располагало к шуткам, хотел ответить соответствующим образом, но тесёмка мезузы буквально душила его, не давая возможности говорить. Таким образом знакомство с Окулистом можно было считать состоявшимся.
– Чего молчишь? – поинтересовался киллер. – В штаны наложил, гнус ментовский?
– А ты подойди поближе да проверь, – через силу прохрипел Цимбаларь.
– Твои штаны санитары в морге проверят. – Окулист зашуршал одеждой, доставая что-то из-за пояса. – Перед тем как водичкой из шланга обмыть.
Несмотря на мрак, можно было легко догадаться, что в руках Окулиста появилось оружие. Добавив в барабан недостающие патроны, он сказал:
– Впрочем, я человек незлобивый. Могу подарить тебе жизнь… Только подскажи, кто вас навёл на меня?
– С ним ты уже рассчитался, – выдавил из себя Цимбаларь, пальцы которого должны были вот-вот разжаться.
– Такой ответ меня не устраивает, – произнёс Окулист. – А потому отправляйся вслед за своим стукачом.
Револьвер – не пистолет. Чтобы выстрелить из него, нужно приложить к спусковому крючку изрядное усилие, что гарантировало Цимбаларю как минимум лишнюю секунду жизни. Но эта кошмарная секунда ещё не успела окончиться, как повсюду вспыхнули лампы-переноски, развешанные по стенам, словно ёлоч– ные гирлянды.
Окулист невольно вздрогнул, сбив себе прицел, а прозревший Цимбаларь сразу смекнул, что если, раскачавшись, прыгнуть не просто вниз, а чуть-чуть в сторону (метра этак на три-четыре), то, при удачном стечении обстоятельств, можно спастись.
Именно это он и сделал, вложив в мах ногами и в последующий прыжок все свои силы, не только реальные, но и резервные, появляющиеся лишь в минуты смертельной опасности. Со стороны этот кульбит напоминал, наверное, номер воздушного акробата, но, приземлившись на самый край лестничной площадки нижнего этажа, Цимбаларь не мешкая выхватил из наплечной кобуры «беретту».
От такой прыти Окулист, надо сказать, немного опешил. На мгновение их взгляды встретились. Цимбаларь уже успел рассмотреть, что под его расстёгнутой курткой надет лёгкий кевларовый бронежилет, поверх которого болтается на цепочке блестящий округлый предмет, формой и размерами напоминавший карманные часы.
Затем началась пальба. Правда, «смит-вессон» успел рявкнуть от силы раза два. Лихорадочное тявканье «беретты», посылавшей вверх пулю за пулей, отогнало его хозяина к дальней стене. Что ни говори, а беглый огонь сильная штука, особенно в психологическом плане.
Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Окулист счёл за лучшее отступить, а Цимбаларь берёг патроны, которых осталось не так уж и много.
