Начало Игры (СИ) - Виланов Брамин Кагетович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
# Типо разврат
Влад подошел к изголовью и устроился рядом с юной прелестницей. Инга приняла сидячее положение и потянулась к нему с намерением поцеловать. Но на губы опустилась рука и прежде чем она что-либо поняла, ее схватили и прижали головой к простыне. Ноги оказались свешены с кровати. Девушка пыталась сопротивляться, но брюнет был намного сильнее. Хотя ее попытки освободиться были лишь рефлексом, и почертыхавшись, она успокоилась. Послышался звук расстегиваемого ремня. Инга думала, «зачем он так?» Я же согласна на это, зачем меня брать так грубо? Или это его стиль в постели?
Руки потянулись к штанам девушки и стали расстегивать их. Приспустив их, парень увидел черные стринги, что открывали соблазнительный вид на попку стервы. Одним движением, трусики, оказались спущены до колен, а в правую ладонь, лег ранее снятый ремень…
Первый удар, для не ожидавшей такого Инги, стал потрясением. Она застыла на миг, чтобы через секунду начать вырываться с попыткой остановить пытку. Но рука с зажатым ремнем, снова поднялась в воздух и опустилась, на нежное полушарие девичьей попки. Она не теряла надежду освободиться, но ее надежно прижимали к постели. Комната наполнилась звуками шлепков и всхлипов Инги. Каждый удар сопровождался громким вскриком. На нежной коже отпечатались красные следы экзекуции, в тон волос жертвы. Парень и не думал останавливаться глядя на рыдающую валькирию. Она уже прекратила дергаться и теперь лишь покорно ждала конца своей порки. Ремень двигался вверх и вниз, пока наконец рука лениво не поднялась, чтобы совершить последний штрих в воспитательном процессе. Со стороны было похоже на завершающий взмах дирижера, который вызывает заключительный аккорд в композиции, перед тем как сорвать шквал аплодисментов. Но вместо оваций в комнате раздавались только звуки всхлипов.
Влад отбросил ремень и потянул Ингу за волосы. Девушке пришлось подняться и прогибая спину, повернуть голову к мучителю, который наклонившись, посмотрел прямо в заплаканные глаза.
— Понимаешь за что?
— Нет. — она еще не отошла от порки, но вполне внятно разговаривала.
— Не стоит принимать меня за дурака. — в глазах плачущей не было и намека на обиду, только ярость. — Ты все прекрасно понимаешь. Я сам решаю кого трахать, и манипулировать мной не нужно.
— Да, поняла. Но ты же сам сегодня сказал…
— Я сказал, что дам тебе то, что ты заслужила. Пока ты заслужила только это.
Вид зареванной фемины с оголенным задом, возбуждал. Волосы в кулаке, запрокинутая голова с призывно приоткрытыми ярко-красными губами, аромат этой стервы, что заставила прибегнуть к воспитательным мерам. Все это разжигало огонь страсти. Член давно стоял колом и наверняка она чувствовала, как в ее задницу упирается ствол. Пока не совершил ошибки, я отвернулся и велел ей одеваться и уходить. Инга быстро натянула трусики со штанами, и охая вышла из комнаты. Я уже думал не трахнуть ли ее и вправду, а что такого? Насчет Катрин, я не беспокоился. Поймет хорошо, нет ну и не надо. Но совесть еще не погибла в моей душе. Когда возникали такие мысли, она себя одергивала. Но все же стоит проучить этот комок злобы, помучив и дразня, но не позволяя получить желаемое. Как морковкой перед осликом поводить. Это отличный рычаг давления и средство контроля. Хочет кого-то ненавидеть, пусть лучше это буду я. Но не стоит выпускать ее из виду, дабы все не кончилось так же, как и в ситуации с Катрин.
С момента моего фантастичного прибытия прошел уже месяц, а я так и не приблизился к пониманию вопроса, «кто же я такой?». В целом все это довольно странно. Я не помню собственную личность, и не могу сказать нормальное ли это поведение для меня. Моральные устои, складываются ведь из многих факторов. Воспитание, социальная среда, психологическое состояние. И конечно это не дело одного года. Но как понять какой ты человек, не помня ни своего детства, ни подростковых, ни взрослых лет? Что для прошлого Влада было табу, а что он мог себе позволить? Я начинал жизнь с чистого листа. Это и хорошо, и плохо. Не ограниченный никакими рамками и шаблонами поведения, я мог творить, что вздумается и при этом не испытывать диссонансов с самим собой. Кто-то назвал бы это абсолютной свободой.
