Возвращение - Денисов Вадим Владимирович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Прогреваемый двигатель уже гремел вовсю, я подошел к кабине.
— В этот раз озеро Корисион лучше слева огибай, ближе к Этбаю! Ко Львову не подходи.
— Пробовала три месяца назад, обстреляли!
— Не рискуй!
Эльза кивнула, показав левой рукой ОК, и послала воздушный поцелуй.
Набрав на ровном участке магистрали необходимую скорость, «Пайпер» взлетел так же легко, как и садился. Самолет резко набрал высоту метров под восемьсот, выровнялся, качнул крыльями и неожиданно пошел в пологий разворот налево.
— Разведывательная коробочка, девка ситуацию заценит, — понял Сомов, глядя вверх из-под ладони. — Уважаю.
Точно, белый летательный аппарат поплыл над Семеркой, постепенно приближаясь к горному массиву, где мы с Мишкой сначала разглядывали равнину, а потом спустились с плато. Еще бы ее не уважать! Не удрала сразу, а решила попутно сделать доброе дело, позаботившись о товарищах.
Пш-ш-ш…
— «Кастет», «Кастет», здесь «Гамаюн», как связь, прием.
— Нормально.
— Есть новости, Костя… Тут наверху свежее кострище, вам его с точки наблюдения не видно. Рядом следы разворота небольшого грузовика или тяжелого джипа. Пришел с севера. Сейчас чисто, никого не вижу. Как принял, прием.
— Принял, мы знаем, кто это.
— «Кастет», мои действия?
— Лети, птица.
— Справитесь?
— А как же.
— Хорошо. Учти, я с воздуха доложу об изменении обстановки. OUT.
Вот такой сюрпризец! Да ладно, Лунев, ничего удивительного, чего-то подобного ты и ожидал. Сомов пока молчит… Самолет уже превратился в точку на горизонте. Уф, сладилось! Торопиться надо, чувствую, что стартанем мы не завтра днем, как планировали, а ранним утречком. Позже возникнут варианты, а ночью вертушка не летает.
— Так, ребята. Мы с Жаном везем груз и сразу начинаем работать. На вас наблюдение и охрана. Слышали, что Эльза сказала? Смотреть в оба!
— Уже смотрю, — спокойно сказала Нора. — Ребята, вы поскромничали, здесь настоящий проспект! На дорогу смотрите, сюда едет велосипедист!
Это что, начало операции «Встреча»? Много гостей для одного дня… Какое-то время все смотрели на приближающийся силуэт молча, потом я отдал приказ: Нора остается на дороге, без автомата, мы прячемся в кусты. В бинокль было видно: велосипед китайский, владелец деревенский, горизонтальная двустволка за спиной пафосная. На Платформе-5 такие стволы берут исключительно из-за неутоленных желаний обретения дорогущего штучного ствола для настоящей охоты. Ибо в поставке он стоит два с половиной килограмма, предыдущий прайс значения не имеет.
Только что прибывшая сталкерша стояла спокойно, приветливо размахивая рукой. Ей и пистолета хватит, кобура открыта. Тем более что Мишка уже прислонился к дереву, нацелив на пришельца ствол немецкой винтовки, тут без шуток.
Судя по всему, незваный гость тоже не тревожился.
Подъехав вплотную к девушке, он спрыгнул с седла и сразу же оказался в медвежьих объятиях Сомова.
— Откуда, куда, зачем? — строго спросил напарник по-английски.
— Руки, Сомов! Ты ему грудь сжимаешь, как он ответит? — посоветовал я и повторил вопрос.
Пленник был похож на цыгана, еще не научившегося воровать лошадей. Такой не вместе с забором выкрадет, а один забор. Молодой дурачок лет восемнадцати в явной подставе. Работяга с большущими, не по возрасту, руками и широким обветренным лицом. Глаза беззаботные, пальцы сильные, одежда самая простая — точно, крестьянин. Несколько раз глубоко вздохнув, парень испуганно посмотрел на тревожных людей с оружием, бросил взгляд на джип и начал торопливо рассказывать.
Оказывается, на разведку его послал староста кордона, того самого, что прячется где-то в холмах у боковой дороги. Люди увидели вдалеке самолет, доложили старшим, а те послали.
— С какой целью шпионите? Только не говори мне про любопытство.
