Состязание - Рейли Мэтью (читать полную версию книги TXT) 📗

— Спасибо, что подождал, — Свейн старался не отставать от стремительного шага товарища.

— Ваши играют, поболеем, — сказал Уилсон на ходу.

«Джайантс» играли против команды «Редскинс» [4]  и Уилсон знал, что Свейн уже давно ждал этой игры. Она была важна для Свейна, живущего в Нью-Йорке. Кроме того, его отец жил в округе Колумбия и тоже болел за «Джайантс».

— Ну, — спросил Джеймс, — как заживает твоя губа?

— Потихоньку, — Свейн ощупал вертикальный шрам на нижней губе, — почти зажила. На прошлой неделе наложили швы.

Уилсон повернулся на ходу и улыбнулся Свейну:

— Так ты выглядишь еще страшнее, чем на самом деле.

— Спасибо.

Уилсон подошел к двери приемного отделения, открыл ее и тут же столкнулся с симпатичной медсестрой Эммой Джонсон, работающей в больнице Св. Луки по гибкому графику. Свейн и Уилсон резко остановились.

— Привет, Стив, как твои дела? — обратилась Эмма только к Свейну.

— Да, ничего, — ответил он, — а у тебя?

«Не смотри, что петушится, — на самом-то деле вон какой застенчивый!» — подумала про себя Эмма.

— У меня все хорошо.

— У меня тоже все замечательно, — вставил Уилсон, — только, похоже, это никого не интересует...

Эмма снова обратилась к Свейну:

— Ты хотел, чтобы я тебе напомнила о твоей встрече с детективом Диксоном по поводу... того случая. Не забудь, что ты договорился встретиться с ним в пять.

— Ладно, — кивнул Свейн, рассеянно теребя шрам на нижней губе. — Без проблем. Я могу сделать это после матча.

— Ой, чуть не забыла, — добавила Эмма, — для тебя есть еще одно сообщение. Десять минут назад звонили из школы «Норвуд». Они спрашивали, не мог бы ты приехать туда прямо сейчас. Холли опять дралась.

Доктор вздохнул.

— Не может быть. Неужели опять?

— Да, опять.

Свейн повернулся к Уилсону: — Ну почему именно сегодня?

— А почему бы и нет? — огорченно усмехнулся Уилсон.

— Сегодня вечером будет повторная трансляция матча?

— Думаю, да, — ответил Уилсон.

Свейн снова вздохнул:

— Я тебе позвоню.

Стивен Свейн согнулся над рулем своего «Рейнджровера», когда машина дернулась и остановилась на светофоре. Он посмотрел на соседнее пассажирское сиденье. Холли сидела, сложив руки на коленях и наклонив голову. Ее ноги свисали с сиденья, не доставая до пола. На этот раз она не болтала ногами, как это делала обычно. В машине было тихо.

— С тобой все нормально? — мягко спросил Свейн.

В ответ раздалось неопределенное мычание.

Он наклонился к Холли и заглянул ей в лицо.

— Ну, не надо, не плачь, — сказал он ласково, доставая платок. — Вот так, — он стал вытирать слезы, стекающие по щекам Холли.

Свейн приехал в школу, как раз когда Холли выходила из кабинета замдиректора. Ее уши горели, и она плакала. Стивену показалось жестоким, что восьмилетней девочке устраивают такой выговор.

— Эй, — сказал он, — все в порядке!

Холли подняла голову. Ее глаза были мокрыми и красными. Она проглотила слезы, комком стоявшие в горле.

— Прости, пап, я старалась.

— Старалась?

— Я старалась быть леди. Правда старалась. Изо всех сил. Свейн улыбнулся.

— Неужели?

Он достал еще один платок.

— Миссис Тикнер не рассказала мне, почему ты это сделала. Все, что она сказала, это то, что дежурный учитель видел, как ты сидела верхом на каком-то мальчишке и со всей силы била его кулаками.

— Миссис Тикнер меня даже не выслушала. Она только повторяла, что ее не интересует, из-за чего я это сделала, и что леди так себя не ведут.

Загорелся зеленый свет. Свейн нажал на газ, и машина тронулась.

— Так из-за чего ты это сделала?

— Томми Якобс обзывал тебя убийцей, — нерешительно проговорила Холли.

Свейн на мгновение закрыл глаза.

— Убийцей?

— Да, убийцей.

— И за это ты насела на него с кулаками?

— Нет, сначала я его просто ударила.

— Но за что? За то, что он называл меня убийцей?

— Уффф.

Свейн повернул голову к Холли и кивнул.

— Спасибо, — сказал он серьезно.

Холли слабо улыбнулась. Свейн смотрел на дорогу.

— Сколько раз уже я тебе говорил?

— Сто раз. Что я не должна драться, потому что воспитанные девочки так не делают.

— Ну, раз в этом есть и моя вина, то как насчет того, что половину домашнего задания сделаешь ты, а другую — я?

Холли улыбнулась.

— Было бы здорово, пап, — и ее глаза снова засияли.

— Хорошо, — согласился Свейн, — Только в следующий раз постарайся не драться. Если можешь, лучше сдержись. Может, ты удивишься, но при помощи мозгов можно нанести гораздо более сильный удар, чем при помощи кулаков, и при этом оставаться леди. — Свейн затормозил машину и посмотрел на дочь. — Драка — это не выход. Дерись только тогда, когда тебе больше ничего не остается.

— Как ты, пап?

— Да, как я, — сказал Свейн.

Холли вытянула шею и стала смотреть в окно. Местность, которую они проезжали, была ей незнакома.

— Куда мы едем? — спросила она.

— Мне нужно заехать в полицейский участок.

— У тебя опять неприятности, пап?

— Нет, милая, у меня все хорошо.

— Чем могу вам помочь? — прокричал усталый служащий в приемной, где было невыносимо шумно.

Свейн и Холли стояли в приемной четырнадцатого округа полицейского департамента Нью-Йорка. Всюду царило оживление: замученные полицейские разбирались с торговцами наркотиков, раздавались телефонные звонки и громкие голоса людей. Проститутка, стоявшая в углу, вызывающе подмигнула Свейну.

— Меня зовут Стивен Свейн. Я пришел к детективу Диксону. Мы договорились с ним встретиться в пять, но у меня было свободное время, поэтому я...

— Отлично, вы есть в списке. Он у себя в кабинете. Вы можете подняться к нему. Комната 209.

Статус проверки: системы электрификации готовы к работе.

* * *

Свейн направился к лестнице в конце помещения. Холли тут же подбежала к нему и схватила его за руку. Он посмотрел на ее светлые волосы, собранные в хвост, который подпрыгивал то вверх, то вниз. Широко раскрыв глаза, девочка наблюдала за суматохой, царящей в полицейском участке, с любопытством ученого. Она была неунывающей и по-настоящему жизнерадостной. Светловолосая, голубоглазая, с носом-пуговкой и живыми глазами, с каждым днем она все больше и больше становилась похожей на свою мать. «Хватит, — сказал про себя Свейн, — не надо. Только не сейчас...» Он отбросил от себя эти мысли и стал подниматься по лестнице. Поднявшись на второй этаж, они подошли к двери с табличкой «209. Убийство». Свейн услышал знакомый голос, доносившийся из комнаты.