Лежа на кровати, я пытался хоть немного поспать, но запах Инги пропитавший простынь, дразнил и не давал погрузиться в сон. Стояк так и не прошел, и в трусах было тесно. Одна из особенностей, которую я заметил — игровые характеристики влияли на весь организм. И дело не только в уменьшенной потребности во сне, но и в кгхм… в других областях. Сексуальное влечение к противоположному полу увеличилось на порядок, по сравнению с еще неделей назад. Я стал подмечать за собой, что любая девушка вызывает похотливые мысли и фантазии о совместном времяпровождении в постели. Пока была Катрин, я более-менее справлялся, но сейчас становилось все труднее сдерживаться.
Уже намереваясь пойти принять холодный душ, чтобы успокоиться, я заметил гостя. Дверь тихо открылась, инстинктивно нащупав рукоятку глока, лежащего под подушкой я ждал, когда посетитель, выйдет на свет. Меры предосторожности оказались напрасными. Ко мне пожаловала Элис, в прозрачной ночнушке, абсолютно не скрывающей голой груди и кружевных трусиков. Она подошла к ложу и присела рядом. Секунду помедлив, девушка запрыгнула под одеяло и прижалась к теплому телу. Я ощутил холодные ступни, видимо замерзла пока кралась коридорами к герою любовнику. Она не спешила что-либо предпринимать, поэтому я повернулся к ней, чтобы внести ясность:
— Пришла за добавкой? Или за десертом? — иронично поднятая бровь, заставила милашку улыбнуться в ответ.
— Сам выбери, чем меня угостить, или может я…. тебя угощу… хи-хи.
— Элис, ты должна понимать, что ложиться к молодому парню, в кровать, в провоцирующей одежде, заставляет предпринять меры, которые определяются, как действия сексуального характера…
— Заткнись и возьми меня…
Мне оставалось только улыбнуться и приникнуть к ее губам. От Эллисон пахло ментолом, видимо мыла волосы шампунем номер один. Я постарался выкинуть из головы посторонние мысли. Девушки, как не странно чувствуют, когда партнеры занимаются любовью, и при этом думают о другом. Сейчас был не тот случай. Возбуждение, оставленное Ингой слилось с влечением от наряда Элис, так что я мог думать только о молодой красотке.
Поцелуи в шею, спускались все ниже пока не достигли манящей, упругой груди. Ночная сорочка собралась на талии, открывая самое главное в любви двух тел. Горошинка соска оказалась захвачена в плен, вызвав сладостный стон. Не став останавливаться, губы ласкали плоский животик девушки, заставляя выгибаться в объятьях. Я опускался все ниже, пока не добрался до самого сокровенного. Белые кружевные трусики оказались стянуты, и поцелуи продолжились на внутренней части бедер девушки.
Описывая круги вокруг чувствительного бугорка, вынудило Элис прижимала мою голову своими ножками, видимо боясь, что я решу прекратить путешествие «Элли в Страну Оз». Для нее мой язык был подобен урагану, что отправил маленькую девочку в волшебные края. Долго это продолжаться не могло, и пальцы, больно ущипнувшие ореол соска, стали той пушинкой, что сломала хребет верблюда. Девушка начала дергаться как бабочка, проткнутая булавкой жестокого натуралиста. Из ее рта вырывались крики, которые наверняка будут причиной слухов, но это случится завтра. Бедра, сжимавшие голову ослабили хватку, позволяя мне наконец стянуть трусы и получить свою долю наслаждений.
Приставив член ко входу, я без труда вошел. Мисс Мак-Артур уже была увлажнена слюной и своими собственными соками. Поэтому удалось насадить партнершу одним толчком, вызвав новые стоны от девушки. Я не сдерживался и поршень буравил узкую дырочку полностью погружаясь в лоно. Почувствовав, что край все ближе, я спросил:
— В тебя можно?
Элис не ответила только, что-то невнятно промычала. Я воспринял это как согласие и войдя до упора стал сливать в нее, накопившееся за долгий срок воздержания. Руки ласкающие высокую грудь не останавливались ни на минуту, а губы слились в поцелуе. Сейчас не существовало проблем, вопросов выживания, толп мертвых, и других женщин. Этой ночью были только я и она. Элис не осталась со мной. Поцеловав на прощание, любовница тихо ушла.