— Что вы, наши старшие не шпионы! Они просто доложить обещали, если заметят что-то подозрительное! — бесхитростно сказал велосипедист-разведчик. — А нам за это бензин и запчасти.
— А мы подозрительные? — удивился Гоб.
Цыган бесхитростно кивнул.
— Кому доложить? Как? — быстро спросил я.
— Я человек маленький, не мое это дело. — Парень в искреннем недоумении смял лицо. — Кому-то в Канони, наверное, кому еще… Не знаю. По радиосвязи, у дяди Митро есть старая ламповая станция. Господа, вы же не собираетесь меня грабить? Я с большим трудом приобрел этот велосипед, год деньги копил!
Грабить? У тебя есть все шансы лечь под мох, приятель! Какие же они все одинаковые, обитатели удаленных ферм и кордонов! Старики хитрые, умные, а молодняк — безбашенные, простые, как угол дома. Пока по морде не надают несколько раз.
Этот своего еще не огреб.
— Слушай меня внимательно, маленький человек.
Тот с радостью повернулся ко мне, лишь бы не видеть страшного Гоблина.
— Расскажи своим, что в районе проводится антитеррористическая спецоперация. Работает взвод русского спецназа при поддержке военно-морского флота и авиации. Зона объявляется закрытой, подходы минируются, высока вероятность ожесточенных огневых контактов с человеческими жертвами. Всем жителям окрестных деревень настоятельно рекомендуется не покидать домов, не подходить близко к окнам, при наличии — укрыться в погребах. Об окончании операции будет сообщено дополнительно. Запомнил? Повтори.
Сомов тихо хрюкнул, я тоже не выдержал и отошел, большим пальцем показав Норе на инструктируемого. Она и приняла зачет.
Наконец и этот гость нас покинул, все разбежались.
Кто улетел, кто упедалил, а кто-то укатил на джипе или тихушно спрятался на спуске с плато.
— Надо бы тебе фанерку подогнать с фломастером. Меня перещеголял!
— Пусть докладывает, терять теперь нечего. Мишка, о группе, похоже, в этих краях не знает только самый ленивый. Давайте-ка побыстрей работать, чует мое сердце, скорость нам понадобится.
Стоящий на земле Robinson R44, или Роби, как его ласково называет пилот, кажется беспомощным малышом. Когда геликоптер взлетает, это впечатление вначале исчезает, но появляется вновь, когда он начинает уменьшаться в размерах. А вот посадка… Садящийся рядом с тобой вертолет впечатляет всегда, вне зависимости от размеров! Рев двигателя, опасный свист винта, ураганный ветер, неожиданно грузный, совсем не игрушечный силуэт летательного аппарата — все это заставляет уважать конструктора, пилота и саму машину.
— Зверь! — крикнул Гоблин, когда шум двигателя начал стихать.
— Зверюга! — восхищенно перекричал я.
Повисев на небольшой высоте, Жан потом медленно обошел поляну по кругу, отправился к дороге, где погонял Роби на разных режимах. И вернулся к локалке.
Пригнувшись, мы побежали к вертолету.
— Ну, как прошло испытание?
— В целом нормально, Коста, — ответил француз без следа улыбки. — Вот только двигатель как-то работает…
— Как?
— Неустойчиво, что ли. Может, дело в топливе? Оно могло испортиться.
Вполне могло. Не то чтобы испортиться, бензин мог потерять в качестве, сколько эти бочки стояли… И с каждым годом октановое число немного падало. Винт остановился, мы напряженно глядели на Ренггли.
— Есть конкретные предложения? — поинтересовался я нервно.
— Даже не знаю. Полет может быть сложным, даже опасным.
Это настроение пилота чувствовалось еще в процессе работы, оно вызревало, я его заметил. По фразам, по интонации, по глазам. И заранее приготовил рецепт.
— Так дело не пойдет, Жан, давай конкретно.
И тут пилот обрушил на несчастного Роби такой поток французских слов, что чуть не оглушил нас — выплескивается! Выражая злость и какую-то детскую обиду яростной жестикуляцией, он повернулся спиной, с силой шлепнул ладонями по стеклу и, с выдохом послав машине последний и, видимо, самый убийственный французский матерок, вновь повернул голову к нам.
— Как мне надо поступить, Коста? — спросил он свирепо. — Боже, я устал! Устал надеяться, устал всего бояться! Надо разбиться в лесу? Хорошо, я разобьюсь!
