Дикий Порт - Серегин Олег (книга бесплатный формат TXT) 📗
«Вась, – устало отвечала Света. – Динара умерла».
Когда знаешь, что жить тебе отмерено тринадцать лет, это очень способствует взрослению.
Синдром Мура.
Он же синдром внешних территорий.
…Раз в полгода приезжали родители. Привозили ненужное, смотрели на Свету и плакали украдкой; она все собиралась сказать, чтобы не приезжали больше и не мучились, но никак не решалась. Она уже раз попала в статистику: из скольких-то родившихся на колониях один ребенок предрасположен. Только на Терре-без-номера не рождаются мурята, потому что она слишком похожа на Землю; и Урал арендовал здесь землю под лечебницу.
Может, Света Тихорецкая опять попадет в статистику.
Никто не умеет лечить синдром Мура.
Но дети Урала выздоравливают чаще.
…В тот час у нее не было сил обращать на что-то внимание. Вяло текла единственная мысль: она умучилась сидеть, надо расправить матрасик на скамейке и лечь поспать. Придет нянечка – не станет будить. Вызовет каталку и увезет в палату. Но чтобы расправить матрасик, надо было сначала с него встать, а для этого – сосредоточиться, поднять голову со скамейкиной спинки, спустить ноги наземь, выключить видеокнигу и убрать браслетник… слишком уж много всего. Света думала, что так и заснет сейчас сидя, и по всему телу пойдут синяки.
А потом произошло чудо.
Кто-то шел по аллее. Медсестра или доктор. Незнакомая женщина. Туки-тук – стучали аккуратные каблуки, и вся она была аккуратная, свежая и удивительно красивая, хоть вовсе не молодая. По белому халату, накинутому поверх серого делового костюма, скользили солнечные пятна. И глаза были серые, ясные, с солнечными зайчиками внутри. Незнакомая доктор была небольшого роста, но почему-то сначала Света увидела только ее. Лишь потом различила, что женщина не одна, и поторопилась натянуть капюшон. Два парня вышагивали следом, такие здоровенные, что от одного взгляда делалось неуютно. Уж точно не из докторов. Один с темными короткими волосами, другой – с длинными, ярко-желтыми, как солнечные лучи.
Возле светиной скамейки они остановились и поздоровались. Как будто бы к Свете и шли.
Неожиданно расхотелось спать. Откуда ни возьмись появились силы.
Света подумала, что от волнения.
– Я баба Тиша, Светочка, – сказала ясноглазая женщина. – Это Костя Полетаев, еще его зовут Солнце. Он прямиком с Третьей Терры, разгромил там бандитское логово. А до этого воевал с пиратами.
– Ну что вы, в самом деле, Алентипална… – сконфузился Солнце.
– Юра Этцер, – самолично представился второй, черноволосый. – Кайман, – и подмигнул. Глаза у него были разные – не цветом, а формой. Один нормальный, второй раскосый. Удивительным образом это его даже красило.
– Про Юру я рассказывать не буду, – сощурилась Алентипална. – Он – тайна.
Света забывала дышать. Как-то не вышло начать бояться, а что еще тут чувствовать, она не знала. Даже удивления не было.
С ней должно было случиться чудо – и оно случалось.
– Мы пришли к тебе.
И Солнце повторил эхом, присев на корточки рядом со скамейкой, глядя улыбчиво:
– Мы пришли за тобой, – а потом вдруг сгреб ее в охапку и устроил у себя на руках, как звереныша; она и вскрикнуть не успела. Таращилась на них почти невежливо. Руки Солнца, по-настоящему горячие, обжигали бока сквозь кофту. Алентипална накрыла лапку девочки, вцепившуюся в солнечное плечо, своей маленькой белой кистью.
«Это Волшебная Бабушка, – поняла Света. – Это не сказка. Это она и есть. Волшебная Бабушка».
Не получалось поверить.
«Это значит, я выздоровею?»
Баба Тиша смотрела, улыбаясь волшебной улыбкой, и в глазах ее отражались деревья и небо.
– Мурятам нельзя мороженое… – повторила Света.
– Вот и ешь, – сказал Кайман. – За всех.
Солнце посмотрел на него с укоризной.
– А Синий Птиц тоже здесь? – внезапно спросила Света.
– Вроде, да, – поморщился Костя. – Он-то тебе зачем?
– Выпускной, – сурово ответила она, облизывая ложку.
– Чего? – не понял Юра.
– Эх ты, Крокодилыч, – с удовольствием укорил Солнце. – Забыл?
– Забыл, – повинился тот. – Прости, Свет. Ты ж из нас самый взрослый человечек, я и забыл, что ты еще учишься…
– Синий Птиц, – сказала Света, – в прошлом году выпускной ставил. И в позапрошлом. И свой собственный. И это было круто. Пусть мой тоже ставит – я его уломаю!
В Городе действительно не было крытых причалов. Судоремонтный заводик вынесли за городскую черту, за мыс – чтобы не портил вида и не уродовал линию пляжей.
Лето еще не успело начаться, а солнце уже спалило траву на открытых местах. Пологая вершина маленького полуострова стала желтой и казалась лысой. Над ней высился угловатый, угрожающий силуэт: Дельта стоял на задних лапах, упираясь хвостом. Черный, недвижный, дракон казался неживым и вообще небелковым. Современная скульптура: памятник динозавру, спаянный из запчастей. Он смотрел вдаль, на другой край широкого залива, по берегу которого раскинулся Город, на мыс, за которым творилось странное. Семитерране остерегались приближаться к заводу. В ночь прибытия Дельта плавал туда один.
Ития, супруга Дельты, уже начала проявлять власть, готовясь к роли Великой Матери. У Лилен до сих пор мурашки бегали по спине, когда она вспоминала волну мыслечувств Нитокрис по этому поводу. Старшая разрывалась между гневом и одобрением, и вдобавок сама над собой смеялась – очень по-человечески; хотя, может, в человеческом языке просто находились подходящие слова для эмоций нуктихи, и оттого казалось похоже…
«Почувствуй себя экстрим-оператором».
Чья это была мысль, и чья ирония, Лилен никак не могла определить.
«Ты же хотела?» – «Я же хотела…»
Нитокрис? Ития, попросившая четвертого мужа сопровождать маленькую мягкокожую женщину? Женщина намеревалась выполнить свой долг – загрызть врагов, но у нее не было сильных сыновей, и сопровождавшие ее мужчины все были сплошь маленькие и мягкокожие, негодящие для настоящего боя… Это могла быть мысль самого Дельты, который не одобрял Малыша, позволившего себе умереть, и собирался заменять его некоторое время, до тех пор, пока Лилен действительно не станет взрослой. С его точки зрения.
